Владимир Саньков - Гиперссылка в реальность

– Я выбрал? Я выбрал жизнь борца со злом! А система меня сделала этим злом. – Голос Бурыгина стал тише и мягче, даже печальнее. – Знаешь, каким я был? Я мечтал о том, чтобы сделать этот мир лучше, чище. Был идеалистом, не видел жестокой реальности. Я любил… безответно.

Он замолчал. Черняк поднял глаза и увидел, что глаза прокурора увлажнились. Но тот не замечал этого.

– Лизу, одноклассницу. Я даже плакал по ночам! Писал красивые стихи. Это были потрясающие стихи! Еще никому не читал их. Вот послушай.Он, как будто стесняясь, отвернулся лицом к стене и тихим голосом начал, не дожидаясь реакции собеседника:

В руках седого скрипача.

Я сокрушила ваш покой

Слепым творением смычка.

Голос прокурора срывался. Черняк изумленно слушал.

В плену мелодии больной.

Но я устал, и я не смог

Уйти от спора со струной.

Я – та безумная струна,

И в час, когда все шепчут «Да»,

Внезапно воцарила «Нет»!

Разбивший сотни глупых грез,

Во власти музыки и тьмы,

Блуждавших в царстве бледных звезд.

Чтеца опять качнуло, но он удержался на ногах.

– Я – пьяный нищий музыкант,

Забывший семь волшебных нот.

Я бесконечно виноват

И… рад, что оборвал аккорд.

Что я глумился над тобой.

Я проклял небо ради той,

Что так тревожит мой покой.

Я проклял небо ради той,

Что так глумилась надо мной,

Закончив, Бурыгин некоторое время стоял, глядя на стену. Затем неловким движением смахнул скатывающиеся по щекам слезинки и повернулся.

– Она не любила меня. Но я нашел другую Лизу. Три года назад. Невозможной красоты женщина. Мисс Алтайского края. Меня трясет, когда я прикасаюсь к ней. Теперь в ней вся моя жизнь. Все ради нее. А она этого не понимает!

И, как будто что-то вспомнив, он вдруг яростно выпалил:

– Сука!

Его сжатые губы побледнели. Наполнив рюмку до краев, прокурор проглотил коньяк. На его напрягшемся горле подпрыгнул кадык.

350 мл. На поверхности коры головного мозга прокурора массово формировались рубцы и язвы. В сдавленных кровотоках печени повысилось давление. На этот раз не дошло до разрыва сосудов и кровотечения. Это произойдет позже, когда развивающийся цирроз достигнет крайней стадии.

– Тварь! Куда она от меня денется? Найду и убью суку! Я ради ее беззаботной жизни продаю душу, а она сейчас с каким-нибудь…Он не договорил. Налив себе еще пятьдесят граммов, быстро выпил. Бутыль почти опустела. Коньяк в рюмке-пешке арестанта оставался нетронутым. Черняк смотрел на прокурора, как будто пытаясь в нем что-то разглядеть.

400 мл. Давление в голове прокурора увеличилось настолько, что кровь прилила к лицу. Он агрессивно придвинулся к арестованному и, глядя в упор, заорал:

– Ты, бл…! Слушай сюда! Завтра к тебе зайдет мой… Корчуганов, в общем.

Прокурор стал забывать слова. Это количество погибших мозговых клеток, отвечающих за память, перевалило за критическую отметку. Они не восстановятся. И утром Бурыгин не сможет вспомнить событий этого дня.

– Поедешь… поедете в сорок шестую… налоговую. Сделаете замену учредителей на… бизнес по сайту. Понял? Если Крочуг… Корчуганов скажет… что-то не так… Тебе пи…ц. Останешься с голой жопой на Сахалине.

Хихиканье пьяного Бурыгина прервала начавшаяся икота.

– Ик. Свобода, все деньги и имущество или сайт. Вот твой выбор. Понял?

У Черняка во рту стало сухо, как в пустыне. Он с трудом сглотнул слюну. Не верить в могущество «управляющего адом» у него не было никаких оснований. События последних двух недель наглядно подтвердили это. Его бизнес был почти уничтожен. По натуре боец, Черняк, безусловно, принял бы вызов. И готов был бы пойти на крайние меры. Но сейчас в ЦКБ боролись за жизнь его жена и дочь. Им были необходимы деньги и он – муж и отец – на свободе. Это обстоятельство перевешивало боль уязвленного самолюбия.

– Да.

– Выбрал?

– Да.

Прокурор вылил остатки крепкого напитка в рюмку и опорожнил ее. Поставленный неуверенной рукой на шатающийся стол, хрустальный король упал, покатился и разбился вдребезги, ударившись об пол. Бросив удивленный взгляд, Бурыгин махнул рукой.

– Пи…ц королю!

Затем он снова поднял глаза на арестанта.

– Ты мне четко отвечай, гад! Что выбрал? Кро… Корчуганова к тебе отправлять или уголовничков?

Черняк отвернул голову и внятно произнес:– Я отдам сайт.

Глава 30. Ctrl+Alt+Del

Нервные клетки, лишенные питания и кислорода вследствие множества мелких кровоизлияний и закупорки сосудов, ответили жестоким утренним похмельем. Спасая мозг от гниющих клеток, организм начал заливать его жидкостью, создавая ощущение жажды. Продукты распада погибших нейронов отравили мозг, а их вымывание в авральном режиме вызвало упадок сил и головную боль. Как утверждает мировая медицина, новые клетки не генерируются. Покрытая микрорубцами, язвами и выпадами структур, кора головного мозга должна будет довольствоваться выжившими. На организацию работы мозга без утерянных нервных клеток уйдет около двух недель. Мертвые тельца будут выведены из организма и найдут свое место в городской канализации. Все это время человек будет лишен способности творчески мыслить. Поврежденный мозг способен лишь использовать старые идеи, расходуя ресурсы на собственное восстановление.

Бурыгин, не подозревающий о том, что помочился собственными мозгами, с трудом попал пальцем в кнопку унитаза. Освобожденная вода зажурчала, смывая его творческий потенциал. Голова раскалывалась. Но больше всего беспокоила память. Кусочки воспоминаний и собственных мыслей смешались в горячую разнородную кашу. Прокурор помнил, как он вошел в камеру заключенного, но совершенно терялся в дальнейшем. Несмотря на старания, вспомнить не удавалось. Клетки памяти погибли.

Освежив голову холодной водой из-под крана, Бурыгин долго смотрел в зеркало на помятое, чем-то напоминающее сморщенный пельмень лицо. Из состояния тупого ступора его вывел рингтон телефонного звонка. Пока он шел к телефону, мелькнуло и увязло в каше смешавшихся мыслей осознание того, что жена сбежала и он в квартире один.

– У аппарата.

Человек, редко встречающийся с Бурыгиным, не узнал бы его хриплый голос. Но у Ашмарова был опыт общения с прокурором в разных его состояниях.