Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию

— Ах ты, неблагодарная. Это я — особа? Посмотри лучше на себя! — разозлилась я.

— Да ладно вам, не ссорьтесь, — сказал Валерка, поднимая рюмку.

— Ты что-то хотел рассказать про спецназ, — напомнил Лисун Валере, когда все выпили и закусили.

— В общем, дело было так. С одной из зон, расположенной под городом А, сбежали три зэка. Причём убили конвоира и забрали с собой автомат и два магазина. Ну, понятное дело — ЧП. Всех подняли на ноги. Усилили посты на дорогах, в населённых пунктах и так далее. А нашу группу из десяти человек бросили за этими отморозками. Короче, бегали мы за ними по тайге неделю, не меньше. Однажды зажали их в какой-то избушке на курьих ножках и даже шлёпнули одного. Непонятно как, но двое всё же ушли. И вот, проходит ещё несколько дней, и мы снова прижимаем их к болоту. Топь жуткая. Ну, ни в жизнь не пройти. Засели они, значит, в этом болоте, притаились. Мы тоже перекур устроили. Тайм аут, так сказать, взяли. Потому как перед этим самым болотом поляна огромная, мхом покрытая. Ну никак незаметно не подойти к ним.

Впереди только метров триста по совершенно голому месту. А кроме мха, на всём пространстве ни деревца, ни кустика.

Короче, пока решали как быть, штаб на связь с нами вышел и передал абсолютно непонятное распоряжение: «Самим не соваться, ждать. Прибудут спецы».

Понятное дело, сразу стал напрашиваться вопрос: а кто такие тогда мы? И за кого нас вообще тут держат. Обидно, конечно, но приказ есть приказ. Сидим, курим, ждём. Эти в болоте тоже, понятное дело, сидят и ждут. Часа через два садится вертолёт МИ-8, кажется. Выходят оттуда два гарных хлопца. Мы ахнули. Молоко на губах не обсохло. Ну, от силы лет девятнадцать можно им дать и то с натягом. А уж прикинуты, ну прямо на бал собрались, не иначе. Представьте себе — в троечках атласных, явно не советского покроя, туфельки лаковые. Носочки белые. Рубашечки тоже белее снега, галстучки и… по полному карману семечек. В одной руке, правда, по какому-то карабину короткоствольному, нам незнакомому.

Столпились мы, значит, вокруг них, ни черта не поймём, только глазами хлопаем. А они семечки лузгают и так спокойненько спрашивают, что, мол, у нас стряслось. Мы всё чин по чину им докладываем: так, мол, и так, сидят вон там в болоте две вражины, сдаваться не хотят. Выслушали они нас, покачали головой и говорят:

— Отойдите подальше и ни во что не вмешивайтесь, что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Понятно?

Ну что тут непонятного. Не вмешиваться так не вмешиваться. Отошли мы, значит, подальше, залегли на всякий пожарный случай, так сказать, и наблюдаем.

А они, не сговариваясь, расходятся в разные стороны. И вдруг видим, один на поле выходит и идёт в полный рост прямо на бандитов. Карабинчик в левой руке болтается, идёт, по сторонам жалом водит. То нагнётся, травинку какую сорвёт, понюхает. То остановится, пение птичек послушает. И всё время семечки лузгает. Ну ни дать ни взять, «московский озорной гуляка». Мы замерли, ну думаем, крыша у парня совсем поехала. Короче, прошёл он так метров пятьдесят, потом, естественно, со стороны болота раздалась очередь, и наш красавчик, как подкошенный, упал на землю. Так, думаем, одного спеца завалили, посмотрим, что дальше будет.

Дальше мы вообще ошалели. С другой стороны выходит второй супермен и как ни в чём не бывало такой же разгильдяйской походкой идёт прямо навстречу смерти. У нас нервы уже на взводе, так и хочется крикнуть: куда, мол, идёшь, болван. Но приказ есть приказ. Сидим. Смотрим. Тут, понятное дело, опять раздаётся автоматная очередь и второй красавчик падает на нашу грешную землю, обильно поливая её своей молодой кровушкой. Правда, это уже в нашем воображении, так как далековато всё же и крови оттуда, где мы сидим, не разглядеть.

Проходит, наверное, секунд тридцать и — о чудо. Оба супермена встают как ни в чём не бывало, разворачиваются спиной к беглым зэкам и идут к нам. Подходят и, не прекращая лузгать семечки, спокойненько так:

— Ну, идите, забирайте ваших мазуриков, — говорят, а сами батистовыми платочками брезгливо отряхиваются да блеск на ботиночках наводят.

Мы, понятное дело, опять им давай втолковывать, что там двое бежавших заключённых, что, мол, у них автомат Калашникова и два магазина. А они своё гнут: идите, мол, забирайте и не ссыте.

Легко говорить. Пошли мы в атаку, где броском, где перекатом, а где и по-пластунски. Каждую секунду ждёшь пули. А впереди тишина. Ну, думаем, патронов-то мало у них, поди, осталось, вот ближе и подпускают, чтобы наверняка. А эти в галстучках сзади нас идут в полный рост и просто от хохота умирают, смеются до колик.

Делаем последний бросок и видим в небольшом овражке следующую картину. Лежат наши мазурики в самых живописных позах, и у каждого ровно в середине лба по аккуратненькой маленькой дырочке!

Тут мы вообще, что называется, на жопу сели. Всякого повидали, но такого! Мистика какая-то. А оказалось всё просто. Первый «пиджак» вышел, дождался, пока беглый высунется, чтоб очередь дать, и в падении засветил ему промеж глаз. А второй также, представляете.

В общем, когда мы провожали этих спецов до вертушки, они всё ещё в себя не могли прийти от хохота. Мы тогда списали это на нервный срыв. Хотя, может, мы просто своё самолюбие так тешили, а может, это и был на самом деле нервный смех? Вот это «спецы», вот это я понимаю, — с явным уважением закончил Валерка свой рассказ.

— Да, не хотел бы я с такими ребятками встретиться на узкой дорожке, — задумчиво произнёс Юрий Александрович.

— Хорошо, что наши сегодняшние оппоненты оказались куда попроще, а то бы нам точно хана.

— Ну не скажи, подруга, мы тоже ещё кой-чего могём, ведь тогда они на Волоколамском шоссе чисто сработали, вот только с Оксанкой прокололись. И так по-глупому. Непонятно. Хороша, конечно, девка, но когда на такое дело идёшь, по-моему, не до баб.

— Видать, и правда в первый раз на такое шли. Надо же, не соврал «сука», — сказала я.

— Ну, давайте ещё, что ли, по одной? А то, честно говоря, я никак не согреюсь, — пожаловался Валерка, разливая остатки коньяка.

— Как по мне, то я уверена — дело не в том, профессионал там или нет. Всё дело в везении, что ли, или как на роду написано. Вот, помню, у нас случай был.

— А мне почему не наливаешь? — возмутившись, перебила меня подруга и, сделав попытку встать, сильно качнулась в сторону.

— А Вам, мадемуазель, достаточно. Пойдём, я тебя спатки уложу и сказку расскажу, — предложила я, и, крепко ухватив подругу за руку, развернула её на сто восемьдесят градусов и несильно подтолкнула в сторону спальни.

Оксанка что-то недовольно пробурчала себе под нос и, восстановив наконец равновесие, гордо удалилась в опочивальню.

— Так вот… — продолжила я, вернувшись к столу. — Короче говоря, солдатик сбежал из части ПВО под Выборгом. Как потом выяснилось, «деды» его достали. Ну не выдержал паря такого обращения, завалил обидчиков из «калаша» и дал дёру. А куда бежать? А бежать-то и некуда. Пограничная зона, патруль на патруле, сами понимаете. И решил он, не мудрствуя лукаво, махнуть аж в Финляндию. Не знаю, на что рассчитывал, но факт остаётся фактом.