Рэйчел Кейн - Падение Ночи

Она встала на цыпочки и поцеловала его. Моментально их губы встретились, она почувствовала, что его напряженные мышцы стали расслабляться, и она почти ощутила облегчение, прошедшее сквозь него. И смех, который вибрировал между их губами.

— Я люблю, когда ты грязно говоришь о физике, — сказал он, а затем напряжение вернулось в его мышцы, но в хорошем смысле, он взял ее на руки и рухнул назад, на аккуратно застеленную кровать Пита, которая покачнулась и протестующе заскрипела. Клэр выпустила удивленный смешок, присела, чтобы наклониться и снова его поцеловать, глубоко, сладко, с теплом, которое всегда разгоралось, но никогда не обжигало.

Она не забыла, насколько это было восхитительно, но ее тело намеренно скрывало это в памяти, чтобы защитить ее от тоски, а теперь все нервные окончания бодрствовали, вспоминая и желая его. Его большие руки держали ее за плечи, а затем скользнули, лаская ее лицо теплом, и когда она начала расстёгивать его толстовку и стягивать футболку, он вздрогнул и изогнулся под ней. Он вздохнул, когда ее руки поднялись с его живота на грудь. Его кожа была восхитительной — мягкой и теплой, как шелк под ее ладонями.

Пальцами он зацепил воротник ее рубашки там, где начинались пуговицы, а когда она села, он сказал:

— Не возражаешь, если я помогу? Потому что я думаю, что должен увидеть, что ты под ней носишь.

Она улыбнулась, убрала его руку и расстегнула первую пуговицу.

— Здесь, — сказала она. — Так?

— Думаю, мне нужно как минимум… сколько у тебя пуговиц? Еще шесть.

Она мягко прикусила нижнюю губу.

— Только если ты снимешь футболку.

Он сел, будто его ударили, стянул толстовку и футболку с такой скоростью, что она боялась, как бы он не потянул мышцы. О Боже, он был прекрасен, даже с синяками, из-за которых она чувствовала боль внутри, он был невероятно великолепен. У нее перехватило дыхание. Когда он повалился обратно на подушку, его глаза сверкали.

— Твоя очередь, — сказал он и заложил руки за голову. — Шесть пуговиц.

— Может, пять?

— Только, если ты не хочешь, чтобы эта последняя сохранилась у тебя на рубашке.

Она улыбнулась и начала расстегивать. Одну за раз, медленно, наблюдая, как огонь в его глазах усиливался, чувствуя, как его тело под ней напрягалось, даже когда он старался выглядеть совершенно расслабленным.

Холодный воздух поцеловал ей плечи, когда ее рубашка соскользнула.

— Мило, — сказал он. Его голос звучал иначе, низко и грубо, как у кота. — Думаю, я должен посмотреть, есть ли у этого бюстгальтера соответствующие трусики.

Они соответствовали.

Однако, ничего из этого не осталось на ней надолго.

Лежа здесь, в полусне и в теплых руках Шейна, Клэр и представить себе не могла, что уехала от него. У нее было много откровенных дискуссий о сексе с более приземленной Евой, что в нем может быть хорошего и плохого. Хуже всего были рассказы Евы о том, как парни получали острые ощущения и выбрасывали девушек, как одноразовых кукол. Верный признак никудышных отношений.

Шейн был не таким. Это было сотрудничество и партнёрство, он заставлял ее чувствовать себя радостной, насыщенной и совершенно, совершенно спокойной. У них было о чем побеспокоиться, но не здесь. Не между ними. Она издала сонный, счастливый звук и ближе прижалась к нему, его руки были обвиты вокруг ее талии, а плотное шерстяное одеяло было прижато к спине. Иногда в течение дня им удавалось прикрыться им, что было хорошо, так как их одежда была разбросана где-то на полу в совершенно разных местах.

Шейн поцеловал ее в шею, вызывая дрожь.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она хихикнула.

— Заметно. Первый раз был немного быстрым.

Он застонал.

— Ты меня убиваешь.

— Только немного. Во второй раз было намного лучше.

Он лизнул ее ухо, из-за чего услышал тихий крик протеста, и она повернулась к нему лицом. Он опёрся на локоть, глядя на нее. Его волосы были в беспорядке, и она откинула их с глаз.

— Я люблю тебя.

— Знаю. — Он взял ее руку и поцеловал ладонь, губы чувствовались теплыми, влажными и мягкими на ее коже. — А я подвел тебя. Я знаю это. Я не говорю, что не буду делать ошибки; я буду, еще как. Но обещаю, что не совершу именно эту снова.

— Ладно, — сказала она. — Знаешь ли, я тоже делаю много ошибок.

— Имеешь ввиду помимо участия в них со мной?

Она покачала головой и поцеловала его. На этот раз это был сонный, ленивый поцелуй, полный сладости и счастья.

— Я хочу, чтобы всё было так. Просто… так. Все время.

— Жизнь не работает таким образом, ты знаешь.

— А если бы работала?

— Мы бы жили в картонной коробке и умерли от голода?

— Вау, ты действительно знаешь, как сделать все более сексуальным, не так ли?

— Это дар. — Шейн провел пальцами вниз по ее спине, затем вверх, беспорядочно перебирая ими. — Нам, вероятно, следует встать и приготовить какой-нибудь ужин. Плюс, думаю мы должны постирать простынь прежде, чем вернется Пит. Показать хорошие манеры.

— Я поражена, что ты подумал об этом.

— Я нахожусь в своем лучшем поведении.

— Ммм, я могла бы легко с этим поспорить. Ох… — Вдруг у нее перехватило дыхание, потому что он попытался доказать ее правоту. Он поцеловал ее плечо, затем шею, потом рот, а затем ленивый мир снова стал насыщенным, на некоторое время. Однако, на этот раз они действительно были опустошены, и потребовалось еще как минимум полчаса сонных бормотаний друг другу прежде, чем Клэр наконец удалось убедить его встать, одеться и помочь ей снять простыни и наволочки с кровати. У Пита была одна маленькая стиральная/сушильная машинка в углу, и она вся была заставлена моющими средствами, затем она приняла душ и оставила волосы мокрыми, и Шейн проскользнул в ванную, когда она вышла. Для двоих там не было места, что было хорошо, учитывая какую боль сейчас чувствовали ее мышцы. Хороший вид боли, но всё же.

Они оба еле успели одеться, когда дверь загрохотала, замок повернулся и Пит вошел внутрь. Он щелкнул засовом и остановился в конце коридора. Клэр и Шейн невинно сидели на диване, она читала одну из книг Пита, из классической научной фантастики Айзека Азимова, которую она как раз хотела найти, а Шейн переключал каналы в телевизоре.

Пит сказал:

— Почему на моей постели нет белья?

— Просто немного пытались помочь тебе с работой по дому, — сказал Шейн вежливо. — Эй, чувак. Спасибо, что разрешил нам остаться на некоторое время.

— Если под "некоторым временем" ты имеешь ввиду до рассвета, то да, велком. — сказал Пит. — У тебя серьезные неприятности, мужик. Я говорю не только о полицейских. Типы в страшных прикидах, ты знаешь их, Клэр. Ты видела их раньше. Они искали тебя, и они пришли и за Шейном тоже. Так что вам необходимо залечь на дно. Говоря о моей постели, вы…?