Далия Трускиновская - Темная сторона города (сборник)

– Я в сем состоянии долее, нежели ты, а желания творить дела не испытываю.

– Потому что ты и при жизни был бездельником!

С Адамом случилось то, чего раньше ни с одним привидением не случалось: у него родилась мечта.

Он мечтал о работе так, как ни один Ромео не мечтал о своей Джульетте. Ведь если договориться с котом – можно будет ходить по всему городу, днем и ночью, и даже пользоваться кошачьими лапами! А когтистые лапы на многое способны!

Он поделился со Столешниковым, но тот впал в жестокую хандру, сидел на одном месте, раскачиваясь, вздыхал и охал. Безумный гусар носился где-то далеко, а о женщине, которая иногда являлась на речном берегу, брат Альбрехт рассказывать отказался. Был бы кот – можно было бы и до нее добраться…

Вскоре прилетели с Сардинии хозяева особняка, и разговаривал с ними в комнате, где нашли тело Столешникова, пожилой крупный мужчина с почтенной сединой и таким лицом, будто он знает все на свете. А молоденький следователь был отстранен от дела исключительно из-за своей молодости и неопытности, и Адам ему сочувствовал.

Но тот, видно, переживал из-за убийства, которое ему не позволили раскрыть, и однажды вечером Адам встретил его возле особняка. Следователь обходил его неторопливо, разглядывал окна, изучал забор. А потом свершилось второе по порядку чудо – первым Адам считал появление Дамиана Боэция.

Навстречу следователю вышел из кустов Хавчик из соседнего дома. Адам проверял этого матерого котяру на любовь к привидениям, и когти пролетели сквозь бесплотную руку с непостижимой скоростью. Видимо, Хавчик был или в прекрасном настроении, или голоден. Он, задрав хвост, подошел к следователю, а тот опустился на корточки, чтобы исполнить ритуал чесания под мордочкой и за ухом.

– Может, хоть ты их видел, дружище? – спросил следователь. – У меня дома такой же зверь сидит – он бы, если бы видел, догадался бы, как доложить…

Вот этот зверь и требовался Адаму. Откуда-то возникла уверенность: он обязан быть летучим! И Адам помчался к брату Альбрехту мириться, потому что без монаха не мог бы выследить, где живет следователь.

Дело захватило его! Жизнь приобрела смысл! Мечта являлась в образах! Адам уже показывал мохнатой лапой на буквы, а следователь составлял слова!

– Безумствуешь и сумасбродствуешь, чадо, – сказал брат Альбрехт. – Это тебе искушение. Ты должен мирно жить, а не вселяться в грешную котовью плоть. Вообрази, какие соблазны тебя ожидают!

– Не вселяться, а так, временно… Если я еду куда-то в извозчичьей пролетке, нельзя сказать, что я в нее вселяюсь. Брат Альбрехт, ты ведь можешь далеко залетать, не то что я! Не ради себя прошу – ради господина Столешникова!

Это было не совсем правдой, но и не ложью.

– Мыслишь, чадо, он, когда убийцы и покража найдутся, опомнится и повеселеет?

– Мыслю так!

– Держи бочонок. С ним носиться несподручно. Вот ведь как получается… – Брат Альбрехт почесал в затылке. – Это ведь, выходит, будет доброе дело? Дивно! Выходит, и мы можем творить добро?

– Обязаны, – весомо сказал Адам.

Вернувшись, монах доложил: точно, живет юнец с родителями, имеет на содержании кота, который в талии потолще его самого будет. Кот вряд ли что летучий – с таким пузом не разлетишься. Но на роже написано: многое разумеет и мало кого уважает.

– А звать юнца Алексеем, а лет ему от роду двадцать пять, а нрав у него упрямый – дальше некуда, – завершил свой доклад брат Альбрехт.

– Ты к коту подойти пробовал? Он как – шипел?

– Нет, не шипел. Глядел, как ландскнехт на вошь.

– А сам-то ты как к котам относишься? – наконец догадался спросить Адам.

– А чего к ним относиться? Зловредные твари, многие из них служат сатане.

– Он это учуял. Я сам должен с ним потолковать. Может, договоримся?

– А как, чадо? На лунную дорожку надежды мало – там, как к этому Алексею идти, сплошные повороты.

– Разве она по крышам не пролегает?

– По крышам? Крепко ж тебя припекло, чадо.

Хотя Адам уже более ста лет пребывал в призрачном состоянии и падение с крыши ему ничем не грозило, он порядком струхнул, когда пришлось перепрыгивать через улицу. Но азарт победил, и вскоре Адам стоял возле дома, описание которому брат Альбрехт дал такое:

– Демонами охраняем и развратными девками подпираем!

На самом деле это был самый что ни на есть правильный югендстиль, и Адам в земном своем существовании прямо мечтал снять квартиру в таком новомодном доме, со множеством лепнины на фасаде, с полуобнаженными кариатидами у дверей и всякими причудливыми гипсовыми цветами на потолке.

Дорожка окончилась как раз у парадного, и Адам не сразу решился войти. Он понятия не имел, что может случиться с привидением, нарушившим закон так далеко от места упокоения тела. Образуется прозрачная упругая стенка и не пустит идти дальше? Некая сила отшвырнет обратно в особняк? Явятся невообразимые демоны и повлекут на мучения?

Адам очень осторожно сделал первый шаг – и ничего не случилось. Тогда он влетел в парадное.

Брат Альбрехт учил его проходить сквозь стены – как полагается, правым плечом вперед и с особым движением локтя. В особняке это получалось – ну так там и стены родные. Адам принял нужную позу и просочился в прихожую Алексеевой квартиры. Время было позднее, все спали, а вот кот вышел навстречу. Посмотрев на него, Адам сразу понял – с этим каши не сваришь. Но попытаться стоило.

– Киса, кисонька, – позвал Адам, нагнувшись. – Хорошая киса!

Кот сжался и прыгнул, целясь передними лапами в Адамову голову. То есть призраков он мог видеть, и это радовало. Плохо было, что зверюга, пролетев насквозь, повис на шубе и сорвал со стены вешалку.

Адама вынесло на лестничную клетку.

– Нет, он не безнадежен, – сам себе сказал Адам. – Я с ним договорюсь любой ценой! И этой ночью! Неизвестно, когда еще ляжет лунная дорожка – и куда она поведет.

Он вернулся в квартиру. Кот сидел посреди прихожей с ошарашенным видом, рядом лежала вешалка с куртками и шубой.

– Киса, ты никуда не денешься. Тебе придется поладить со мной. Я, правда, не знаю, как убедиться в твоей летучести, но способ найдется! – Сообщив это коту, Адам вошел в комнату. Там его ждала радость несказанная пополам с горем: книжные полки, сплошь заставленные юридической литературой, и полная невозможность вытащить эти книги с изумительными названиями на корешках. Как бы пригодилась сейчас когтистая кошачья лапа! Как бы ловко цепляла она корешки книг!

Но мохнатый красавец был неумолим. Он шипел, замахивался лапой и совершенно не желал впускать в свое десятикилограммовое тельце призрачного постояльца.

За сто с чем-то лет, проведенных вне человеческой плоти, Адам полностью утратил чувство времени. Спешить ему было некуда. Вот он и проворонил час, когда луна скрылась, и лунная дорожка – с ней вместе.