Сэбайн Бэринг-Гулл - Мертвый палец

Несмотря на эти сложности, я спал спокойно, поскольку неимоверно устал. Меня разбудило ощущение холода, продвигающегося от горла к сердцу. Проснувшись, я обнаружил, что лежу по диагонали, прижав правое ухо к правому плечу, словно подставляя горло. Вот туда он и подобрался — туда, где пульсировала яремная вена. В том месте я ощутил ледяное прикосновение. Встряхнувшись, я повел левым плечом и потер шею. На пол что-то упало — тот самый палец.

С ужасом и отвращением я заметил, что он торопливо тащит что-то за собой. Мне показалось, это старый чулок или что-то в этом роде.

В комнату заглянуло вечернее солнце, и его золотой луч осветил тварь, копошившуюся на полу. И тогда я рассмотрел, что тащил за собой палец. Это трудно описать, но я попробую.

Сам палец состоял из твердой материи; то, что он тащил за собой, имело смутные, расплывчатые очертания. Палец был соединен с человеческой кистью, не до конца, так сказать, воплощенной, кисть же соединялась с полупрозрачной рукой, а рука — с телом в еще менее материальном, парообразном состоянии. Все это и тащил за собой палец, как гусеница-шелкопряд, вытягивающая нить своей паутинки. Я видел ноги и руки, голову, даже фалды фрака; все это то появлялось, то исчезало, соединялось и сливалось в неясной дымке. У тела не было ни костей, ни мышц, у него вообще не было очертаний: конечности крепились к туловищу, лишенному позвоночника, однако они были не нужны, поскольку телом управлял палец, волочивший за собой скопление разнообразных отростков.

Все парообразное вещество пребывало в хаотическом движении, так что порой — не могу утверждать, но у меня создалось подобное впечатление — из ноздри этого существа выглядывал глаз, а из уха свешивался язык.

Тело-зародыш я видел лишь мгновение; не могу подобрать другого определения для этого призрачного, нематериального вещества. Я разглядел его в свете солнечного луча. Потом оно попало в тень и сразу пропало, на виду остался лишь ползущий по полу палец.

После этого у меня уже не осталось ни моральных, ни физических сил, чтобы встать, наступить на палец и впечатать его каблуком в пол. У меня вообще не осталось никаких сил. Что случилось с тем пальцем — куда он уполз, где спрятался, — я так и не знаю. Я сидел в кресле, оглушенный, застывший, и глядел в пространство.

— Простите, сэр, — произнес у меня над ухом чей-то голос, — пришел мистер Скуэр, инженер-электрик.

— Что? — Я не сразу понял, о чем идет речь.

Мой камердинер стоял уже возле двери.

— Сэр, пришел один джентльмен и спрашивает, нельзя ли ему осмотреть дом. Он хочет проверить проводку.

— О да, конечно. Пожалуйста, проводите его ко мне.

Некоторое время назад я доверил заботу об освещении своего дома одному умному человеку — мистеру Скуэру, инженеру-электрику, моему давнему и искреннему другу.

Недалеко от дома он поставил навес, где установил динамо-машину. Прокладку проводов он поручил своим помощникам, поскольку был завален заказами и не мог лично следить за каждой мелочью. И все же он не любил пускать дело на самотек, а электричество, как известно, не игрушка. Недостаточно умелые или безалаберные рабочие часто делают плохую обмотку проводов или забывают установить свинцовые прокладки, служащие предохранительным клапаном на случай слишком высокого напряжения. Сгоревшие дома, погибшие от удара током люди — все это результат небрежности и непрофессионализма электриков.

Прокладка проводов в моем доме только что завершилась, и мистер Скуэр пришел лично убедиться в том, что все в порядке.

Он обожал свое дело и был убежден, что у электричества огромные перспективы, которые трудно себе даже представить.

— Все виды энергии, — говорил он, — связаны между собой. Если вы обладаете энергией в одной форме, вы можете превратить ее в другую, какую пожелаете. Например, в движущую силу, свет или тепло. Скажем, у нас есть электричество, и мы используем его для освещения дома. Прекрасно, однако мы пока не умеем использовать его так, как это делают в Штатах — там уже появились экипажи на электрической тяге. Почему наши омнибусы тащат лошади? Давно пора пустить электрические трамваи. Почему мы сжигаем уголь, чтобы согреться? Ведь есть электричество, не порождающее этого черного вонючего угольного дыма. Почему мы не используем энергию приливов и отливов на Темзе? Сама природа дала нам в руки богатство — бесплатно, в неограниченном количестве! — которое мы можем использовать для передвижения, освещения, обогрева. Скажу больше, дорогой сэр: я упомянул только три вида энергии и привел всего три способа использования электричества. А как насчет фотографии? А театр? Держу пари, — добавил мистер Скуэр, — в скором времени электричество будут использовать и в медицине.

— Ну да, я уже слышал о мошенниках — предлагали чудо-пояса, якобы от всех болезней.

На этот небольшой выпад с моей стороны мистер Скуэр не отреагировал. Слегка поморщившись, он продолжал:

— Но мы не умеем управлять электричеством, вот в чем наша проблема. Я этим не занимаюсь, но другие обязательно займутся, я уверен. Тогда мы будем пользоваться электричеством так же свободно, как порошками и таблетками. Честно говоря, я не очень-то доверяю врачам. Я считаю, что болезнь одолевает человека, когда у него не хватает физических сил ей противостоять. Теперь вы понимаете, что нас берутся лечить не с того конца? Нам нужна энергия, позволяющая компенсировать недостаток нашей собственной физической энергии, а энергия едина, для чего бы она ни использовалась — для движения, освещения или как-то еще. Не понимаю, почему врачи не задействовали силу приливов под Лондонским мостом для лечения тех, кто потерял силы, став жертвой беспорядочной жизни нашей столицы? Я уверен, скоро этим обязательно займутся. Но и это еще не все. Энергия едина, везде и всюду. Политические силы, моральные, физические, динамическая сила, энергия тепла, света, приливов и отливов — все это единая энергия. Пройдет совсем немного времени, и мы научимся применять электричество и энергию моральных сил для излечения больной надломленной души, для очищения нечистой совести или обуздания грязных желаний. Настанет век новой, современной цивилизации. Не знаю, как этого добиться. Не знаю, как добьются этого другие, но уверен, что в будущем священник и врач будут использовать электричество в качестве своего главного — нет, единственного — помощника. Они будут получать энергию отовсюду — из водных потоков, из ветра, из волн. Я расскажу вам одну историю, — продолжал мистер Скуэр, посмеиваясь и потирая руки, — чтобы на простом примере показать великие возможности электричества. В одном большом американском городе, более современном, чем Нью-Йорк, городской транспорт был электрическим, повсюду протянулись трамвайные провода. Профсоюз трамвайной компании однажды потребовал у хозяев уволить всех, кто не состоял в профсоюзе. Правление отказалось и уволило самих членов профсоюза, чьи места были немедленно заняты людьми из резерва компании. Профсоюзным боссам это не понравилось, и они уговорились в определенный день и час перерезать все провода. Узнав об этом от своих осведомителей, компания распорядилась в три раза увеличить напряжение в сетях. В час «икс» забастовщики принялись перерезать кабель, но закончилось это для них очень быстро и плачевно. Множество людей попадали вниз, сломали ребра, руки, ноги, а двое или трое свернули шеи. Думаю, компания поступила очень великодушно, не увеличив напряжение так, чтобы превратить забастовщиков в обуглившиеся головешки, — общественное мнение такого могло бы не оценить. Но забастовка прекратилась. Огромный моральный эффект — и все благодаря электричеству.