Елена Колядина - Дверь на черную лестницу

Мы принесли на кухню угощение.

Бабушка уже выставила рябиновку для Петровича, заварила чай, выложила зефир в шоколаде.

Я порезала торт, и бабуля пошла сзывать соседей.

Вскоре в кухне стало тесно, а гости всё шли.

Я наконец-то увидела, как сидят за низким самодельным столом.

Просто, как всё гениальное: жильцы входили, говорили «ух-ты, красота какая!», выдвигали из шкафчиков ящики и садились на них.

Никогда ничего подобного не видела.

Если бы кто-то сел на ящик в нашей современной кухне в Череповце, всё бы развалилось – фанера и плита из стружки.

Но здесь крепкая мебель из цельного дерева.

Скоро все сидели вокруг стола и оживленно говорили, разливали чай, подхватывали и передавали куски торта.

Когда все принялись жевать и гомон поутих, бабушка встала и торжественно – я решила, она сейчас начнёт кланяться в пояс, сказала:

– Соседи дорогие! Спасибо что пришли, уважили меня и внучку. Машенька, поздоровайся!

Мда, что у бабушки за манера обращаться со мной, будто с дошколёнком.

«Поздоровайся с тётей! Расскажи гостям стихотворение!».

Я недовольно свела брови, но улыбнулась и несколько раз кивнула по кругу.

– Красавица! – сказали соседи хором.

Потом дружно помитинговали по поводу повышения цен и тарифов на услуги ЖКХ, после каждый одновременно говорил свое, как в опере, на которую нас однажды водили классом.

А затем Петрович, ополовинивший бутылку рябиновки, повёл рукой, требуя тишины, и обратился к бабуле:

– А тут без тебя, Тамара были дела… Чёрте что творилось. Я даже знакомого экстрасенса звать хотел, но он отказался: чёрная магия, грит, не по моей части, я только биополями занимаюсь, исцелением энергетических потоков. Выкрутился – побоялся связываться.

В середине речи соседи перестали есть торт и напряженно замолчали.

Правда, один из соседей попытался Петровича прервать, мол, уймись, в другой раз про свои видения расскажешь.

Но Петрович заартачился:

– Извините! При чем здесь МОИ видения? Я, позвольте, был трезвый, как стеклышко, всего один стопарик и выпил.

– Тогда, конечно, трезвый, – гости наигранно засмеялись, – прямо как огурец!

– А я говорю, была она, вот здесь стояла! – махнул в сторону ещё одних дверей, закрытых, Петрович.

– В самом деле, Николай, после поговорим, – заявила бабуля и взволнованно посмотрела в мою сторону. – Нашёл тему, ещё про инопланетян или, эту, чупокабру вспомни.

– Таковых не видал, врать не буду, а даму – как Ли духу видел.

И Петрович дернул головой в сторону двух соседок, сидевших напротив окна.

От этих слов, вернее, одного слова – «дама», я вздрогнула и уронила на стол кусок зефира.

В голову ворвался рой мыслей, не успевала обдумать одну, как её сбивала другая, от вопросов темнело в глазах: про какую даму сказал Петрович? Черная дама – это она? Почему бабушка предлагала пустить в бой чеснок и осиновый кол? Какие «фокусы»? Какая дверь? Если всё зависит от двери, при чём тут зеркало в парадном? Или оно и есть «дверь», проход ТУДА? А куда – туда?

Одна из соседок-пенсионерок, видимо, та самая Лидуха, после слов Петровича изменилась в лице и возмущенно замахала руками:

– Уймись, болтун старый! Господи, прости-пронеси! Да-а, компания подобралась ветеранская.

Бабуля с жаром уверяла меня, мол, мы тут сто лет живём, лучше нашей квартиры нет, и тихая она, и уютная.

Соседи подхватили бабулину речь и загалдели – наперебой рассказывали, как дружно и мирно живут, помогают друг другу с давних пор.

Затем пенсионеры плавно перешли к любимой теме: раньше жизнь лучше была, интереснее, бедно жили, зато весело!

И только я заскучала от мысли: в квартире нет моих ровесников, даже поговорить не с кем, вошел мальчик моего возраста.

В кухне вдруг стало светло – ярко вспыхнула тусклая лампочка.

Чёрная дама, загадочные двери, мутное зеркало – собрались в клубок, взвились, улетели прочь, и я про них совершенно забыла.

Возле стола стоял мальчик, с которым я бы – не раздумывая! – хотела дружить.

Стол закачался и исчез, соседи расплылись, затих их гомон, растворились стены кухни – я видела только подростка, моего ровесника.

Высокий, стройный, худенький, но не тощий, тёмные волосы коротко пострижены и взлохмачены гелем.

Мне понравились черные джинсы и светло-серый джемпер – на груди крупным бисером вышит смеющийся череп: терпеть не могу скучных мальчишек в унылых футболках с рынка.

Это совпадение: у него и у меня на одежде смеющиеся черепа – показалось мне не случайным. У нас явно общие интересы и мы сможем подружиться.

Мальчик бросил взгляд в мою сторону, но тут же отвёл глаза и смущенно потер лоб под чёлкой. Я догадалась – стеснялся розовых прыщиков, которые совершенно его не портили!

Я приветливо посмотрела на мальчика, а через секунду узнала его имя.

– Илюшка! – закричали соседи. – Давай-ка за стол! Мама где?

– На работе, годовой отчет закрывает, сказала, поздно будет. Я в квартиру вошел, слышу – на кухне шум. По какому поводу банкет?

Пока гости хором отвечали: «Тамара наконец-то внучку привезла показать, Машеньку», Илья обошёл стол, вытащил из шкафчика нижний ящик, опрокинул, накрыл кухонным полотенцем и привычно уселся.

Стало ещё теснее и жарче, но на меня накатило веселье.

Давно у меня не было такого отличного настроения!

Я словно бежала сквозь летний дождик, а с высокого неба лилась радостная песня о верной и крепкой дружбе.

Как хорошо, что я приехала к бабуле!

Почему она не рассказала, что в квартире живет такой симпатичный парень?

Хотя, кажется, она упоминала имя «Илья», но никогда не говорила, что он мой ровесник – красивый, но не развязный, явно умный, но не занудный зубрилка.

Бабуля о чем-то спросила, и я нехотя «вернулась» к гостям.

Петрович уже подрёмывал, прислонясь спиной к столу, бабушки тоже поутихли и беседовали парами.

– Илюша, как на улице? – спросила бабуля, наливая мальчику чай.

– Дождь.

– Опять! Ну что за погода! – встрепенулись соседи. – Новый год через два дня, мороз нужен! Студень не застынет, как в том году. Вот раньше зимой погода была, так погода: снега по колено, мороз трещит!

Мы с Ильей встретились взглядами, он наклонил голову и, заговорщически улыбаясь, глазами указал на шумных соседей, мол, разошлись ветераны!

Я закусила губу от смеха: соседушки затянули частушки, но быстро сбились.

– Илюша, открой в кладовой окно, пусти свежего воздуха, – попросила бабуля.

Тут ещё и кладовая с окном есть? Какая-то бесконечная квартира!

Илья пробирался вокруг стола, я тоже поднялась, выдумывая для бабушки на ходу: ой, жарко, хочу посмотреть кладовую, никогда не видела кладовки с окном, и выскочила вслед за мальчиком.