Кэтлин Киттредж - Железный шип

Я наклонила голову:

— А меня бы у вас как назвали?

Он подумал.

— Опасной. То, чем вы владеете, ты и твой старик, — магия стихий, всякие штуки с огнем и железом — не каждый день встретишь, а еретикам известно, что с необычным лучше не связываться, иначе и до завтра не доживешь.

Я бросила взгляд на свои ладони. Даже здесь, в гостиной, где не приходилось говорить о механизмах сложнее дверных петель да задвижек, я пальцами ощущала Дар, звучавший в резонанс с железом у меня в крови. Впервые в жизни я воспринимала собственные руки как нечто ужасающе чуждое, словно они принадлежали какому-то незнакомцу, которому подвластны жуткие, сверхъестественные силы.

— Да, нужно, наверное, попробовать все уладить, пока Кэл и впрямь не сделал ноги, — пробормотала я. Мысль, что мне предстояло отговаривать лучшего друга от предательства, больно задевала меня.

— А я выйду покурить, — отозвался Дин, — но буду в пределах досягаемости. Если начнет вдруг грубить, только крикни.

Прежде чем выйти, он поцеловал меня в макушку, и я, стараясь отогнать угрызения совести, ощутила магнетическое притяжение поцелуя и отклик Дара на него.

— Кэл? — Покинув гостиную, я миновала бильярдную и оказалась в кухне — нигде ни следа. — Кэл, где ты? — Если он и вправду ушел, придется бежать за ним, на что у меня не было ни малейшего желания.

— Он вышел прогуляться, — откликнулась Бетина, которая, засучив рукава, месила на разделочной доске белую глыбу теста на хлеб. — Сказал, ему нужно подышать воздухом. Выглядел он и правда как будто вот-вот взорвется.

— Это моя вина, — вздохнула я. Были у него на то основания или нет, но Кэл разозлился из-за меня, и чувствовала я себя теперь препаршиво.

Бетина, оставив тесто, отряхнула руки о передник, на котором отпечатались белые, призрачные следы пальцев.

— Могу я кое-что спросить, мисс? И рассчитывать на честный ответ?

— Самый честный, на какой я только способна, — заверила ее я, гадая, что это еще за напасть на мою голову. Подойдя к холодильному шкафу, я открыла его, но ничего не взяла — желудок бунтовал против любой пищи, да и съестного внутри все равно не было.

— Кэл вам по сердцу?

От изумления я выпустила хромированную ручку, и дверца захлопнулась.

— По сердцу ли?.. — Хороший вопрос. Кэл — джентльмен, верный и чистый рыцарь. О Дине этого не скажешь. Но Кэл готов был видеть во мне худшее, а кроме того, я уже не могла вновь стать такой, какой, по его мнению, мне надлежало быть. Теперь, когда я нашла путь в мир Дара и Доброго Народа, мир, который считала существующим лишь в матушкиных россказнях, назад для меня дороги не оставалось.

— Мисс? — Бетина напряженно застыла, словно в ожидании удара. — Мне нужно знать ответ. Прошу вас.

— Нет. Не в таком смысле, — ответила я. — Не так, как ему бы хотелось.

— Но вы ведь друзья, мисс, — продолжала настаивать Бетина. — Он предан вам, и он считает вас красивой. Он сам так сказал.

Мои ладони поднялись в протестующем жесте. Я и раньше понимала, что Кэл может быть в меня влюблен, но всегда старалась вести себя так, чтобы не давать ему ложных надежд.

— В реальной жизни этого недостаточно, Бетина. Я знаю, чего хотел бы он, но не разделяю его чувств. Как мне ни жаль.

— А я… я разделяю, — с упавшим лицом проговорила Бетина. — Именно в таком смысле. Он… он прямо как сэр Персиваль из легенд о короле Артуре.

— И это я-то слишком много читаю, — пробормотала я. У меня никогда не возникало таких мыслей, как у Бетины и других нормальных девочек. Парни не замечали меня, да и у меня не оставалось на них времени. Дин стал первым, кто заговорил со мной не как с кем-то ниже или глупее себя. Даже Кэл иногда обращался со мной свысока — его так воспитали, он вырос в респектабельном доме, в респектабельной среде. Дин же — единственный из всех, кого я знала, — не отличался от меня по положению.

Плечи Бетины опустились, как у куклы, которой перерезали веревочки.

— Вы думаете, такая, как я, его недостойна?

— Нет, — ответила я. — Я и близко так не думаю.

Бетина подошла бы Кэлу. С ее спокойным очарованием и практическим умом она не дала бы ему слишком отрываться от земли.

— Просто скажи ему об этом, — посоветовала я. — У нас и без того немного времени здесь, на земле, а мы теряем его, терзаясь бесплодными сомнениями.

— Вы умная, мисс, — сказала Бетина. — Такая умная, что даже жутко.

— Я иногда сама себя пугаю, — согласилась я и вышла через черный ход на поиски Кэла.

Найти его оказалось несложно — он отправился прямиком к кладбищу и сидел теперь верхом на перекладине ворот, упершись ногами в кованые завитки и покачиваясь вместе со створкой вперед-назад.

— Не боишься, что еще гули вылезут? — спросила я, останавливаясь в нескольких шагах — только чтобы он мог меня услышать. Прежде я никогда не испытывала неловкости в разговоре с Кэлом, а сейчас в горле у меня стоял ком.

— Сдался я им, — буркнул Кэл. — Вот твой дружок — да, добыча завидная. А я так, одни обглодки.

Хоть я была готова извиняться и каяться, его бьющий на жалость тон вывел меня из себя.

— Ты сам-то послушай, что несешь, Кэл! — раздраженно бросила я. — Прости, если ты считал, что между нами есть что-то, чего на самом деле не было. Прости меня. Ты мой друг, и я ни в коем случае не желала бы причинить тебе боль.

— Может, и не желала, — отозвался Кэл. — Только все равно причинила. — Створка качнулась вперед под его весом, своим скрипом вторя крикам круживших над нами ворон.

— Что ты имеешь в виду? — Подобрав юбку, я опустилась на кучу листьев. Наши взгляды — и мой, и Кэла — были направлены на гладь пруда, на медленно угасающую жизнь природы. В тот момент я не хотела встречаться с другом глазами, не хотела увидеть в них ответ.

Он упер подбородок в ладони:

— Ты не та, кем я тебя считал, Аойфе. Чего я только не выслушал из-за дружбы с носительницей некровируса. А уж когда Конрад свихнулся на глазах у всех…

— Я не несу ответственность за болезнь Конрада, — оборвала его я. Мне стало больно: неужели он и это готов был использовать против меня? — И он сам тоже ни в чем не виноват. Я не отрекусь от брата, Кэл. Кровь не водица, а дружба — не пустое слово. Ей не обязательно должен прийти конец только потому, что мы изменились.

— Ты не та Аойфе Грейсон, которую я встретил в первый день в Академии, — покачал головой Кэл. — Та спросила у меня ручку и помогла с вычислениями. Та была хорошей и правильной. Ты не она.

Повисла длинная пауза. Мы смотрели, как падающие листья скользят по зеркальной поверхности пруда у кладбищенских стен.

— Да, — согласилась я наконец. — Уже нет. — Я вновь взглянула на Кэла. — Я даже страшусь признаться тебе, до какой степени я не она, Кэл. Я хотела бы, но боюсь того, как ты можешь отреагировать.