Татьяна Корсакова - Хозяйка колодца

– Мы осматривали колодец изнутри, – напомнил Морган.

– Тогда мы не знали, что нужно искать.

– И что же нужно искать?

– Вторую рыбу. Еще один механизм.

– Тогда нам нужен и ключ, который приводит его в движение. Есть там, – Морган кивнул на экран, – что-нибудь про ключ?

– Если только на недостающей странице, – в голосе Сотника отчетливо слышалось разочарование. – Но вот что я тебе скажу: колодцем и графским кладом интересуется кто-то еще, и этот кто-то понял, что мы что-то нарыли, поэтому забрался в наш дом, унес альбом и камеру.

– А камера ему зачем? – не понял Морган.

– Там же все зафиксировано, все наши погружения. Вот зачем! Если бы у нас была камера, мы могли бы пересмотреть запись и, возможно, нашли бы что-то важное. Этот парень точно не дурак, он знает, что делает! Возможно даже, он знает больше нашего.

– Парень… – Морган на мгновение прикрыл глаза.

Ночным злоумышленником не обязательно должен был быть мужчина. Чтобы забраться в открытое окно, не нужна ни особая сила, ни акробатическая ловкость. Марьяна знала про камеру и знала про альбом. Более того, она не очень хотела отдавать ему записи графа. Морган помнил, как она колебалась. Именно она могла вырвать из альбома лист, чтобы не дать им ключ к разгадке, а потом дождаться их ухода и забраться в бунгало. Это было складно и вполне реально. Это объясняет странную привязанность Марьяны к старому саду и отодвигает ужасную, но хоть как-то оправданную тему мести за убийство сестры на второй план…

Однажды Митрич тоже привел скрытый механизм колодца в движение. Нечаянно или нарочно, сейчас уже не понять, но он мог знать что-то важное. Возможно, что-то такое, что превратило милого сельского доктора в расчётливого убийцу…

Морган встал из-за стола.

– Сотник, мне нужно отъехать на пару часов.

– Поедешь в больницу? – друг понимающе улыбнулся.

– Да, хочу кое-что выяснить.

– Но ты ведь не станешь искать клад без меня?

– Никогда! – усмехнулся Морган. – Искать клад мы будем вдвоем под покровом ночи, как это и принято у настоящих кладоискателей.

– Тогда поезжай, а я прогуляюсь к Димычу, расскажу про наше горе.

Морган был уже на пороге, когда Сотник его окликнул:

– Знаешь, мне кажется, она хорошая девушка.

– Кто?

– Марьяна. Ты вчера что-то говорил про женское коварство…

– Я? – Морган покачал головой. – Я был пьян…

Оказавшись за рулем джипа, Морган почувствовал некоторое облегчение. Как будто получил отсрочку смертного приговора. Ему предстоял нелегкий разговор, и желание, чтобы разговор этот никогда не состоялся, было очень сильно. Из-за этого он чувствовал себя попеременно то подлецом, то трусом.

Яркий солнечный день закончился, стоило лишь въехать под сень старого сада. Что ни говори, а была у этого места особая мрачная аура. Справа по борту показался колодец. Морган ударил по тормозам. Он не станет искать клад в одиночку, не нарушит данное Сотнику обещание, он просто поищет механизм.

Морган обошел колодец по периметру, ощупал кладку.

– … Я же говорила, она вас не отпустит, – послышалось за спиной.

В метре от него, скрестив руки на груди, стояла Хаврошечка.

– Кто?

– Хозяйка колодца. Она вас почуяла. Ей немного надо, чтобы проснуться. Капли крови хватит.

– И где же она теперь? Там? – Морган кивнул на колодец.

– Не знаю, – Хаврошечка пожала худыми плечами. – Может, там, а может, еще где.

– А для чего она проснулась? – Разговор получался странным, но Моргану было важно понять, в чем смысл легенды про Хозяйку колодца.

– Она вообще не должна спать. Ей нельзя. Она должна служить.

– Кому?

– Не знаю. Мамка мне рассказывала, но я забыла. У меня с памятью совсем плохо. – Хаврошечка коснулась висков. – Вот и колыбельную я забыла. Мамка говорила, что колыбельную нужно знать как «Отче наш», а я и «Отче наш» забываю все время.

– Что еще говорила твоя мама? – спросил Морган.

– Что я для Хозяйки единственная помощница, что ей лучше спать, но если ее кто-то разбудит, я должна ее слушаться и делать все, что она велит.

– Почему именно ты?

– Потому что только со мной она может разговаривать. – Хаврошечка зажмурилась. – Только это очень больно. Особенно когда она злится. У меня тогда кровь идет ушами…

– Скажи, ты знаешь, как перекрыть трубу? – осторожно поинтересовался Морган.

– Какую трубу? – Хаврошечка открыла глаза, посмотрела на него удивленно.

– Ту, которая идет от озера к колодцу.

– Нет, – она покачала головой. – Я не понимаю…

– Послушай, – Морган протянул руку, и Хаврошечка отступила на шаг. – Помнишь тот день, когда я разбудил Хозяйку и вода из колодца ушла? Что ты тогда делала? Как узнала, что воды в колодце больше нет?

– Она закричала. Вот здесь. – Хаврошечка сжала виски. – Прямо в моей голове. Она была очень злая. Я пасла Звездочку, когда услышала. Раньше такое уже было, я думала, это больше не повторится.

– Все хорошо, – Морган успокаивающе улыбнулся. – Скажи, что ты сделала?

– Я пошла к фонтану. Мамка говорила, что это спящая в земле чудо-рыба.

– И что ты сделала потом?

– То же, что и прошлый раз. Я повернула железку. Это тяжело, у меня не сразу получилось.

– А потом?

– А потом она меня отпустила, ушла из моей головы. А ночью, когда я искала Звездочку, снова пришла.

– И ты опять повернула железку?

– Откуда вы знаете? – Хаврошечка смотрела на него по-детски ясным и наивным взглядом.

– Я просто догадался.

– Она злая, – сказала Хаврошечка шепотом и покосилась на колодец.

– Хозяйка?

– Она пугает Марьяну.

Сердце пропустило удар, Морган напрягся.

– Как она пугает Марьяну?

– Я видела ее вчера возле больницы, – Хаврошечка теперь говорила едва слышно. – Она заглядывала в Марьянины окна, звала за собой.

– Ночью?

– Ночью.

– А Марьяна?

– А Марьяна завесила окна, чтобы не видеть и не слышать.

– Значит, Марьяна тоже может ее слышать? Как ты?

– Наверное, может. – Лицо Хаврошечки сделалось вдруг растерянным. – Я слышала, как она кричала Хозяйке, чтобы она убралась. Марьяна смелая, а я не могу на нее кричать.

– Хаврошечка, скажи, как выглядит Хозяйка? Ты можешь мне рассказать?

– По-разному. Она перекидывается…

– Что значит «перекидывается»?

– Превращается. Как волшебница. Мамка говорила, что Хозяйка мало кому является в своем настоящем обличье, но зато может перекинуться в любого человека. Так она заманивает людей к колодцу.

– Зачем?

– Чтобы утопить. – О страшных вещах Хаврошечка рассказывала с блаженной улыбкой. – Утопить или заставить сделать что-нибудь плохое. Мамка говорила, что это она не со зла, что такая ее природа.

– А про рыбу твоя мама что-нибудь рассказывала? Про большую рыбу из колодца.