Марина Андреева - Твоя чужая жизнь

— Далеко вам?

— В идеале, в Питер, но хотя б до ближайшей больницы. Подруга сознание потеряла и в себя не приходит…

— Лучше тогда в город. Тут коновалы. Ни аппаратуры, ни препаратов. Только это… она точно дышит? Ну, забирайтесь. Её положите сзади. На лежак.

Мужик оказался с понятием. По дороге лишних вопросов не задавал и даже подвёз по указанному Юлей адресу. Так и не пришедшую в сознание девушку с трудом втащили на чердак. Быстрая проверка показала, что все вещи и деньги на месте.

— Что делать будем? — наконец-то поверив в то, что побег удался, спросила Юля. — Разбегаемся? Или ты с нами?

— Не знаю. Документов у нас нет. Дома появляться не стоит.

— Угу.

— Пусть очухается, а потом… Мне от бабки дом остался в пригороде. Туда уже года три никто не ездил. Глушь ещё та. Но печка есть, дрова должны быть. Может, что и в погребе осталось, если не протухло. Грибочки в лесу, рыбка в ручье.

— Это рай! — заинтересовалась Юля.

Наконец-то девушка пришла в себя. Даже не поблагодарив спасителей, она пыталась фыркать и не верить в их рассказы, но всё же согласилась с их планом. Им действительно надо было где-то отсидеться, и чем дольше, тем лучше. Юле хотелось поговорить с нынешним обладателем своего тела начистоту, но случая не представлялось.

На вокзалы решили не соваться. Пришлось разориться на такси. Водила, ни много, ни мало, запросил три косаря. Доехали до ближайшего к месту назначения посёлка, докупили круп, картошки, масла, консервов, мяса на первое время и даже позволили себе несколько бутылок водки. После чего, отягощенные, двинули пешком к неведомому убежищу. Шли несколько часов. Устали буквально до изнеможения. Но по прибытии ни на минуту не пожалели о своих усилиях.

Стоящий одиноко в лесочке домик был довольно большим и просторным. По огромному крыльцу ветерок гонял первую опавшую листву, поскрипывали во дворе раскачиваемые ветром качели… «Идиллия в жанре ужастиков» — промелькнула мысль в голове у Юли.

Двери и окна остались целы, как и полная поленница. Порадовало наличие света. Здесь нашлась даже банька, а в погребке действительно сохранились домашние консервации.

— Так. Мы или вместе, или врозь! — однажды за ужином категорично заявил Стёпа. — Вы практически друг с другом не разговариваете. Коля ещё как-то терпим, но Юля… Ты же его одним взглядом испепелить готова! Не знаю, что у вас там было в прошлом, но в этом явно надо разобраться. Не можете сами? Я вам помогу. Иначе нам вместе находиться не стоит. Вы не на том сосредоточены. С пылу-жару кто-нибудь что-то явно учудит.

В тот день ребята ушли от скользкой темы, но позднее разговор возобновился. И происходил он в присутствие отвесившего челюсть Стёпы. Не понимающего, то ли его нечистая занесла в компанию двух шизофреников, то ли реально возможно то, о чём он и не предполагал.

— Да задрали вы со своими старыми счетами! Хватит грызться! Мы вместе! В одной жопе! Так что заткнитесь! Оба! — в очередной раз не выдержал вечно спокойный Стёпа.

Теперь подобные ситуации возникали нередко: Коля начинал во всем обвинять не столько Юлиного отца, сколько саму девушку, разгорался нешуточный скандал. И только Стёпе, каждый раз ценой немалых усилий, удавалось их утихомирить.

Период обживания плавно перетёк в собирательство. Тащили в дом всё: орехи, травы, ягоды, грибы, рыбу. Благодаря найденной винтовке, у них нет-нет, да появлялось мясо на столе. Юля, как самое слабое звено, занималась домом. Вечера коротали возле костра, раз за разом обсуждая произошедшее, ища логическое объяснение и возможные последствия.

— Сделай одолжение — не кривись так! Мне не улыбается — если, конечно, удастся вернуть тело — выглядеть вместо двадцати плюс, на тридцать пять! — то и дело ворчала Юля.

Стёпа, видя это, лишь усмехался, но однажды произнёс:

— Если всё же предположить то, что вы меня не разыгрываете. А я уже не уверен, что это так. Иначе смысла нет. Вы друг друга на дух не переносите, какой вам резон сговариваться?

— К чему эта речь? — флегматично поинтересовалась Юля.

— К тому… что это многое проясняет!

— Например? — не уловил нить рассуждений Коля.

— Ну, вы даёте! Не прикидывайтесь тупыми! Вообще не понимаю, как ты мог… могла не догадываться! — Стёпа взглянул на Юлю и, заметив, что никто ничего не понимает, терпеливо, как детям, стал разъяснять: — Почему богатые хрычи начали отдавать имущество каким-то неведомым им молодым людям? Ну-ууу… тугие вы порой. Потому что они оставляли свои сбережения не левым людям, как кажется наивным и непосвящённым! Они оставляли их себе!

— Стой! — прервала его размышления Юля. — Я понимаю, что произошедшее с нами может вывести на самые невообразимые логические цепочки, но то, что произошло — результат аварии!

— Возможно. Но не исключено, что это последствия эксперимента в клинике.

— И тогда… если допустить, что процедура… то, значит, они нагло забирают молодые тела, а все те наивные дураки умирают? — в ужасе осознал Коля.

— Именно. И если всё действительно так, и мы единственные из незаинтересованных узнали обо всём… Сможете вы спокойно спать, зная, что там погибают, как минимум, по одному человеку в неделю? — выпалил Стёпа.

— Кстати… я всё гадала… один из врачей показался мне знакомым. Это же тот! Из клиники! Но… что мы можем сделать? Наперевес с одной винтовкой на троих штурмовать псевдопансион? Не факт, что мы даже отыщем это место. Прийти к властям? Кто в это поверит? Нам обеспечат место в психушке, — отмела все варианты Юля.

Появилась надежда. Все остальные конфликты отошли на второй план. И если Юля и Коля теперь бредили мечтой вернуть всё на место, то Стёпа страстно желал найти способ, позволяющий предотвратить беспредел.

Незаметно пролетела осень. Подошёл Новый год. И однажды Стёпа не вернулся с охоты. До поздней ночи Юля и Коля ждали друга. На улице, как назло, было темно, и жутко вьюжило. А следы заметало в считанные секунды. Ребята выходили на улицу, звали друга, но отдаляться от дома в такую погоду не решались. К утру они провалились в сон со слабой надеждой на то, что знающий эти места товарищ где-нибудь переждёт непогоду и скоро вернётся. Дни летели, надежда таяла. Коля пытался обойти ближайший лес, но в сугробах ничего было не разобрать.

— Минус один, — как-то вечером произнесла Юля.

Как бы ни давила потеря, но надо было жить дальше. Постепенно то ли уединение, то ли незаметно возникшая симпатия привела молодых людей в объятия друг друга. Эти неожиданные отношение скрасили монотонную жизнь в глуши. Весной по пути на рыбалку Коля нашел Стёпкино тело. Оказалось, что парень умудрился упасть на торчащий из земли заострённый обрубок куста. Недолго думая, ребята похоронили друга.