Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..

– Возможно, он не умер.

– Э?

– От падения со второго этажа не обязательно умирают. Возможно, он жив, просто потерял сознание.

– А…

Тэсигавара, пошатываясь, поднялся на ноги и отвернулся к балконной двери. Потянулся – практически качнулся вперед – открыл ее и вышел. Я поспешил за ним.

Дул влажный ветер. Между облаков пробивался лунный свет…

Прижавшись грудью к стальной балконной решетке, по-прежнему мокрой от дождя, Тэсигавара вытянул правую руку вперед и наискось. Слева от входной двери, в углу второго этажа… тускло светилось несколько окон. Где-то там, видимо, была и комната отдыха.

– Это было… вон там, – показал Тэсигавара. – Блин. Не вижу его отсюда. Он за теми кустами…

Я достал из кармана мобильник. Надо позвонить в полицию или в «скорую». Увидев мое движение, Тэсигавара сказал:

– Э-эй, Сакаки. Ты ж не собираешься сдать полиции лучшего друга?

– Дурак.

В голове у меня мелькнул образ того следователя.

Старший из двух полицейских, расспрашивавших меня по поводу смерти Мидзуно-сан. Тот, на которого я как-то раз наткнулся возле школы. Его звали Оба. Он еще говорил, что у него дочь учится в начальной школе. Потом дал визитку с номером своего мобильника на обороте и сказал: «Если вы когда-нибудь сочтете, что я могу чем-то помочь…» Я тогда внес номер в адресную книгу телефона – на всякий пожарный. Если мы расскажем ему, что произошло, возможно, он в какой-то степени поймет.

Я отодвинулся от Тэсигавары и поспешно набрал номер. Но…

Сигнал не проходил.

Я глянул на экран – там была одна полоска. Но все равно дозвониться не получалось.

– Сакакибара-кун.

Я услышал голос Мей. Она смотрела на меня сквозь окно, не выходя на балкон.

Мей слабо, но акцентированно покачала головой. Потом произнесла очень тихо, чтобы Тэсигавара не услышал:

– Это не Кадзами-кун.

– …Вот как.

Стало быть, «глаз куклы» сказал ей, что «это не Кадзами». «Лишний» кто-то другой.

– Тэсигавара! – с напором заявил я. – В первую очередь надо пойти выяснить, он жив или нет. И если жив – надо оказать первую помощь. Согласен?

– Ага… – кивнул Тэсигавара без особой убежденности в голосе и отодвинулся от балконной решетки.

Глядя на совершенно убитого крашеноголового пацана, я сказал:

– Ты, конечно, жуткий пессимист, но даже не думай кончать с собой.

И я вовсе не шутил.

– Ага…

– Тогда пошли быстрее.

6

Выскочив из комнаты 223, мы побежали прямо к выходу – по коридору второго этажа до лестницы в середине здания, затем по лестнице вниз, в фойе. И по пути…

У меня внезапно возникло какое-то странное ощущение.

Предчувствие, какой-то звоночек в самом нутре… нет, не совсем. Если подключить рассудок – никакого такого шестого чувства просто не может быть.

Эхо… да. Я почувствовал эхо чего-то.

Странное эхо. Беспокойное эхо. Кошмарное эхо. Если подключить рассудок – наверняка причиной послужило что-то, что мельком попалось мне на глаза, когда я сбегал по лестнице.

Тэсигавара и Мей неслись вперед, не оглядываясь. А у меня ноги сами собой остановились.

Я в фойе. Уже ночь, света почти нигде нет. Коридор, уходящий вдаль, словно всасывающийся в черноту. И там…

Приоткрытая дверь – совсем на чуть-чуть. Вот что я увидел.

Дверь в столовую?

Свет за ней не горел. Там было еще темней, чем в коридоре. И вот в глубине этой черноты, видимой сквозь щель приоткрытой двери, я ощутил что-то – что-то чертовски беспокоящее. Отсюда, видимо, и то «эхо», которое я почувствовал.

Звать остальных мне не хотелось. Я в одиночку подошел к двери и взялся за тускло блестящую ручку.

Она была влажная.

Пот? Нет, не пот. Это…

Я убрал руку и, развернув ее ладонью вверх, вгляделся. Несмотря на темноту, мне удалось с трудом различить что-то . Да, это был не пот. Что-то более темное запачкало мне руку. Это…

…Кровь?

Кровь? Но почему?

Можно было отойти от двери и догнать Мей с Тэсигаварой. Но я не мог. Без единой мысли в голове я открыл дверь и осторожно вошел в столовую. В темноте почти ничего не было видно, так что я двигался медленно, шаг за шагом, по стеночке. И вдруг –

– Ай! – вырвалось у меня, когда что-то вдруг вцепилось мне в лодыжку. – Уай. Что…

Что это? Кто это?

Я дернулся назад и вырвался.

Что-то… кто-то лежал на полу ничком. Мои глаза уже приспособились к темноте, и я различил контур тела в слабеньких лучах лунного света, вливающегося через окна в задней части комнаты.

– Ка… какого?.. – в ужасе пробормотал я. – Кто это? Что…

Человек, похоже, был в летней школьной форме. Причем, судя по брюкам, в мужской.

Поскольку он лежал ничком, лица я не видел. И не мог определить, кто это. Его правая рука была вытянута вперед. Видимо, ей он и схватил меня за лодыжку только что. Напугало это меня сильно, но захват был на удивление слабым.

– Ты как? – я наклонился и положил руку ему на плечо. – Эй, тебе плохо? Почему ты?..

Услышав мой голос, он дернулся. Я поводил рукой вдоль его вытянутой руки. И…

Снова такое же скользко-влажное ощущение, что от дверной ручки.

– Ты поранился?

Он тихо, сдавленно простонал.

Я снова взял его за плечо и попытался приподнять. Но…

– …Нееет, – голос прозвучал слабее, чем я мог вообразить. – Уже поздно…

– Почему? – спросил я и только тут заметил: на белой рубашке до самого пояса было здоровенное темное пятно. Она была вся в крови.

– Тебя… тебя ударили чем-то? – спросил я. Потом, прижавшись щекой к полу, попытался разглядеть лицо. Из-за темноты и крови, покрывавшей лицо тоже, разобрать, кто это, было трудно, но…

– Маэдзима-кун?

Маэдзима, который без устали тер спину Вакую, когда у того случился приступ астмы после ужина. Маленький, худощавый Маэдзима с детским лицом, который на самом деле был отличным кендоистом. Я был почти уверен, что это он.

– Как это случилось? – спросил я, подведя губы вплотную к его уху. – Тебя кто-то ударил? Тебя кто-то…

Он снова тихо, болезненно простонал и наконец заговорил, пропихивая слова между тяжелыми вздохами. Как будто выжимал из себя все силы до капли.

– К-кухонный… кухонный нож…

– Кухонный нож? Что было?

– Меня… ножом… хо… хозя…

– Хозяин? – я потряс Маэдзиму за плечо. – Нумата-сан? Что он сделал?

Я поливал его вопросами, но ответов больше не получал. Приглядевшись к лицу Маэдзимы, я увидел, что его глаза закрыты.

Похоже, он потерял сознание. Или умер? Я не мог успокоиться и взять себя в руки, чтобы проверить…

Поднявшись на ноги и пересилив страх, заполнивший было все мое тело, я зашагал вперед. Даже не найдя выключателя, в лунном свете я различил дверь кухни в противоположном конце столовой.

«Этот старикан чертовски подозрительный».