Евгений Кусков - Во тьме

Они находились именно там, где Элизабет и ожидала — возле заброшенного дома. Немного удивившись, она увидела ещё двоих вампирш у входа в здание — их поблескивающие красным глаза отражали тусклый свет, изливающийся из салона катафалка через не закрытую заднюю дверь.

— Они решили присоединиться, — перехватив взгляд женщины, сказала девица. — Ты ведь не против, милая?

— А вам меня на всех хватит? — улыбнулась Элизабет.

— Насчёт этого можешь не переживать, — тоже усмехнулась вампирша и потянула её к дому: — Пойдём, нечего мешкать.

— А можно… прямо здесь? — спросила женщина.

— Здесь? — удивилась девица, посмотрела на своих соратниц и пожала плечами: — Почему бы и нет?

После чего она положила руки на плечи «жертвы» и надавила. Элизабет всё поняла без лишних слов и покорно опустилась на колени. Однако давление не уменьшилось, и ей пришлось лечь спиной на траву.

Вампирши приблизились и склонились над ней.

Женщина с бешено бьющимся сердцем смотрела на их красные глаза, горящие диким желанием утолить голод.

Медленно, словно в замедленной съёмке, кровопийцы приникли к задыхающейся от невероятных ощущений «жертве». Почти одновременно она почувствовала резкую боль с двух сторон шеи, в локтевом сгибе правой руки и запястье левой. Впрочем, боль продлилась лишь мгновение, уступив место наслаждению. Прижатая к земле, Элизабет не могла даже как следует пошевелиться. Исходящий от вампирш холод вызвал у неё страшный озноб, который только усиливался по мере того, как тепло покидало её тело вместе с кровью.

Однако это не пугало женщину. Она сладострастно изгибалась под своими убийцами, томно облизывая и кусая губы, ежесекундно сжимая и разжимая пальцы на руках и ногах.

— Да… да, возьмите меня! — застонала она, не в силах сдерживать адские напряжение и возбуждение, слившиеся в единое противоестественное чувство. — Выпейте меня всю!!!

Одна из вампирш положила ладонь ей на грудь и сильно сжала. Другая проникла между ног «жертвы».

Это стало последней каплей.

Элизабет потряс сильнейший за всю её жизнь оргазм. Невероятное наслаждение полностью захватило её тело и разум, вынуждая извиваться с такой силой, что кровопийцам пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать её.

Страстные судороги постепенно и почти незаметно сменились агонией, и сознание оставило женщину.

Стрелки часов замерли у римской цифры три, когда Сандерс зашёл в свою квартиру. Свет везде был погашен. Включив неяркую лампу в прихожей, Марк внимательно посмотрел на закрытую дверь гостиной.

«Интересно, — подумал он, — а спит ли Джессика?»

Как бы то ни было, а он чувствовал, что надо зайти к ней. Пускай даже просто для того, чтобы окончательно удостовериться в её безопасности. Да, чёрт возьми, это не пустые слова! Было ли увиденное им только игрой воображения или это всё реальность, он не мог спокойно лечь спать, не зная наверняка.

Подойдя к двери, Сандерс некоторое время изучал потемневшую от времени медную ручку, никак не решаясь войти. Почему-то молодой человек почти уверился, что Джессика вовсе не спит, а ждёт его.

Прошло не менее трёх минут, прежде чем он смог одолеть себя и открыть дверь.

В комнате было очень тихо — как и во всей квартире. Падающий из прихожей свет помогал слабо, но, тем не менее, Марк разглядел свернувшуюся калачиком на диване девушку. Судя по размеренному дыханию, она спала.

Сандерс хотел удостовериться, что Элизабет не успела полакомиться кровью Джессики, однако он очень не хотел разбудить её, поэтому решил отложить «осмотр» до утра.

Он вздохнул и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

На него внезапно накатила страшная усталость. Пройдя в спальню, Марк опустился на постель и снял одежду, как всегда неаккуратно бросив её на стул у компьютера. Затем лёг и закрыл глаза.

В голове он снова и снова прокручивал весь сегодняшний суматошный день, постепенно сосредоточившись на Элизабет.

«Интересно где она сейчас?»

Элизабет открыла глаза.

Она лежала на полу в катафалке — в той части салона, где обычно находится гроб. Сейчас его там не было, поэтому женщина расположилась вполне вольготно.

Уже начало светать, однако она прекрасно всё видела и без помощи мерзких солнечных лучей.

Элизабет помнила всё — до того самого момента, как лишилась чувств… и жизни, как она уже поняла. Сколько же прошло времени с тех пор, как она умерла? Похоже, несколько часов, раз уже раннее утро.

Она приподнялась, чтобы посмотреть в окно, не сразу вспомнив, что оно непрозрачное — слабый свет нарождающегося дня лился через распахнутую заднюю дверь.

Элизабет чувствовала невероятный прилив сил. Ловко выбравшись из «Кадиллака», она встала в полный рост и осмотрела себя.

На её теле не осталось ни малейшего шрама — всё это кануло вслед остальным пережиткам человечности. Исчезли даже следы укусов. Дотронувшись до своей молочно-белой кожи, женщина не почувствовала ни тепла, ни холода. Она вообще не ощущала температуры окружающей среды, хотя в столь ранний час вокруг было весьма прохладно.

Из любопытства она разодрала длинными и гораздо более острыми, чем раньше, ногтями небольшой участок кисти. Поразительно — никакой боли! А вот кровь показалась — правда, совсем немного, к тому же она не текла. Видимо, какая-то её часть осталась в тканях. Ну да ничего — эту потерю всегда можно будет возместить.

Внезапно рана озарилась тусклым синим светом. Не успела женщина удивиться (испугаться она уже не могла даже теоретически), как он исчез — вместе с повреждениями.

Она потрогала абсолютно целую кожу и хмыкнула.

Только сейчас Элизабет заметила, что не дышит. Она попробовала вдохнуть — получилось без усилий. Затем начала дышать, как всегда — вдох-выдох, вдох-выдох. И это не вызвало затруднений — вот только ей приходилось контролировать дыхание, поскольку, стоило ей отвлечься, как оно прекращалось. Без малейших отрицательных ощущений, разумеется.

Продолжая экспериментировать над самой собой, женщина повернулась к катафалку и закрыла заднюю дверь. Поскольку пыль располагалась внутри стекла, она вполне могла бы увидеть своё отражение — по крайней мере, очертания. Но — там ничего не оказалось. И одежды тоже, хотя на ней было надето то же платье.

— Занятно, — сказала она. — Теперь я не смогу насладиться своим внешним видом. Хм… а телом?

Недолго думая, она прикоснулась к груди и начала поглаживать её через ткань. Не прошло и полуминуты, как соски затвердели. Окрылённая успехом, Элизабет запустила себе руку между ног и довольно быстро умелыми движениями довела себя до оргазма, который не отличался от тех, что она испытывала, будучи человеком.