Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..

Улыбка исчезла с круглого лица следователя, и он кивнул.

– Да. Вы ведь были свидетелем того происшествия, верно?

– …Угу.

– Должно быть, для вас это было настоящим потрясением. Чтобы ваш учитель так внезапно…

– Да.

– Мы рассматриваем случившееся как самоубийство. Обстоятельства не оставляют места для подозрений. Под вопросом остается лишь мотив самоубийства.

– Ну, ходят слухи. Что мать Кубодеры-сэнсэя не вставала с постели и что он…

– Что, это уже разошлось?

Губы полицейского изогнулись в грустной улыбке. Но кто знает, какие мысли прятались за этой улыбкой; во всяком случае, дальше он мне стал рассказывать все тем же своим обычным более-чем-нужно-умиротворяющим тоном.

– По-видимому, после убийства матери ваш учитель до самого отправления в школу точил нож, которым впоследствии покончил с собой. Причем очень энергично. Признаки этого мы обнаружили на кухне. Таким образом, возникает очень странная картина – куда боле странная, чем мы себе представляли.

– …

– Кого бы мы ни расспрашивали, все характеризовали Кубодеру-сэнсэя как очень серьезного, спокойного человека. И вдруг он ни с того ни с сего сделал все то, что сделал. Это действительно очень странно.

– …Да уж.

Чего этот сыщик пытается добиться, поймав меня в таком месте? Что он хочет из меня вытянуть? Едва я так подумал, как вдруг –

– Несчастный случай месячной давности, приведший к гибели Санаэ Мидзуно-сан, – неожиданно произнес он. – Несчастный случай двухмесячной давности, приведший к смерти Юкари Сакураги-сан. И гибель ее матери в автокатастрофе в тот же день.

– Мм, что?

– Я изучал все эти происшествия и не нашел никаких разумных объяснений, кроме чистой случайности. А поскольку нет ни малейших признаков грязной игры, нам незачем в это лезть.

– …А.

– И тем не менее – как бы это сказать? Эти происшествия не выходят у меня из головы. Я слышал, в прошлом месяце еще один мальчик умер, правда, от болезни. Некто Такабаяси-кун. В общем, факты таковы, что за очень короткий период времени лишилось жизни довольно много людей, так или иначе связанных с одним и тем же классом средней школы. Пытаться не обращать на это внимания – пустая трата сил. Вы со мной согласны?

Пока следователь говорил, он неотрывно смотрел мне в глаза. Но я лишь промямлил «ну…» и склонил голову набок.

– Поскольку я не мог выбросить это дело из головы, я начал расспрашивать людей, – продолжил он. – Исключительно из личного интереса.

Я продолжал стоять молча, склонив голову.

– В ходе расспросов я то и дело натыкался на странный слух. Так называемое «проклятие класса три-три».

– …

– Вы ведь слышали про это, не так ли, Сакакибара-кун? Что класс три-три Северной средней школы Йомиямы проклят и что время от времени – без какой-либо закономерности – бывают «проклятые года». В эти года каждый месяц умирает кто-то связанный с классом. И, по слухам, сейчас как раз один из «проклятых годов». Мне это все показалось нелепым, но на всякий случай я копнул поглубже. И тогда я обнаружил, что в прошлом действительно были года, когда умирало довольно много учеников и других людей, имеющих отношение к школе.

– Я… на этот счет ничего не знаю.

Я твердо покачал головой, да еще добавил отрицающий жест. Правда, сомневаюсь, что следователь счел эту реакцию искренней.

– Ну да… Естественно, всего этого недостаточно, чтобы я мог начать что-то делать официально. Если я попытаюсь рассказать начальству или коллегам, то стану посмешищем всего отдела.

При этих словах дружелюбная улыбка вернулась на круглое лицо полицейского.

– Даже если предположить, что все эти разговоры о «проклятии» имеют под собой почву, поделать мы все равно ничего не можем. Такова реальность. Так что у меня просто личный интерес. Я хочу, если только это возможно, узнать, где правда, а где вымысел.

Не знаю почему, но мне показалось, что я понимаю, что у него на душе. И, конечно, я просто не мог не высказать ему своего беспристрастного мнения.

– И все же, полицейский-сан, вряд ли вам стоит в это вмешиваться. Если здесь будет полиция, от этого никому легче не станет. А если вы будете вести себя беспечно, то и сами можете оказаться в опасности.

– Кое-кто мне уже дал похожее предостережение, – улыбка на круглом лице следователя опять превратилась в горькую усмешку. – Видимо, вы правы. Знаете – это, конечно, маловероятно, но все-таки…

Он замолчал и принялся копаться в кармане. Наконец достал потрепанную визитку и протянул мне.

– От полицейского вроде меня, может, и нет никакой пользы, но если вы когда-нибудь сочтете, что я могу чем-то помочь, не стесняйтесь обращаться. Я буду признателен, если вы позвоните мне на сотовый телефон. Номер на обороте карточки.

– …Хорошо.

– Честно говоря, у меня дочка в четвертом классе начальной школы, – напоследок сказал он. – Если она пойдет в муниципальную среднюю школу – что, скорее всего, и будет, – вполне возможно, что именно в Северный Ёми. И вот с учетом этого… в общем, я начинаю беспокоиться. Я спрашиваю себя: что если она когда-нибудь угодит в класс три-три?

– Ага… – кивнул я, но тут же добавил нечто совершенно безответственное: – С ней все будет хорошо. Уверен, к тому времени проклятие уже будет снято. Я уверен…

5

В тот же день после уроков мы с Мей отправились в дополнительную библиотеку. Естественно, мы хотели поговорить с Тибики-саном. Тэсигавара и появившийся наконец в школе Кадзами вроде бы хотели пойти с нами, но, к счастью, решили в итоге воздержаться. Мне не хотелось, чтобы в нашем разговоре было слишком много участников.

– О, здравствуйте. Как ваши дела?

Голос и улыбка Тибики-сана показались мне совершенно ненатуральными. В голове у меня тут же родился ответ «да не особо», но Мей меня опередила, сдержанно сказав:

– Нормально, спасибо. Обходимся без нелепых аварий и внезапных болезней.

– И раз появилась «жертва июля», игра в «несуществование» тоже закончилась.

– Да. Хотя у меня ощущение, что теперь все равновесие летит кувырком.

– Хммм. Я бы, пожалуй, сказал не «равновесие», а вообще «положение дел». Но, полагаю, ты права. Сейчас все в полной растерянности и не знают, что делать дальше.

Лицо Тибики-сана посерьезнело, и своим обычным безэмоциональным тоном он добавил:

– Сегодня ко мне приходила Миками-сэнсэй.

– Миками-сэнсэй? – тут же переспросил я.

– Тебя это удивляет?

– А, ээ, нет…

– Она тоже знает мою историю и хотела серьезно обсудить сложившуюся ситуацию.

– Обсудить что? Что ей делать как временному классному?

– Примерно так, – туманно ответил Тибики-сан. И тут же сам у нас спросил: – А вы двое? Тоже что-то хотите со мной обсудить?