Уитли Страйбер - Запретная зона

Сверлящий звук был таким сильным, что Брайан инстинктивно схватился за щеку, пытаясь унять пронзившую голову боль. Однако отчаянный крик Лой заставил его забыть о себе. Он обнял жену.

— Малышка моя, — пролепетал он, — малышка!

Лой показалось, что кто-то проткнул ей штыком живот. В жизни ей приходилось видеть это много раз. Ей хотелось закричать, но она сдержалась, пытаясь сохранить спокойный вид.

Прежде чем кто-либо сумел прийти в себя и сообразить, что происходит, раздался страшный лязг, как будто захлопнулась огромная, величиной с гору, дверь.

Боб припал к земле и стал прислушиваться.

— Эй, — крикнул он, — эй, леди! Вы нас слышите? — Затем он, сгорбившись, встал. — Ничего.

Лой почувствовала, как между ног у нее потекла тоненькая струйка. Она отвернулась и просунула руку под свободную одежду. Так и есть. Произошло самое худшее. Она резко выпрямилась.

— Лой?

Лой терпеть не могла, когда видели ее слабость, однако выбора не было. Дело не терпело отлагательства.

— Брайан, причин для беспокойства нет, но мне хотелось бы поехать к врачу прямо сейчас.

— Ребенок?..

— Нет, Брайан, это не роды. Но нужно ехать немедленно, прошу тебя.

В глубине души Лой всегда боялась, что Брайан отвергнет ее, если она потеряет их сына. Любовь — удивительное чувство, но даже у американских мужчин наверняка были свои практические соображения.

Брайан с трудом подавил подступившую к горлу тошноту. Лой не должна видеть, что он до смерти напуган.

В раскачивающихся полосах света появилась Эллен Маас. Брайан был поражен тем, как свет изменил ее лицо, сделав его одновременно суровым и нежным. Молнией промелькнула мысль, что Эллен необычно красивая женщина.

— Идем скорее, — прошептала Лой. — Восемь месяцев — слишком поздний срок для кровотечения.

— Я могу отвезти ее, — сказала Эллен, озабоченно глядя на Лой. Однако Брайан усмотрел в этом предложении что-то коварное. Этим журналистам всегда что-то от вас нужно.

— Я сделаю это сам, — ответил он.

Обняв жену за плечи, он повел ее по склону холма. Нужно было быстро доставить ее до грузовика. Зачем только он позволил Лой остаться?

Проходя мимо Боба, Брайан услышал, как геолог говорит ему о том, что теория о перемещении почвы подтвердилась.

Брайан ни на мгновение не поверил в эту чушь. Дэнни был не первым ученым, который хотел отделаться от таинственного явления вместо того, чтобы тщательно его изучить.

Для Брайана и Лой путь к грузовику показался целой вечностью. Он помог жене сесть в кабину, пристегнул ремень, а затем сел за руль. Включив зажигание, он осторожно и медленно поехал по направлению к дороге, стараясь объезжать все кочки и ухабы.

— Позвони доктору Гидумэлу, милая, скажи, что мы едем к нему. — Брайан включил телефон, пытаясь унять дрожь в руках.

Когда они наконец выехали на сравнительно гладкую дорогу, Брайан включил максимальную скорость, и грузовик с ревом рванулся вперед. Несмотря на темноту они быстро добрались до автострады и поехали в сторону находившейся в Ладлэме больницы.

Брайан поежился на сидении. Лой потянулась к нему и взяла за руку. Она была страшно напугана, но хотела ободрить мужа, чтобы он в ней не сомневался.

— Я сильная женщина, у меня хорошая матка.

Могло ли это быть правдой после всех абортов, сделанных случайными повивальными бабками или сострадательными подругами? В баре «Голубая луна» они делали друг другу аборты длинной спицей, которую им давал хозяин. Лой понятия не имела, в каком состоянии находится ее матка.

Брайан взглянул на жену. Она сидела, прижавшись головой к спинке сиденья, крепко держа мужа за руку. Он поднес руку Лой к губам и бережно поцеловал. Ее рука была мягкой и нежной, как крошечная птичка. Лой казалась такой храброй и такой незащищенной. От мысли, что может потерять ее, Брайан пришел в ужас. Внезапно он ощутил запах собственного пота.

Лой позвонила в больницу и положила трубку.

— Я очень здоровая, Брайан, и рожу много сыновей!

Она почувствовала, как кровь потекла непрерывной струей. Малыш Брайан зашевелился в животе, как будто что-то его огорчило. Иногда Лой казалось, что она чувствует его маленькую, прекрасную душу, которая подобно золотому солнечному лучу освещает все ее существо. Он не должен умереть. Ни за что на свете!

— Через двадцать минут мы будем на месте, любимая.

Боль все усиливалась, низ живота жгло, как огнем. С огромным усилием Лой сдерживала стон. Огонь стал жечь бедра и спину. Лой словно окаменела. Она знала, что еще секунда, и отчаянный крик вырвется наружу. Она повернулась к мужу и вымученно улыбнулась.

— Ты великолепный водитель. Я восхищаюсь твоим мастерством. Пожалуйста, поторопись.

По робкой улыбке жены Брайан понял, какие невыносимые страдания она терпит. Сам он дышал с трудом. Ему стало бы легче, если бы Лой не была такой сдержанной.

Ее рассудок блуждал в накатывавшейся волнами боли. Мелодично пели птички в нефритовой пагоде императорского сада в Сайгоне, а маленькая Ки-Тхан-Нгуэн спряталась в своем тайнике. Маленькая девочка в белых одеждах.

Она стала называться Лой, потому что белоглазые [1] белоглазые (white eges — англ. ) — презрительная кличка американцев не могли правильно произносить ее настоящее имя.

Она всей душой любила своего мужа. Совсем не важно, что он тоже был белоглазым. Ей было все равно, как он говорит.

Новый приступ боли пронзил все ее тело. Лой снова просунула руку под одежду и увидела кровь на кончиках пальцев. При свете автомобильной лампочки казалось, что пальцы измазаны краской. Она быстро вытерла руку о блузку, желая скрыть страшные следы от мужа. На лице Лой застыла напряженная улыбка.

Хотя Брайан знал наизусть каждый поворот дороги, их путешествие казалось бесконечным.

Когда они наконец увидели огни больницы и большую красную вывеску «Скорая помощь», Лой стала погружаться в мягкую, обволакивающую темноту. Острая сверлящая боль вновь привела ее в сознание.

Брайан стремительно въехал во двор, сигналя изо всех сил.

Выбежали медсестры, а за ними появился и доктор Гидумэл.

— Помогите нам, — выдохнул Брайан, — ради Бога, помогите!

Через пару минут Лой оказалась в смотровом кабинете на гинекологическом кресле. Одев перчатки, доктор Гидумэл взял расширитель. Движения доктора были такими бережными и виртуозными, что он напоминал чародея с волшебной палочкой в руках. Теперь боль шла из кишечника, захлестывая Лой красными, горячими волнами. Больше она была не в силах изобразить хотя бы слабую улыбку. Но доктор Гидумэл был посторонним, а перед чужими нужно было держать себя в руках. Лой тяжело дышала, пытаясь казаться спокойной.