Евгений Кусков - Во тьме

Несколько секунд Элизабет презрительно глядела на доисторическую рухлядь, не позволяющую своими неуёмными габаритами обогнать себя, а затем в раздражении нажала на клаксон и несколько раз переключила свет фар с дальнего на ближний и обратно.

Никакого эффекта на владельца «Кадиллака» это не произвело.

Выждав ещё несколько мгновений, женщина снова посигналила — на сей раз весьма продолжительно.

И опять ноль эмоций.

Хотя нет — кажется, из окна колымаги показалась сморщенная старческая рука с выставленным средним пальцем.

Этого Элизабет вынести уже не могла. Чтобы какой-то старый пердун на куче ржавого металлолома смел издеваться над ней!

Смачно выругавшись, она резко повернула руль. Съехав левыми колёсами на обочину, БМВ взревел двигателем и стал стремительно обгонять «Кадиллак». Когда машины поравнялись, женщина не удержалась и показала старику то же самое, что и он ей. Однако этого показалось ей мало — она решила как следует наказать «дерьмового фермера» и, даже не завершив обгон, повернула руль вправо, «подрезая» рыдван, из четырёх фар которого горело лишь две — по одной с каждой стороны.

«Кадиллак» притормозил, издав душераздирающий скрип. Торжествующе засмеявшись, Элизабет вдавила педаль газа в пол, выводя БМВ на середину шоссе. Ей безумно захотелось довести старикашку как минимум до сердечного приступа, сыграв по его правилам — то есть, не пуская и не позволяя толком ехать, но она не смогла бы долго ползти на своём мощном автомобиле с черепашьей скоростью. Поэтому, бросив на прощание окурок в сторону «Кадиллака», она вернулась на свою законную полосу и устремилась вперёд.

Видимо, «фермер» обиделся, так как тоже загудел и врубил дальний свет фар. Впрочем, ни то, ни другое не достигло цели — рыдван быстро уменьшался в зеркале заднего обзора.

— Вот теперь я чувствую себя ещё лучше! — возвестила Элизабет и уже потянулась за новой сигаретой (предыдущей она «выстрелила» в рухлядь старикана, не выкурив и половины), когда почувствовала, что машина как-то странно себя ведёт — несмотря на движения руля, постоянно уходит влево.

Ничего не понимая, женщина посмотрела на приборы, но не увидела ничего подозрительного. Меж тем автомобиль упорно смещался к осевой линии, а стрелка спидометра застыла у отметки 60.

И тут она, несмотря на то, что все окна были закрыты, услышала лопочущий звук, доносящийся откуда-то слева. Причём, как спереди, так и сзади. Хотя она ничего не смыслила в технике, ей стало понятно, что проблемы с колёсами.

Подняв, наконец, глаза на дорогу, она увидела, что шоссе довольно круто поворачивает вправо — причём, до этого изгиба осталась всего от силы сотня ярдов. Испугавшись, что ей не удастся войти в поворот, который стремительно приближался, Элизабет инстинктивно нажала на тормоз и вывернула руль вправо, чтобы компенсировать всё усиливающийся увод влево.

Шуршание резины неожиданно сменилось скрежетом металла, а затем… Неожиданно автомобиль как будто уткнулся правым передним колесом в какое-то препятствие и начал заваливаться набок. Женщина в ужасе смотрела, как дорога и небо меняются местами, слыша стон сминаемого кузова и треск лопающихся стёкол. Через бесконечно длинное мгновение мир окончательно перевернулся вверх ногами, и крыша ощутимо вдавилась в салон. Потом снова всё вернулось на привычные места и, когда, казалось, худшее миновало, машину сотряс страшный удар.

Скрежет металла, звон стекла, хруст пластмассы — и тишина.

Элизабет не знала, сколько прошло времени, прежде чем она начала приходить в себя. Она по-прежнему сидела на водительском кресле, пристёгнутая ремнём безопасности, двигатель уверенно рокотал на холостых оборотах — всё было бы, как всегда, если б не покрытое трещинами лобовое стекло, примятая крыша и понуро висящая уже успевшая спуститься подушка безопасности.

Пребывая в полнейшем шоке, женщина огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Фары освещали не только дорогу, но и находящийся за ней лес — машина почему-то стояла перпендикулярно шоссе. Она посмотрела в зеркало на водительской двери… но вместо него там торчал лишь уродливый обломок. Правое пассажирское уцелело, равно как и внутрисалонное (последнее, правда, сбилось и ей пришлось поправить его) — но в них обоих отражался всё тот же лес, озаряемый красным светом задних фонарей.

Постепенно Элизабет начала осознавать, что произошло. Неловкими пальцами с трудом отстегнув ремень безопасности, она потянулась к ручке двери, но та не поддалась. Несколько раз сильно её дёрнув, женщина поняла, что этот путь для неё закрыт.

Неожиданно она запаниковала.

«А что, если пожар?.. Мотор ведь работает!»

Нащупав ключ в замке зажигания, она повернула его. Двигатель затих и наступила гнетущая тишина.

Не желая оставаться в искорёженном салоне ни минуты, Элизабет перебралась на соседнее сиденье и попробовала открыть пассажирскую дверь. Та поддалась с поразительной лёгкостью.

«Может быть, всё не так уж и плохо…» — подумала женщина, выбираясь из салона. Однако когда она окинула автомобиль взглядом, едва зарождавшийся оптимизм канул в Лету. Обойдя машину, она шумно выдохнула.

В принципе, уже после того, как он «сделал уши», БМВ полностью потерял товарный вид. Однако то, чем закончился пируэт — тот самый сильный удар — поставил жирную точку в судьбе машины. На пути потерявшего контроль автомобиля так некстати оказалось дерево. Удар пришёлся в левое заднее крыло, причём он был такой силы, что мост буквально выбило, дверь и задняя стойка «въехали» в салон, а крышка багажника причудливо изогнулась — удивительно, что фонари уцелели и продолжали непринуждённо светить.

Элизабет ещё раз вздохнула и тут до её ушей донёсся рык мощного, но сильно изношенно восьмицилиндрового двигателя. Переведя взгляд с останков БМВ на дорогу, она увидела тот самый «Кадиллак».

Колымага неторопливо приблизилась к месту аварии и замедлила ход. Под практически лысыми покрышками захрустели мелкие осколки стекла. Сидящий за рулём старик поглядел на Элизабет, застывшую у груды металлолома, которая только три месяца назад скатилась с заводского конвейера, а сейчас годилась только для разборки на уцелевшие запчасти, и… ухмыльнулся.

— Доездилась, крыса! — радостно воскликнул он и, не останавливаясь, покатил дальше.

Женщина, ещё не отошедшая от случившегося, отреагировала на сие в высшей степени унизительное высказывание удивительно спокойно. Она лишь проводила неспешно удаляющийся «Кадиллак» взглядом, вдыхая вонь его выхлопных газов, окутавших её с ног до головы.

Сколько она так простояла, глядя на уменьшающийся огонь единственного работающего заднего фонаря, Элизабет не знала. Из ступора её вывел раздавшийся рядом голос: