Мара Брюер - Слепое знамя дураков

– Я передам твои пожелания, – пообещал я.

Нам не пришлось искать костюмы. Благодаря новому зелью Григория у Оксаны выросли заячьи ушки, у её брата – утиный нос, у меня, как ни странно, волчий хвост, у Оли – крылья голубя. Только Клавдия осталась неизменной, а Кирилл Степанович и вовсе отказался принимать что-либо внутрь, кроме самогона.

Стол, опять же стараниями Григория, был уставлен всевозможными вкусностями – от деликатесных колбас и сыров, которые подавались лишь верховной власти, до аппетитного мяса и изысканных салатов. Для Клавдии была кровь молодого поросёнка, которую любезно доставила Оксана.

– А у меня для вас сюрприз! – радостно воскликнул Кирилл Степанович, когда мы уже расселись за праздничным столом. – Мария!..

В кухню вошла средних лет рослая женщина с маленьким ребёнком на руках. Статная, благородная, настоящая русская баба. Я узнал её по запаху, как и Клавдия, и радостно поприветствовал, к удивлению остальных.

– Ну, что, хорошие мои, не узнали вашу Марью Фёдоровну, а? – усмехнулась она, демонстративно вертясь перед нами.

– Как же так? – ахнула Оксана.

– Срок моего наказания окончен, – сообщила колдунья, которую раньше мы знали как заботливую целительницу. – Или, вы считаете, я всегда старухой была?

– А это у вас не Лиля Громовая? – уточнила Лидванская, указывая на девчушку в руках колдуньи.

– Она, Оксаночка, она самая. Ну и баловница! Никогда бы не подумала, что у нашего Митеньки такая озорница народится!

Мы переглянулись. Тут Лиля заплакала и потянула ручки к Оле.

– Дайте-ка мне её, – попросила она Марью Фёдоровну, вставая из-за стола, – иди ко мне, милая. Не плачь, Лиленька.

Как только дочь инспектора оказалась у Оли на руках, она сразу перестала плакать и прижалась к ней. Я догадался, о чём все подумали, ощутив их эмоции. Рыжая ведьма почуяла своё дитя.

– Вот и славненько, я хоть передохну чуток. А что это у вас, Кирилл Степанович? Не ваша ли знаменитая самогоночка? – потирала руки Марья Фёдоровна, глядя на графин, стоящий перед хозяином квартиры.

– Сию минуту налью тебе стопочку, Мария, – засуетился тот.

– Скоро двенадцать… Я пока добралась… – кудахтала Марья Фёдоровна, усаживаясь за стол. – Уж боялась, что не поспею вовремя.

– Очень здорово, что успели, – улыбнулась Оля, покачивая на руках Лилю, – Присоединяйтесь, у нас тут пир горой.

– Вижу, вижу. В такое-то время пируете, – с укором заметила колдунья.

– Не голодать же, – пропела Клавдия, глотнув из бокала крови.

Мы следом за колдуньей расселись по своим местам. Марья Фёдоровна принялась рассказывать, как она провела последние несколько месяцев, заботясь о дочери инспектора, какой та была капризной и требовательной.

– Сколько нянечек сменилось, сколько кормилиц! – причитала она. – И ни одна не выдержала! Вот недавно совсем на коровье молочко да кашки перевела её. А всё потому, что маменьки родной рядом нет.

– Марья Фёдоровна, – начал я, – мы хотим кое-что рассказать вам… Лиля… она не дочь Грома. Не совсем…

– Да что ты такое говоришь, Александр? – всплеснула руками колдунья. – Как так? Али Нина не верна была Митеньке?

– Нет, вовсе нет… Но вы же лучше меня знаете о его рыжей ведьме…

Услышав это, колдунья взглянула на меня исподлобья, я же перешёл на шёпот:

– Это третий приход.

Марья Фёдоровна фыркнула, глянув на рыжую голову маленькой Лили. Глаза колдуньи округлились, а лицо приняло сосредоточенное выражение.

– И это ещё не всё. Находясь в ином мире, она успела вступить в порочную связь с Сатаной, и теперь наша Оля… вынашивает наследницу.

– У вас тут дурдом какой-то! – подпрыгнула на стуле колдунья. – Что ж вы мне сразу-то не сказали?

– Мы не знали, что нам с этим делать, – виновато ответил я.

– А теперь знаете? – пробасила она так, что у меня мурашки по спине пробежали.

– Не уверен, но думаю, девочек надо будет держать как можно дальше друг от друга.

– Но, Александр, она такая хорошенькая, – прервала меня Оля, поглаживая Лилю по рыжей головке, – пусть она останется. Может, и её удастся нам воспитать в любви?

– А откуда ты знаешь, что мы и наследницу собираемся так воспитывать? – спросил я, откладывая сочный куриный окорочок.

Оля замерла и покраснела.

– Обманула нас, да? – рассерженно набросился на неё я. – Медальон-то не блокировал твою телепатию, маленькая ты плутовка!

– Простите, я сама не своя была, – виновато пролепетала она, – мне и так больно выносить ваши шушуканья за моей спиной… Но, раз уж так вышло, давайте оставим Лилю…

– Это Митя попросил тебя? Говори мне правду, Оля! – потребовал я.

– Иначе что? Перекинешься и загрызёшь меня? – выкрикнула она мне в лицо.

Все присутствующие замерли в оцепенении, кроме Клавдии, которая большую часть времени находилась в таком состоянии. Я тоже остолбенел от такого заявления. Вскочив из-за стола, я бросился вон из кухни. Проходя через комнаты, я не видел конца квартире Кирилла Степановича. Очень удобное свойство. Комнате в двадцатой меня догнала Клавдия.

– Эй, волк, успокойся. Не время сейчас злиться на неё. Ты же знаешь, что это зло, которое в ней зародилось, а не наша Оленька.

– Легко тебе говорить, она не твоя дочь! – рычал я, сдерживая зверя.

– Трое моих детей умерли в младенчестве, если ты не знал, – с грустью сообщила она. – Материнские инстинкты мне не чужды. И я не меньше остальных люблю Олю и хотела бы, чтобы её малышка не была дочерью Дьявола.

– Она просит оставить рыжую ведьму с нами! Ведьму, из-за которой я стал вервольфом, лишился радостей жизни и чуть не потерял себя! – кричал я что есть мочи. – Если я ещё готов мириться с обязанностью хранителя, то воспитывать Митину дьяволицу я не намерен. Кроме того, я считаю, что именно ей суждено будет совратить и наследницу на тёмную сторону.

– Я не думала об этом… – прозвенел голос Клавдии. – Возможно, ты прав… Давай обсудим с Гришей и Оксаной?

Мой зверь притих:

– Да, конечно… Как теперь нам вернуться?

Я осмотрелся. Из комнаты, в которую я забрёл в гневе, вёл узкий коридор, по бокам были видны двери в другие комнаты. Это очень напомнило мне гостиницу в Ленинграде, где я обитал до переломной в моей жизни ночи.

– Ты видишь то же, что и я? – спросил я вампиршу.

– Я узнаю это помещение… – ответила она. – Ах, сколько времени прошло!

– Для тебя не очень много, полагаю, – заметил я.

– Это были годы счастья, волк, – вампирша дружески хлопнула меня по плечу. – И я запомнила каждый день, проведённый с Гришей… и всеми вами. Но почему эти комнаты сейчас перед нами?

– Возможно, это подсказка… – предположил я. – Идём!

Мы ступили в коридор. Дойдя до середины, мы стали аккурат напротив номера, в котором я жил несколько лет назад. Мы прислушались. Из номера доносились наши с Клавдией голоса, она предлагала мне следовать за ней. Вампирша, стоявшая рядом со мной, подмигнула мне. Мы прослушали наш диалог, моё предложение вступить вместе со мной в Братство взамен обещания помочь найти Витторио. Затем мы обнаружили подслушивающего за окном Лидванского. В момент, когда я решил идти к инспектору, мы с Клавдией бросились обратно по коридору в комнату, где несколько минут назад говорили, чтобы не столкнуться со мной из прошлого.