Елена Арсеньева - Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)

Нет, не похоже оно ни на страшный сон, ни на глюк, навеянный Чернондом.

Оно было реально до отвращения, до тошноты!

Чудище, тяжело переваливаясь, ходило вокруг Володи.

— Ой-ой-ой! — бурчало оно. — Вижу, в селении чингай людей много. Ой-ой-ой! Жирный зверь пришел, вижу!

— Это я жирный?! — не выдержал Володя. — Ну, простите! Не видели вы жирных. Вот наш сосед Генка — это прямо-таки что-то неприличное. А меня мама всегда «скелетиком» ругает.

— Человеческое мясо — всегда сладкое мясо, — наставительно произнесло чудовище.

«Так это людоед! — догадался Володя. — Как его называли… унырк! Что же это будет, а?»

Он беспомощно огляделся.

Логово людоеда находилось в глубоком овраге. Сухая земля растрескалась. Кругом валялись белые обглоданные кости. Володя постарался убедить себя, что это звериные кости. Стены оврага отвесны, гладки. Очевидно, унырк выбирался наверх по свисающим вниз корневищам огромных старых лиственниц, росших по краю оврага, но сейчас он загородил эту «лестницу» спиной и не спускал глаз с Володи.

И никакого оружия, нечем защищаться! Валяется, правда, в углу тяжелая палка, но к ней не подберешься: людоед настороже — да и разве пробьешь палкой такую дубовую башку? Тут любая дубинка на куски разлетится.

«Неужели он меня сейчас съест? — в ужасе думал Володя. — Но этого же не может быть! Так не бывает!.. Может, это тоже призрак, которого навел Чернонд?»

Он подождал, поглядывая на людоеда. Не слишком-то похож он на призрака, вон как от него какой-то гадостью разит! Небось никогда не мылся… Нет, не призрак. А что, если уговорить его?

— Послушайте, — начал Володя дрожащим голосом, стыдясь того, что ему так страшно, — мне надо идти. У меня очень важное дело.

Унырк, точно не слыша, бубнил:

— Чую — человечьим мясом пахнет. Смотрю — старуха спит. Смотрю — мальчишка спит. Старухино мясо сухое, кости жесткие. На черный день приберегу, пока совсем ничего есть не останется. Мальчишкино мясо нежное, косточки хрустящие. Ой-ой-ой, вкусно поем!

— Да, конечно, так и будет Унгхыр дожидаться, пока ты придешь ее съедать, — проворчал Володя. — Давно убежала, наверное.

Людоед замолк. Что-то неповоротливо томилось в его башке.

— Куда она побежит? — невнятно спросил он. — Моя добыча — значит, ждать должна, пока приду и съем.

«Ох и тупица! — подумал Володя. — Ему, наверное, никто никогда не сопротивлялся — он и представить себе такого не может…»

И тут что-то зазвенело в голове, и ему снова показалось, как тогда, в лесу, будто кто-то нашептывал ему в ухо:

«Кор-р! Кор-р! Слушай меня, о человек! Это говорю с тобою я, Хозяин Зайцев. Меня послал твой брат помочь тебе. Запомни, о человек! У всех унырков самое слабое место — на шее сзади. Запомни, о человек, совет своего брата!»

«Хозяин Зайцев! — растерянно думал Володя. — А мой брат? Кто он? Я ж у мамы с папой один…»

И тут он вспомнил, как Унгхыр сказала, что его кровь смешалась с кровью чогграма. Люди нарочно смешивают кровь, когда хотят побрататься. Значит, они с чогграмом побратимы?!

Это же надо — из всех обитателей тайги побрататься ему привелось с самым страшным и кровожадным!

Судьба…

Но все же чогграм послал Хозяина Зайцев дать побратиму полезный совет. А вот интересно, в первый раз Хозяин Зайцев спасал их с Унгхыр по собственной, так сказать, инициативе — или тоже по просьбе чогграма, который здесь, видать, старший по званию?!

Но сейчас не это было самым важным. Сзади, на шее, как это ни смешно, находится «ахиллесова пята» унырка. Но как до нее добраться? «Надо заставить его наклониться!» — сообразил Володя.

Он еще раз огляделся. И подскочил к дубинке, прислоненной к стене оврага. Но до дубинки Володя не дотронулся, а опустился на четвереньки и начал пристально всматриваться в самую глубокую прорезавшую землю трещину.

Как он и ожидал, унырк оказался любопытным дураком. Неуклюже ковыляя, он подошел ближе. Володе стало снова страшно, прямо до дрожи, однако он пересилил себя.

— От меня еще никто не удирал, — на всякий случай предупредил людоед.

— Я и не собирался, — небрежно дернул Володя плечом. — Очень надо! Ешьте меня на здоровье. Только зачем вам такая худосочина? И зачем вообще было так далеко ходить за добычей, если под ногами у вас селение подземных людей?

Унырк тупо молчал. Наверное, он не мог представить себе такого чуда. И правильно. Ведь все это были выдумки чистой воды. Володя нагло, беззастенчиво соврал — но, видимо, напрасно. Унырк молча, тупо и недоверчиво глазел на него. Володя уже отчаялся было в своей затее, когда унырк своим чугунным, неподвижным голосом спросил:

— А как их оттуда достать?

Володя чуть не подпрыгнул: «Поверил!» И он с жаром начал объяснять:

— В селении деревянных идолов небесные люди выловили всех земных удочками…

— У меня нету удочки, — перебил людоед.

— Да ну ее! — отмахнулся Володя. — Надо, главное, трещину расширить — и все дела. Подземные люди совсем близко, их просто руками достать можно. Ну, давайте!

Наконец-то людоед наклонился. Он согнул свои ноги-обрубки и опустил к земле голову. И тут Володя схватил дубинку и изо всех сил шарахнул его по шее!

В миг, когда дубинка обрушилась на людоеда, Володя успел испытать прилив мгновенного ужаса: он никогда никого не убивал, а ударить так, сзади…

Он только тихо ахнул, когда людоед не упал мертвым, а мгновенно обратился в груду обугленных камней. Володя недоверчиво потыкал их дубинкой, опасливо пятясь, словно каждую минуту ожидал, что они, как в триллерах, снова соберутся угловатой, неуклюжей фигурой — и людоед оживет. Но камни лежали себе и лежали, и Володя уже собрался было отбросить дубинку, как вдруг из камней, зловеще шипя, показалась черная змеиная голова.

И правда что как в триллере!

Змею он припечатал тяжеленной дубинкой без всяких угрызений совести!

Немножко подождал — для верности.

Камни оставались камнями, и никакая гадость оттуда больше не лезла.

Володя удовлетворенно кивнул, отшвырнул дубинку и, вскарабкавшись по свисающим корням наверх, бросился прочь от логова людоеда.

Некоторое время Володя бежал как сумасшедший, пока не споткнулся о длинный голый корень и не растянулся во весь рост. Полежал, отпыхиваясь. И задумался: а куда он, собственно, бежит? Ведь он даже не представляет себе, в какой стороне осталось селение деревянных идолов, где искать Унгхыр. Она, наверное, уверена, что Володя погиб, и пошла одна в Куги-Рулкус. Он за эти несколько дней так привык к доброй, хотя и странной старухе, что почувствовал себя сейчас страшно одиноким. И совсем не у кого было спросить совета. Может быть, где-то неподалеку бродит добродушный и симпатичный Хозяин Зайцев, который дает такие полезные советы, но как его позовешь? Не встанешь же посреди тайги, не закричишь: «Хозяин Зайцев, встань передо мной, как лист перед травой?»