Борис Левандовский - Вампокалипсис: Третья кровь

– Прекрати. Если так, то какого черта я здесь делаю?

– Я уже и сама не понимаю, почему ты не остался.

– Ладно, допустим, все это немного странно, – признал Марк, прикидывая в уме две возможности: либо его новая подруга действительно права, их выслеживают (и значит, проблемы серьезнее, чем он полагал), либо у нее вот-вот появится надежный компаньон, чтобы с толком провести время, странствуя по королевству параноиков. Вот только он не знал, какая из них лучше. Или, если сказать точнее, хреновее.

Существовала, разумеется, и третья возможность. Но после суток, проведенных в обществе Беллы, он мог смело ее отбросить.

Поезд замедлил ход, приближаясь к станции.

– Выходим, – сказала Белла. – Нам нужно пересесть на другую линию, – и, метнув короткий взгляд в сторону мужчины, направилась к дверям. Марк последовал за ней.

"Если "шляпа" пойдет за нами… – думал он, принуждая себя соображать. – Черт, неужели так и есть, и нас вели от самого дома?"

Мужчина вышел следом.

Если так, получалось, для гнавшихся за ними людей (людей, а не вампиров, что бы там себе не вообразила Белла) давно не секрет, что они прибыли в Киев; их "провожатый" наверняка сразу же известил своих хозяев, как только сел в поезд. Почему же тогда им не устроили встречу прямо на вокзале? Марк заключил, что привлекать сторонне внимание совершенно незачем, если достаточно просто выяснить, что они с Беллой вернулись в город. И каков же теперь следующий шаг преследователей? Западня в ее квартире? Выходит, смысл этой слежки (если, конечно, все дело не в вирусе паранойи, который заронила в его мозги Белла) состоял лишь в желании убедиться, что мыши добровольно бегут в мышеловку. Либо – если это не так – вычислить другую нору. Следовательно…

"Что же ты увидела? – думал Марк, искоса поглядывая на Беллу, когда они двигались по переходу между станциями "Театральная" и "Золотые Ворота". – Почему они так упорно идут за тобой? Что ты видела в действительности, Белла?"

Мужчина следовал именно за ними, и теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Марк без труда удерживал его в поле зрения. Он то маячил где-то сзади, то вырывался вперед, на пару мгновений смешиваясь с потоком людей, и, видимо, еще не смекнул, что раскрыт.

Тут Марк снова вспомнил о девушке, дважды звонившей Белле на мобильный. Им еще не представилось возможности обсудить тот разговор. Но, похоже, девушка кое-что знала о происходящем и могла пролить свет на многие вещи. Так он, во всяком случае, надеялся, поэтому и призывал к доверию.

За весь путь с одной пересадочной станции на другую Белла не проронила ни слова, и Марку оставалось только гадать, скольких усилий ей стоило изображать внешнее спокойствие. Они остановились примерно на середине платформы и обменялись многозначительными взглядами: настала пора решать, как действовать дальше. Пока они скованы границами подземки, бежать некуда, но как только окажутся на выходе из метро…

Марк присел, чтобы заново перевязать шнурок на левой кроссовке, и поискал глазами мужчину в шляпе. Тот стоял всего в трех шагах прямо за ними, с совершенно безучастным видом – просто еще один поздний пассажир, дожидающийся поезда. Старый кожаный портфель жался к его ногам и почему-то оказался расстегнут…

…И тут Марка осенило. Господи, ну какой же он идиот! Ночное вторжение Беллы, все эти нелепые байки о загадочной компании, странное поведение "бриллианта" у его двери, жуткая лицо-маска в окне, покинутое такси у дома (и бесследно исчезнувшее днем), эта смехотворная слежка и даже звонки от неизвестной девушки – все в один миг встало на свои места. Как беспорядочно разбросанные паззлы вдруг обретают смысл в цельном и единственно верном изображении. Лицо Марка медленно расплылось в самодовольной улыбке победителя.

Он выпрямился и уверенно шагнул к человеку в шляпе.

– Я вас раскусил, – сказал Марк, все так же улыбаясь и глядя в его мутные, ничего не выражающие глаза. – Это какое-то новое реалити-шоу.

– Добро пожаловать, – повторил Рубинштейн, видя, что Лора не торопится принять его приглашение.

Это какое-то безумие, – подумала она и вновь попыталась вырваться. Тщетно. Даже сквозь онемение, охватившее руку до самого плеча, Лора ощутила, как ее кожу кольнуло что-то острое, будто у сжимающей ее локоть руки отросли когти.

– Кто вы? Что происходит?

– Альберт Рубинштейн, хозяин этой скромной обители, – отрекомендовался мужчина, подтверждая ее недавнюю догадку. – И, поверьте, здесь вам будут очень рады.

– Если вы меня сейчас же не отпустите, я закричу и… вокруг полно людей…

– О, да! Вокруг полным-полно людей. Черствых и равнодушных, занятых исключительно собой. Они как раз уткнулись в свои телевизоры, заливаются пивом, испражняют дерьмо и жаждут стать кем-то большим, чем заслуживают, и вовсе не желают вмешиваться в чужие проблемы. Им нет дела до чьих-то криков с улицы, где так темно и холодно. Хотите убедиться? Тогда попробуйте, – предложил Рубинштейн.

– Я же ничего вам не сделала, – тихо проговорила Лора, почти не разобрав его странной тирады. – Я только хочу домой.

Рубинштейн улыбаясь покачал головой.

– Многие, слишком многие пожелали бы оказаться на вашем месте, знай, что способно подарить им это место. Но раз уж так настаиваете… – он посмотрел за спину Лоры. – Почему бы не оставить выбор за вами.

Лора обернулась.

Их было трое. Сгорбленные и бледнокожие; на них все еще болтались остатки одежды, придавая гротескный налет человечности. Двое беззвучно обходили ее по дуге с разных сторон, третий – очевидно спрыгнувший со столба несколькими минутами ранее – появился из кустов на противоположной стороне дороги, медленно направляясь к Офису. Их глаза, мерцающие желтым в вечерней темноте, на несколько мгновений заворожили Лору.

– Они очень голодны сейчас, – голос Рубинштейна вырвал ее из кратковременного транса. – То, что от вас останется, превратится в ходячую падаль.

Выбор представлялся легким, но Лора медлила. Прямоугольный провал за спиной Рубинштейна чернел с гостеприимством могилы. Неизвестность за стенами Офиса могла оказаться куда ужаснее подступающих тварей. Ближайшая находилась уже в шагах в пяти от нее.

– На вашем месте я бы принял приглашение, – проворковал Рубинштейн, кривя губы в участливо издевательской улыбке, поскольку ему ничего бы не стоило заставить Лору войти силой. Даже его хватка значительно ослабла, поощряя к действию. – Но я могу и передумать.

"Суп остался на плите… теперь прокиснет…" – подумала Лора и кивнула, готовясь шагнуть в темноту Офиса.

– Нет!

Она застыла на месте.

– Нет! – вновь приказал Рубинштейн ближайшей твари, которая потянулась к бедру Лоры, плотоядно обнажая длинные клыки. Белая, почти до синевы, кожа туго обтягивала кости черепа и резко контрастировала с сочно-красным языком, подрагивающим в глубине пасти. – Назад!