Александр Костенко - Интересно девки пляшут, или Введение в профессию

— Ты же не врач, ведь так?

— Врач, и самый что ни на есть настоящий. Другое дело, что я давно не работаю по этой специальности. Но не понимаю, это что-то меняет?

— Меняет! — взорвался Егор. — Всё меняет. Ты наврала мне, ты положила этих подонков со спокойствием профессионала.

— Случайно, со страха получилось.

— Хватит врать! Тебе не надоело? Ты убила человека и менее чем через час спокойно сидишь передо мной и валяешь дурака. Обычно люди, впервые совершившие убийство, так себя не ведут! Я прав? И сколько уже жмуров на твоём счету? — он вскочил и рывком поднял меня с дивана.

— Отпусти, мне больно. А ведь ты тоже не сказал мне всей правды. Согласись, свернуть человеку шею, как курёнку, тоже уметь надо.

— Я тебе рассказал про себя только правду. Я служил в военно-морском флоте, и та форма, которую ты видела, — моя. Ты разве никогда не слышала про морскую пехоту? Так вот, в морской пехоте в советские времена было несколько особо секретных подразделений. В одном таком подразделении боевых пловцов я и служил в последнее время. Так что, как ты можешь сама догадаться, жмуров на моём счету превеликое множество.

— Я тебе не врала, просто всей правды не сказала. В розыске я работала в последнее время, опером…

Мой рассказ длился долго. Он не прерывал меня. Слушал внимательно, изредка подливая в мой бокал коньяка. Я рассказала ему всё, или, вернее, почти всё. Про орден тамплиеров и Васю я, конечно, промолчала.

— Теперь ты знаешь почти всё. Извини, но некоторые детали, например, зачем мне этот меч, я сказать тебе пока не могу. Просто поверь, что мне действительно необходимо найти эту чёртову железяку. Найти и отдать. И чем скорее, тем — лучше. Слишком уж много крови пролилось уже из-за неё. Это нужно остановить. Любой ценой. Всё остальное неважно. Поверь, что я могла рассказать тебе, рассказала. Всё остальное — не моя тайна, понимаешь?

В комнате стало совсем светло. Встало солнце. Егор подошёл ко мне, присел рядом, осторожно обнял и произнёс:

— Как же всё-таки хорошо, что ты есть у меня. И не нужны мне никакие ни твои, ни тем более чужие тайны. Просто я хочу, чтобы ты знала. Знала, что я… люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Егор.

Проснулась я только под вечер. Вообще-то, я с большим удовольствием поспала бы ещё, но безмятежно досматривать сны с приставленным к виску пистолетом — это даже для моей нервной системы явный перебор. Почувствовав сильный толчок чем-то холодным и металлическим в голову, я проснулась моментально. Дёрнулась было, но слишком поздно. Двое навалились на меня, и после непродолжительной борьбы на моих руках оказались браслеты, пристёгнутые к спинке кровати. Сопротивляться дальше было бессмысленно, и я, сдув со лба прядь волос, огляделась по сторонам. Главный вопрос, который меня интересовал, — где мой любимый морпех. Однако помимо пятерых особей мужского пола, самого бандитского вида и решительно мне не знакомых, в помещении никого не было. Уже хорошо. Значит, в момент нападения Егор отсутствовал. Значит, есть надежда. И надо тянуть время, тянуть во что бы то ни стало, по возможности так, чтобы всё их внимание было сосредоточено на мне. Конечно, я прекрасно понимала, что на улице наверняка ими оставлен по крайней мере один человек. Но помня, как вчера мой друг расправился с Мишаней, по этому поводу я была совершенно спокойна.

— Привет, матрёшка, доброго утра желать тебе не буду, но с пробуждением поздравлю, — сострил, видимо, главный. «Чернявый, явно южных кровей. Крупный, невысокого роста, с начинающим угадываться под спортивной курткой животиком. Лет тридцати пяти», — прикинула я.

Отвечать на откровенное хамство я не стала. Молча оценивала диспозицию. Говоривший стоял рядом с кроватью, остальные — молодые, крепкие, спортивного вида, с невыразительными, почти одинаковыми лицами, рассредоточились по комнате. Они с азартом выдвигали ящики и открывали шкафы, небрежно вываливая всё их содержимое на пол.

Вдруг что-то с металлическим стуком упало и закатилось под кровать. Один из однояйцовых близнецов, так я окрестила про себя молодёжь, залез под кровать и, достав что-то, протянул чернявому.

«Чёрт!» — чуть было не вырвалось у меня. Чернявый держал в руке одну из найденных нами золотых монет.

— О, интересная вещица. Надо же, пять гиней Карла Второго 1683 года, восемь целых триста восемьдесят семь грамм чистого золота.

Каталожная цена — от 700 до 1000 зелёных, — блистал эрудицией чернявый. — Да что я вам рассказываю, вы и так всё знаете, раз, как я понимаю, вы ещё и кладоискатели. Где вы взяли эту уникальную вещь, я пока не спрашиваю, и так понятно, что подняли со дна морского. Нет, ну надо же, как она великолепно сохранилась, — бандит поднёс монету к самому носу, — ещё морем пахнет. Но об этом позже. Теперь вопрос первый: кто ты такая?

Я продолжала молчать. Необходимо было вывести их из себя, заставить нервничать и, как следствие, совершать необдуманные поступки. Чем-чем, а искусством выводить из себя людей я владела в совершенстве.

Все мои бывшие горячо и, не задумываясь ни на секунду, подтвердили бы сей факт.

— Хорошо, это я тоже узнаю позже. Тогда второй вопрос: что вы не поделили с Вороном?

— Не знаю такого, — совершенно искренне ответила я.

— Ваш друг… а кстати, где он? — вопросительно посмотрел на меня чернявый и, не дождавшись ответа, продолжил допрос. — Так вот, ваш друг, конечно, не спросил, с кем имеет дело, перед тем как размозжить кадык Ворону. А зря, никогда наперёд не знаешь, на кого нарвёшься.

«Отлично, — подумала я, — они уверены, что мясорубку устроил Егор. Эх, сколько себя помню, мужики всегда покупались на мою хрупкую фигурку. Это огромный плюс. А раз так, надо срочно менять имидж и начинать активно «сотрудничать». Только так и никак иначе».

— Если уж нельзя бедной девушке освободить руки, то можно хотя бы прикрыть меня одеялом? — перешла я к активным действиям. — Стеснясь я, и мне холодно.

— Обязательно прикроем, но чуть позже, — чернявый присел на кровать и положил руку мне на грудь. — Какая красота, даже жалко будет портить если что.

— Если что? — спросила я, прекрасно симулируя дрожащий голос.

— Жить хочешь? — спросил чернявый и, увидев, как я часто закивала головой, продолжил. — Тогда отвечай, что твой фраер не поделил вчера с Вороном?

— Они приставали ко мне.

— Глядя на тебя, честно говоря, трудно удержаться. А мочить-то всех на хрена?

— Ну не знаю, так получилось, — застенчиво пожала я голым плечиком.

— Понятно. Видно, карта так легла. Говорил я Ворону, что бабы не доведут его до добра. Да что уж теперь. Ладно, об этом с твоим фраером побеседуем. А ты мне скажи, откуда у вас монета?

— Откуда мне знать. Я с ним познакомилась только позавчера. И что у него в доме лежит, понятия не имею.