Эрик Хелм - Уцелевший

— Что вам делать, скажу сразу, — процедил Итон. — Выметаться вон из этого дома. А я вызываю полицию.

— Ричард, — с расстановкой молвила Мари-Лу. — Полагаю, Флер небезразлична и мне самой, правда?

Итон промолчал.

— Полиция не поможет. Мы вместе провели ночь в библиотеке, ты видел, с кем столкнулся. Помочь может лишь Сероглазый. Не мешай.

— Да... — начал было Итон и смолк.

— Включите-ка телефон, — спокойно сказал де Ришло. — Малэну и прочим объявите: эксперимент продолжается.

* * *

— Чтоб вам провалиться с вашими экспериментами! — взревел Итон. — Думаете, я буду сидеть сложа руки и слушать поганую болтовню, если Флер в смертельной опасности?

— Флер в опасности куда большей, нежели вы думаете, — заметил герцог. — А поэтому будете слушать. Иного выхода нет.

Ричард стиснул кулаки, сделал шаг вперед, встретил холодный, упорный взгляд француза, выругался и застыл.

— Как вам, должно быть, известно, — сказал герцог, — девочка не совсем безразлична и нам с Аароном. Став невольной причиной случившемуся, мы исправим положение.

— Пожалуйста, — прошептала Мари-Лу.

— Прочитайте письмо. Обсудите его с женой. Тело Танит должно оставаться на месте. Уже поэтому слуг нельзя подпускать к библиотеке на пушечный выстрел. Ты, Рекс, и ты, Саймон, отправляйтесь в кухню. Соорудите сэндвичи с холодным мясом и несите сюда. Следует подкрепиться, уже можно. Пост имеет разумные пределы, даже в подобных обстоятельствах.

— Записка Мокаты совершенно, непроницаемо загадочна в одном пункте, — продолжил де Ришло, помолчав. — Насчет вины Саймона в утрате дьявольского талисмана...

— Я догадываюсь, — неожиданно сказал Аарон. — Только это слишком ужасно...

Герцог вопросительно поднял брови.

— Помните, в Стонхендже? Я рассказывал про гипнотические сеансы... Я ведь не первый раз живу на свете...

Ричард и Мари-Лу ничего не понимали.

— Помолчи, Саймон, — молвил де Ришло. — Если ты и прав, лучше пока не размышлять об этом.

Аарон и Рекс двинулись в кухню.

— Размышляйте, или нет, а я звоню в Скотланд-Ярд, — объявил Ричард. — Пускай поразмыслят они.

— Нет, — возразила Мари-Лу. — Это значит жечь корабли.

Герцог метнул на нее быстрый одобрительный взгляд:

— Поражен и восхищен вашим здравым смыслом, comtesse.

— Не знаю, не знаю, что делать! — простонала женщина. — Умом соглашаюсь, нужно звать сыщиков. Но вы же читали письмо! Никогда себе не прощу, если Моката разъярится и убьет ее! Вы действительно считаете, что он способен читать мысли на расстоянии?

— Вряд ли. Но подглядывать — косвенным образом, — пожалуй. Саймон знаком с возможностями этого негодяя лучше всех, спросите его.

* * *

Аарон и Рекс поставили на стол внушительный поднос, полный сэндвичей, и внимательно изучили послание сатаниста. Саймон поднял глаза:

— Сукин сын говорит правду. Он действительно пользуется зеркалом... ну, тем самым. А в Лондоне осталось еще пол-дюжины медиумов. Правда, не таких умелых, как Танит, но достаточно пригодных. Для такого человека подглядывать издали — детская игра.

— Похоже, — согласился де Ришло. — А связываться с полицией по телефону бессмысленно. Попросят фотографию Флер, захотят исследовать место происшествия. Моката увидит все как на ладони, а девочка расплатится за нашу неосторожность.

— Я втравил вас в эту историю, — сказал Саймон, — и следующий шаг ясен. Извиняться незачем, я просто...

— Выкинь из головы, — прервал герцог. — Не думай, будто слуги дьявола выполняют хорошие обещания. Вот касательно угроз можешь не сомневаться.

— ...сдамся Мокате ровно в полдень. Это слабый шанс, но все же будет надежда.

— У Мокаты окажется в лапах двое заложников, только и всего, — промолвила Мари-Лу.

— Зная Саймона, следовало ждать подобного предложения, — усмехнулся де Ришло.

Аарон улыбнулся в ответ, правда, весьма бледной улыбкой:

— Правильно. И послушайте дальше. Моката — противник не по нашим зубам. Единственный выход именно таков, каким представляется мне.

— А что прикажете говорить покорному слуге? — зарычал герцог. — Я натворил несусветных глупостей оказался просто-напросто растяпой и разиней! Оба хороши!

Рекс уже раздавал чашки с дымящимся кофе.

— Прекратите нести ахинею! — неожиданно мягко произнес Ричард. — Не виноват никто. Вы очутились в ужасном, почти безнадежном положении. Ринулись просить помощи у единственных надежных людей, это вполне естественно. Я поступил бы точно так же. И Мари-Лу. Вы отражали сатанинскую атаку, а вот приглядывать за Флер должны были мы оба — сразу же после выхода из пентаграммы. Но появляется Рекс, у него лютое горе, ему нужно помочь... Прикажете и Рекса обвинить в исчезновении Флер?

— Очень рад, что ты больше не держишь зла, Ричард, — сказал де Ришло.

И печально улыбнулся, поняв, каким усилием воли справился с собою Итон.

* * *

— Чрезвычайно любезно, старина, — заявил Саймон. — Только на свидание все-таки надо пойти. Зыбкая надежда, но другой-то нет!

— Ты хоть понимаешь, куда голову суешь? — осведомился герцог.

Ричард Итон выпятил подбородок.

— Ты, черт побери... — осекшись, он виновато поглядел на де Ришло и продолжил: — останешься тут, как миленький. Не хватало еще убыли в полку. Ночью стало ясно: Сероглазый говорит дело, и нужно его слушать. У Мокаты огромные возможности, но днем, сколько можно судить, ублюдок не сильнее любого другого. Он действует в чужой стране и, как видишь, опасается полиции. Нужно рассудить здраво и...

— Рассуждай, не рассуждай...

— Да он же похитил Флер как наживку, чтобы тебя выудить, болван! Появишься — зачем ему ребенок? Чистая обуза. Убьет — и дело с концом.

— Ошибаешься, — возразил герцог. — Вспомни слова Танит...

Рекс отвернулся и подошел к окну.

— Вернуть ее на землю Моката может лишь совершив полную, обставленную по всем правилам черную мессу. Которая включает принесение в жертву крещеного младенца .

Мари-Лу, впервые осознав полностью, что именно произошло, рухнула на пол в обмороке.

* * *

— ...твою мать!

— Ричард, Ричард! — укоризненно покачал головой герцог.

— Я пойду, — сказал Саймон. — По крайней мере, выиграем немного времени, а там, авось, и полиция сумеет вмешаться.

Они расположились в библиотеке, сообразно письменному распоряжению Мокаты.

— Что ты выиграешь? — окрысился Ричард. — Один день? Моката и так, вероятно, прибережет Флер до наступления ночи. А Мари-Лу права: звать полицию значит подписывать девочке смертный приговор.

Лежа с мокрым носовым платком на лбу, молодая женщина слушала эту оживленную и выразительную беседу.

— Ричард... — позвала она слабым голосом.

— Да, дорогая?

— Все вы по-своему правы. Но и так, и так это чудовищный риск.