Йорг Кастнер - Число зверя

– Однако она наверняка не почила с миром, если на лбу у нее печать дьявола! – возразил Альдо. Монелли поднял плечи и снова медленно опустил их.

– Я просто излагаю факты. Впрочем, кое-что мне удалось установить. Женщина умерла не здесь. Кто-то перенес сюда ее тело.

– К границе с Ватиканом, обезображенную тавром, – вздохнула Клаудия. – И в чем смысл такого представления?

Пауль Кадрель уже несколько минут стоял возле трупа и рассматривал его.

Клаудия спросила себя, не молится ли он за нее про себя? Или он знал эту женщину, но по каким-то причинам молчал об этом?

Она никак не могла раскусить этого иезуита, который к тому же вовсе не производил впечатления Божьего человека. Не то чтобы она сомневалась в его вере; но он казался ей слишком светским, и не только внешне, из-за одежды, которая ничего не говорила о его принадлежности к монашескому ордену. Его манеры, поведение, весь его вид – ничто не позволяло сделать вывод о том, что он посвятил жизнь Богу.

Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, примерно ее возраста или немного моложе. Клаудия прикинула, что роста он, пожалуй, выше среднего. На теле у него не было ни грамма лишнего жира, и он выглядел почти как атлет. В слегка вьющихся темных волосах не было ни одного седого волоска. Лицо с выразительными чертами казалось суровым и не обладало ни единым намеком на мягкость характера, как, например, лицо Альдо.

Клаудия прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Она сравнивала иезуита с Альдо, боже мой! Что же будет дальше? Может, она начнет размышлять о том, каков Пауль Кадрель в постели? Придется проследить за собой, чтобы не превратиться в разочарованную корову, предающуюся несбыточным мечтам. Она совсем недавно некрасиво закончила роман с Альдо, так что не стоит ей смеяться над мужчиной, давшим Богу обет целомудрия. Во-первых, он моложе ее, а во-вторых – иезуит. Эта ситуация походила на статейки из красочных женских журналов, которые каждую неделю появляются в киосках – с одинаковыми обложками и однотипными крупными заголовками.

И пусть Пауль Кадрель не священник, обет целомудрия обязателен и для члена ордена, не являющегося духовным лицом. Клаудия не могла позволить его светским манерам ввести ее в заблуждение. И прежде всего, она не могла допустить, чтобы в ее душе возникло чувство к мужчине, роль которого в этом непонятном деле она еще не разгадала.

Тем более – к мужчине, которого Общество Иисуса подсунуло ей в качестве «подсадной утки». Вчера, в кабинете начальника полиции, ее это рассердило. За прошедшее время ее досада улетучилась, и у Клаудии даже появилась надежда на то, что Пауль Кадрель будет на ее стороне. У нее не возникало никаких сомнений в том, что иезуит играл ключевую роль в совершенных убийствах, независимо от того, принимал он в них активное участие или нет. Он хорошо знал обоих убитых священников и практически присутствовал при совершении второго убийства.

В Кадреле было что-то особенное, только она пока не знала, что именно. Заметил ли он, как пристально она его рассматривает? Их взгляды встретились. Клаудия почувствовала, как кровь прилила к лицу. Только бы не покраснеть, твердила она себе. Только бы не покраснеть! Она испытала облегчение, когда он отвернулся и стал осматривать склон на границе с Ватиканом.

– В кустарнике что-то есть, его присыпало землей! – крикнул он. – Клочок бумаги или что-то в этом роде. Возможно, это имеет отношение к трупу.

– Что? Сейчас я сама посмотрю.

Но Пьетро Монелли опередил ее и выудил из-под земли клочок бумаги размером со спичечный коробок.

– Визитная карточка!

– Что на ней написано?

Монелли растянул губы в широкой улыбке.

– Ренато Сорелли, SJ.

«SJ» было сокращением от Societasjesu – Общество Иисуса.

– Ее потерял тот, кто спрятал здесь труп, – предположил Монелли.

– Сама покойная или те, кто ее привез? – спросил Альдо.

– Пока еще рано выдвигать версии. Во всяком случае, благодаря клейму у нас теперь есть указание на то, что это убийство связано с остальными.

Альдо по-прежнему был настроен скептически.

– Если только кто-то не решил оставить здесь визитную карточку, чтобы натолкнуть нас на эту мысль.

Когда полчаса спустя Пауль Кадрель и Клаудия Бианки шли по улицам государства Ватикан, начал накрапывать дождь. Альдо Росси остался на Виале Ватикане, чтобы на месте руководить дальнейшим расследованием.

После того как была обнаружена визитная карточка, Клаудия предложила посетить монсеньора Уэхара. Если Сорелли действительно был как-то связан с остальными жертвами, то, возможно, его заместитель тоже их знал.

– По крайней мере, Тарабелла, судя по всему, нас сегодня не побеспокоит, – заметила Клаудия, когда они вошли в здание, где располагалось Бюро археологических раскопок.

– Кто это?

– Вы не знаете Олиндо Тарабеллу? Радуйтесь! Это начальник безопасности Ватикана, назойливый, как осенняя муха. О, надеюсь, вы не выдадите меня, брат Кадрель!

Пауль улыбнулся.

– Не беспокойтесь, я тоже не люблю мух. И можете называть меня по имени – Пауль.

Она улыбнулась в ответ.

– С радостью, Пауль. Кстати, еще раз большое спасибо за то, что нашли визитную карточку. Обычно такие открытия совершаю я.

– Не за что, commissario Бианки.

– Клаудия, пожалуйста!

– Commissario Клаудия?

Она с деланной суровостью погрозила ему пальцем.

– Я всегда считала иезуитов суровыми воинами и вовсе не предполагала, что в их рядах есть такие остряки.

– Тогда вам непременно надо побеседовать с отцом Финчером, когда он будет в веселом расположении духа. Вот уж кто ходячий сборник иезуитских анекдотов.

– А разве ему можно шутить, при его-то должности?

– Все равно лучше шутить самому над собой, чем предоставить эту возможность другому.

Они встретились с Эйдзи Уэхара, с которым Клаудия незадолго до этого коротко поговорила по мобильному телефону, в его кабинете. Когда они вошли, он без видимого неудовольствия отодвинул стопку дел.

Японец долго жал руку Паулю.

– Я очень рад, что наконец познакомился с вами, брат Кадрель!

– Почему? – удивленно спросил Пауль.

– О, Ренато Сорелли много рассказывал мне о вас, о вашей работе в Австрии. Он очень гордился тем, что вы довели до конца строительство интерната. Отец не мог бы больше гордиться делами своего биологического сына.

Японец заметил, насколько его слова тронули Пауля. Он пригласил гостей садиться, вызвал секретаря из приемной и попросил принести кофе.

Уэхара позволил себе подмигнуть гостям.

– Мы здесь, в Ватикане, куда прогрессивнее, чем о нас принято думать. Мы не поручаем варить кофе секретаршам. У нас это делают секретари.