Кэтлин Киттредж - Железный шип

— Теперь я понимаю, почему Резун взялся защищать своих мясных друзей, — проговорил Тоби. — Ты не такая как другие люди. Ты больше похожа на одну из нас.

— Хотела бы я, чтобы так и было, — ответила я, нисколько не кривя душой. Умей я охотиться и сражаться, стань я кем-то, кого боятся, я могла бы избегнуть всех своих злоключений.

Тоби вытащил что-то из-за спины — застенчиво, словно обычный мальчишка.

— Резун сказал, твой саквояж остался во Вранохране. Я знаю — люди не могут без вещей, даже когда те просто свисают, позвякивая, с их голых костей.

С этими словами он сунул что-то мне в руки. Я чуть не вскрикнула, увидев голубые окуляры, которые дал мне Тремейн.

— Откуда они у тебя?!

Тоби ухмыльнулся:

— Те люди, что гнались за тобой, Резуном и эрлкином, — несколько наших отправились на охоту за ними. Эта штука была на поясе у толстяка.

Квинн. Не могу сказать, что испытала жалость.

Натянув окуляры на глаза, я огляделась вокруг. Фигура Тоби стала зыбкой, призрачной, четко был виден только его скелет — хищный изгиб позвоночника, позволявший ему, распрямляясь, бросаться на добычу или изворачиваться в воздухе, удлиненная челюсть, полная зубов, и кинжалоподобные когти. Повсюду вокруг мир подземелий раскрывался передо мной, заброшенные трубы и туннели тянулись во всех направлениях. Непосредственно над нами проходил канализационный коллектор, вода из которого стекала прямо в реку: видела я и треснувший, разветвлявшийся в разные стороны паропровод, обогревавший жилье гулей.

Я подняла окуляры на лоб, и Тоби, засопев, почесал длинным когтем за скругленным ухом.

— Ну что, честный обмен? За жизнь Резуна?

— Да, Тоби, — ответила я. — Более чем. Спасибо тебе. — Я снова бросила взгляд сквозь очки. — Теперь я знаю, каково быть Дином — когда видишь все, что скрыто.

Дин просунул голову в проход, ведущий наружу:

— Я слышал свое имя?

— Дин! — Я помахала очками. — Смотри, что нашел Тоби!

Он едва посмотрел через линзы и тут же сдернул повязку:

— Это штучки Народа — у меня от них голова раскалывается.

— Прости, — ответила я. — Но они помогут нам пробраться сквозь вентиляционный туннель — я буду видеть движение пара и смогу рассчитать время.

— Если мы преодолеем ту решетку, — заметил Дин.

Тоби со звуком вытаскиваемого из ножен кинжала распрямил когти:

— Это оставьте нам.

Тоби и Кэл вошли в трубу первыми: один — легко опустившись на четвереньки, другой вновь в своем человеческом облике, на двух ногах. Дин оставался со мной. К моей радости, Кэл прекратил огрызаться на него — теперь, задним числом, я поняла смысл этих нападок: Дин олицетворял собой все, от чего Девран стремился держать меня как можно дальше.

Одет Кэл был в сущее тряпье — блузу с эмблемой Движителя и обтрепанные внизу штаны. Ноги оставались босыми.

— Я решил, что тебе будет попроще воспринимать меня в таком виде, — сказал он.

— Не стоит так печься обо мне, — ответила я. — Тоби и так пребывает под впечатлением, что я спасла тебе жизнь и теперь он у меня в долгу.

— Ты и вправду спасла меня, — коротко бросил Кэл. — Не во Вранохране — раньше. Ты заставила меня понять, что мне нечего бояться Деврана.

— Кэл… — Нет, такого верного друга мне больше никогда не найти. Это я знала наверняка.

— Помогу тебе проникнуть в трубу, и мы будем квиты. — На губах Кэла мелькнула улыбка, и я увидела, что спрятать свои зубы гуля он не позаботился.

— Если она вернется, готовьтесь прыгать от счастья. Если нет, кое-кому достанется неплохой ужин. — Тоби засмеялся собственной шутке и, взобравшись вверх, полез по потолку.

Я шла пешком, держась поближе к Дину и Кэлу. В руке у меня раскачивались окуляры Тремейна, через спину тянулись лямки рюкзачка с полустертой эмблемой туристического клуба Академии и годом — что-то вроде тысяча девятьсот тридцать третьего: тогда студентов, видимо, еще не предостерегали от прогулок поблизости от старой канализации. С собой я взяла лишь инструменты и воду — проходя через пар, теряешь много влаги. Ни книг, ни ручки, ни бумаги — только науз Дина, надежно подоткнутый под рукав джемпера.

— Ты что-то с прошлой ночи все молчишь, — проговорил Дин.

Я пожала плечами.

— А о чем говорить? — Видение матери все преследовало меня, словно прикосновение мертвеца, холод от которого не согреть никаким паром. «Не стоило тебе заходить на лилейное поле, Аойфе».

— Сколько у тебя еще в запасе? — спросил Дин.

— Шесть дней. Я родилась в четыре утра. Значит, шесть дней и еще четыре часа.

Дин повертел в пальцах сигарету, но закуривать не стал.

— Может ведь ничего и не случиться.

— Не может, — коротко откликнулась я. — Потому что жизнь несправедлива. — В чем в чем, а в этом я была уверена.

Дин развел руками:

— Я не…

— Мы узнали, что некровируса не существует, но моя семья все равно сходит с ума, — сказала я. — Значит, и со мной так будет. Только теперь я еще меньше понимаю — из-за чего.

Дин взял меня за плечи и развернул к себе.

— Оратор из меня так себе, Аойфе. Я зарабатывал на жизнь кровью и потом, ногами и кулаками, и я не поэт. — Его пальцы сжались крепче, но я не делала попыток вырваться, хоть мне и было немного больно. Дин оставался единственной по-настоящему прочной опорой для меня в этом подземелье. — Я не брошу тебя, — сказал он просто. — Я видел, чем это может обернуться, и я не боюсь. Сумасшедшая ты или нет, я всегда буду с тобой. Я еще никогда не бегал от трудностей и не собираюсь начинать с тебя.

Отпустив меня, он зашагал вперед. Мне бы его храбрость. И преданность Кэла. Но я была только собой — придется справляться с тем, что есть.

— Дин! — Я догнала его в эхе собственных шагов, разносившемся по пустым трубам. — Я знаю, — проговорила я. — Знаю, что ты не бросишь меня.

Он кивнул, и его поза стала чуть менее напряженной.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Тогда мы в расчете. Ты выполнила свою часть сделки, и я слово сдержал.

— Хватит сделок, — добавила я, останавливаясь — мы уже дошли до защитной решетки. — С этой минуты мы просто Дин и Аойфе.

Он улыбнулся, проведя большим пальцем по моей щеке:

— Мне тоже так больше нравится.

Первая попытка Тоби оказалась тщетной — когти только скрежетнули по ржавому железу.

— Резун, будет мух ловить! Помоги мне.

Я натянула голубые окуляры. Кэл тем временем пригнулся, и по его коже прокатилась волна, будто по песчаному берегу, размываемому прихлынувшим океаном. Раздался стон — единственный намек на боль, наверняка раздиравшую тело Кэла каждый раз, когда его кости и шкура принимали презренную человеческую форму, — и он превратился в гуля. Я могла только гадать, как долго Кэл притворялся одним из нас, как часто он, рискуя жизнью, поднимался на поверхность в поисках еды или лекарств. И сколько мучили его в тот, первый раз, прежде чем он согласился шпионить за мной. Обшаривая взглядом вентиляцию и присоединенные к ней отводные трубы, чтобы не пропустить следующий сброс пара, я поклялась себе, что еще встречусь с Греем Девраном. Я верну себе отцовские записи и заставлю его ответить за всю боль, которую он причинил моим близким.