Питер Страуб - Дети Эдгара По

Мать Луизы живёт в общине престарелых через два штата от неё. Луиза привела в порядок её подвал и гараж, сдала на хранение мебель, продала дом. Так хотела мать. Вырученные от продажи деньги она отдала Луизе, чтобы та купила дом для себя. Но приезжать в её новый дом она не хочет. Не хочет, чтобы Луиза отправляла её отдыхать за границу. Иногда притворяется, что не узнаёт Луизу, когда та звонит. А может, и правда не узнаёт. Может, поэтому клиентки Луизы и путешествуют. Осядь на одном месте, и обленишься. Станешь забывать, что надо принять ванну, или имя собственной дочери.

Когда путешествуешь, то всё всегда новое. Не знаешь языка — ничего страшного. Никто и не рассчитывает, что ты будешь понимать каждое слово. Можно каждый день носить одну и ту же одежду, на других путешественников произведёт впечатление твоя экономность. Когда просыпаешься, то не сразу понимаешь, где ты. И неудивительно.

— Привет, мам, — говорит Луиза, когда мать поднимает трубку.

— Кто это? — отвечает мать.

— Луиза, — отвечает Луиза.

— Ах да, — говорит мать. — Луиза, как хорошо, что ты позвонила.

Повисает неловкая пауза, потом мать говорит:

— Если ты звонишь потому, что сегодня твой день рождения, то извини. Я забыла.

— Сегодня не мой день рождения, — говорит Луиза. — Мам, помнишь божьих коровок?

— О, да, — говорит мать. — Ты присылала мне фотографии. Очень милые.

— У меня призрак, — говорит Луиза, — и я подумала, может, ты знаешь, как от него избавиться.

— Призрак! — говорит мать. — Это, случайно, не твой отец?

— Нет! — говорит Луиза. — Мам, этот призрак без одежды. Он голый, и я видела его совсем недолго, а потом он исчез, а потом я снова нашла его в ванне. Ну, почти в ванне.

— А ты уверена, что это призрак? — говорит мать.

— Да, абсолютно, — отвечает Луиза.

— И это не твой отец?

— Нет, это не папа. Он ни на кого из моих знакомых не похож.

Её мать говорит:

— Муж Люси — ты её не знаешь, — муж миссис Питерсон умер две ночи тому назад. Это случайно не толстый коротышка с такими противными усами? Смуглый?

— Это не мистер Питерсон, — говорит Луиза.

— Ты спрашивала его, что ему нужно?

— Мам, какая мне разница, что ему нужно, — говорит Луиза. — Мне нужно, чтобы его не было.

— Ну, — говорит мать. — Попробуй горячую воду с солью. Вымой полы. Потом натри их лимонным маслом, чтобы не осталось полос. Окна тоже помой. Выстирай всё постельное бельё и выбей все ковры. Простыни на кровати выверни наизнанку. И всю свою одежду на плечиках тоже. Прибери в ванной.

— Наизнанку, — говорит Луиза.

— Наизнанку, — отвечает мать. — Это их путает.

— По-моему, он и так уже запутался. В том, что касается одежды, во всяком случае. Ты уверена, что это поможет?

— Абсолютно, — говорит мать. — У нас тут сплошь сверхъестественные явления. Не сразу и поймёшь, кто живой, а кто мёртвый. Если уборка не поможет, попробуй развесить чеснок на верёвочках. Привидения терпеть его не могут. Или наоборот. В общем, то ли одно, то ли другое, то ли любят, то ли нет. А что ещё нового? Когда приедешь меня навестить?

— Я сегодня обедала с Луизой, — говорит Луиза.

— Ты ещё не избавилась от воображаемых друзей? — говорит мать.

— Мам, ты же знаешь Луизу. Помнишь? Летний лагерь? Колледж? У неё ещё дочка маленькая, Анна? Луиза?

— Разумеется, я помню Луизу, — говорит её мать. — Свою собственную дочь. Какая вы грубиянка. — Она кладёт трубку.

Соль, думает Луиза. Соль и горячая вода. Надо бы всё это записать. Может, послать матери магнитофон. Она опускается на кухонный пол и плачет. Тоже солёная вода в своём роде. Потом отмывает полы, выбивает половики, стирает простыни и пододеяльники. Стирает одежду, а потом развешивает её на плечиках наизнанку. Она работает, а призрак тем временем лежит под её кроватью, высунувшись наполовину. Ноги и гениталии укоризненно торчат в ее сторону. Луиза трёт пол вокруг него. Вокруг этого. Его.

Луизе кажется, что она брезглива. Боится трогать призрака. Со злости она хватается за веник. Тычет им в мясистое бедро, призрак шипит под кроватью, как рассерженная кошка. Она отскакивает назад, и он исчезает. Но спать она ложится на диване в гостиной. И нигде не гасит свет.

— Ну? — говорит Луиза.

— Он не ушёл, — говорит Луиза. Она только что вернулась домой с работы. — Я только не знаю, где он. Может, на чердаке. Или стоит у меня за спиной, пока я говорю с тобой по телефону, а когда я поворачиваюсь, он исчезает. Запрыгивает назад в зеркало или куда там ещё он прячется. Я могу в любую минуту завизжать. А когда ты приедешь, всё уже будет кончено.

— Дорогая, — говорит Луиза. — Я уверена, он тебя не обидит.

— Он на меня шипел, — говорит Луиза.

— Просто взял и зашипел, или ты что-то сначала сделала? — говорит Луиза. — Чайники тоже шипят. Когда вода вскипает.

— А как насчёт змей? — говорит Луиза. — По-моему, он шипел скорее как змея, чем как чайник.

— Пригласи священника, пусть придёт и выгонит его. Если ты католичка. Или сходи в библиотеку. Может, у них есть книга «Экзорцизм для «чайников». Придёшь сегодня на симфонию? У меня есть лишние билеты.

— У тебя всегда есть лишние билеты, — говорит Луиза.

— Да, но тебе это пойдёт на пользу, — говорит Луиза. — К тому же мы с тобой два дня уже не виделись.

— Сегодня вечером не могу, — говорит Луиза. — Как насчёт завтра?

— Ну, ладно, — говорит Луиза. — А ты ему Библию пробовала читать?

— Какую часть?

— Как насчёт той, где рассказывается, кто кого родил? Она звучит церемонно, — говорит Луиза.

— А вдруг он решит, что я флиртую? Парень на заправке сказал мне сегодня: если я увижу духа, нужно плюнуть на пол и сказать: «Во имя Господа, чего ты хочешь?»

— Ты уже пробовала?

— Мне что-то не хочется плевать на пол, — говорит Луиза. — Я его только что отмыла. А вдруг он хочет чего-нибудь жуткого, например, мои глаза? Или чтобы я кого-нибудь убила?

— Ну, — говорит Луиза, — тогда смотря кого.

Луиза идёт обедать со своим женатым любовником. После обеда они поедут в какой-нибудь мотель и займутся любовью. Потом он примет душ и отправится домой, а она проведёт ночь в мотеле. Это экономия в стиле Луизы. Она помогает Луизе чувствовать себя чуть более добродетельной. Призрак будет один дома.

Луиза не рассказывает Луизе о своём любовнике. Он принадлежит ей, и своей жене, разумеется. Чем тут ещё делиться? С ним она познакомилась на работе. До него был другой любовник, тоже женатый. Ей хочется верить, что это прихоть судьбы, вроде кривых ног или привычки спать с виолончелистами. Но это, скорее всего, личный изъян, вроде музыкальной глухоты или отказа от всякой еды, кроме зелёной.

Вот что Луиза сказала бы Луизе, если бы решила рассказать. Я просто беру его взаймы — я не хочу, чтобы он бросал свою жену. Я рада, что он женат. Пусть кто-нибудь другой о нём заботится. Всё дело в его запахе — в запахе женатого мужчины. Я по запаху чувствую, когда в комнату входит мужчина, счастливый в браке, и, по-моему, они меня тоже чувствуют. Их жёны тоже — вот почему он принимает душ, уходя от меня.