Джексон Пирс - Красные сестрицы

Сестра густо опрыскивает нас обеих духами с приторным, карамельным запахом и помогает мне уложить волосы так, чтобы они прикрывали отсутствующий глаз. Вдобавок, чтобы фенрис не узнал, Рози накладывает вызывающий макияж — темные тени, агрессивно-красная помада, яркие румяна. В тишине мы изучаем друг друга: оружие, плащи, волосы, сверкающий блеск для губ, духи — приманка что надо. Рози знаком просит меня повернуться кругом. Она знает, где расположены шрамы, и оправляет на мне одежду, чтобы скрыть самые заметные. Я велю ей развернуться и проверяю, достаточно ли глубокое у нее декольте и правильно ли уложены завитки волос. Мы по-разному играем одну и ту же роль.

К дому подъезжает машина Сайласа. Рози выглядывает из двери и радостно хохочет. Я вздыхаю, смотрю во двор, и на моем лице тоже появляется усмешка.

— Да, мы едем на охоту, но это не повод отказываться от веселья! — Сайлас лучится озорством.

Окна машины разукрашены зелеными яблонями с ярко-красными яблоками. На заднем стекле красуется надпись: «А вы бывали на Яблочном фестивале?» — постоянный слоган местного праздника.

— Ну и сколько времени ты извел, чтобы намалевать яблоки? — спрашиваю я, не пытаясь скрыть улыбки.

С Сайласом не соскучишься. Впрочем, когда он уехал, я здорово разозлилась.

— Минут тридцать. Конечно, эти бесценные минуты следовало посвятить охоте… — серьезно отвечает он.

— Как же, как же. Поехали, а то парад пропустим! — дразню я его.

В машине душно и жарко. То и дело хетчбэк дергается, словно бегун, отчаянно стремящийся к финишной черте. Мы опускаем стекла и катим по загородным дорогам в тишине, которую нарушает только отдаленное птичье чириканье.

Наконец гравий уступает место асфальту, и мы подъезжаем к тому самому месту, где Сайлас несколько дней назад помог мне на охоте. Солнечный свет преображает злачные районы Эллисона — обычные бандиты предпочитают действовать в сумерках, — однако фенрисам все равно, белый день или темная ночь.

Вдоль дороги припаркованы автомобили, мамаши с детьми ходят по магазинам, отцы с сыновьями сидят в кафе, парочки прогуливаются, взявшись за руки. Все выглядит весело и жизнерадостно. А если повезет, то к полудню станет на одного фенриса меньше.

Яблочный фестиваль проводят в эллисонском лесопарке, где проложены тропки для туристов и оборудована огромная зона для пикников. Все близлежащие дороги заставлены машинами, поиск места для парковки — адское занятие, но для нас находится местечко среди причудливо разукрашенных фургонов и грузовичков. Наши с Рози плащи вряд ли будут выделяться в море зеленого и красного. Сайлас закидывает за плечи вытертый черный рюкзак. Топор скрывается внутри, так что наружу торчит только рукоятка.

— Откуда начнем? — интересуюсь я у Сайласа.

Мы присоединяемся к группе туристов, которых полицейский переводит через дорогу. Девочка с нарисованными на щеках яблоками нечаянно наезжает на меня трехколесным велосипедом и невинно распахивает голубые глаза. Я отворачиваюсь — не стоит пугать бедняжку.

Сайлас пристально оглядывает толпу.

— Проверим сзади, поближе к лесу?

Я смотрю в указанном направлении.

— Там проложили новую дорогу, волки туда не сунутся.

— Зачем спрашиваешь, если в советах не нуждаешься? — язвительно осведомляется он, но не может сдержать улыбки.

Я усмехаюсь и качаю головой.

Сайлас закатывает глаза.

— Давай сначала прогуляемся по фестивалю, а уже потом место выберем.

— Почему? — удивляюсь я.

— Потому что я люблю яблоки.

Рози хихикает.

— Да потому что тогда мы поймем, откуда здесь проще всего утащить девушку, — серьезно отвечает Сайлас.

Зона для пикников заполнена палатками, в которых продают деревянные яблоки, яблочный джем и повидло. Какие-то подозрительные зазывалы раздают ярко-красные яблоки и приглашают народ — всего-то за пять долларов! — сбить деревянным шаром пирамиду из зеленых яблок. Я присматриваюсь повнимательнее: нет, эти жулики опасности не представляют.

Смеющиеся женщины в блестящих футболках с яблоками замечают мои шрамы и смущенно отводят глаза. Наверняка меня узнали, хотя и не помнят моего имени — «несчастный случай с девочкой Марч» забыть сложно. По официальной версии на нас напала бродячая собака.

Сайлас покупает нам яблоки, облитые карамелью и посыпанные арахисом. Начинается парад, в котором принимают участие ансамбли местных танцевальных студий и хорошенькие выпускницы. Публика принимает все с бешеным восторгом. Сайлас берет Рози за руку, выводит в первый ряд, и сестра краснеет. Я остаюсь сзади, там проще быть незаметной. Не уверена, правда, чего именно я стремлюсь избежать — внимания волков или косых взглядов. Многие из выпускниц — мои бывшие одноклассницы. Оказалась бы я сейчас вместе с ними, обернись все иначе? Пытаюсь вообразить себя в вечернем платье и туфлях на высоких каблуках, с лицом, не изуродованным шрамами, в компании друзей, которые не подозревают о волках… Как легко, как быстро все меняется.

Что бы ни случилось, фенрисы всегда занимают мои мысли. К тому же мне не нужны друзья, ведь у меня есть Рози и Сайлас. Другие только помешали бы охоте. Со вздохом я осматриваю местность: вот оно, идеальное место! Полог листвы скрывает ряды столов для пикника позади палаток. Там легко схватить девушку или завести ее подальше в лес.

Возвращаются Рози и Сайлас, с пригоршней конфет, которые разбрасывали старшеклассницы-чирлидеры. Я киваю на столы.

— Что скажешь? — интересуюсь я у Сайласа.

Он ссыпает конфеты в сумку Рози.

— Идеальное место. Я на разведку.

Сайлас обладает потрясающей способностью в мгновение ока превращаться из мальчишки, который ловит леденцы, в серьезного охотника.

— Давай, — соглашаюсь я.

Мы с Рози проталкиваемся к палатке с яблочным вареньем, медленно идем по направлению к столам для пикника. Я присаживаюсь на скамейку, выпрямляю спину, выпячиваю грудь. Сестра усаживается на видавший виды стол и откидывается назад, упираясь руками о столешницу.

— Опусти голову, — командую я.

— Я помню, — шепчет сестра и принимается болтать ногами. — Мы как-то приезжали сюда с мамой, — вздыхает она.

— Ты помнишь?

Мама была рядом — ну, без наркотиков — только в первые пять лет жизни Рози. Дольше сидеть на месте ей не удавалось. Бабуля Марч ласково звала маму немецким словом «ruhelose», то есть непоседой, хотя в минуты злости могла назвать и шлюхой. Оба слова достаточно точно описывали маму.

Сестра пожимает плечами и наклоняется вперед. Я оглядываю толпу и многозначительно смотрю на Рози, мол, мы же на охоте. Она соблазнительно встряхивает волосами.

«Давайте, волки! Мы ведь восхитительно выглядим!»