Кэт Адамс - Песнь демона

Эти новости меня очень порадовали. Лилит напала на Дону, когда та шла к машине, поэтому именно в это время у нее могли возникать панические атаки.

— Отлично! Я так рада за нее. Но в чем же тогда проблема?

— К несчастью, она была дома одна, когда ты убивала Лилит. Дона в то время была связана с ней и ощутила ее гибель.

О черт…

— Я знаю, что она страдала. Хотите сказать, что она стала прислужницей Лилит?

Гвен зажмурилась и кивнула. Отношения повелителя и слуги у вампиров необычайно сильны. Если просто убить повелителя, не совершив обряда очищения над слугой, последний будет долго страдать. Я просто представить себе не могла, каково было Доне переживать это, не имея поблизости священника и вообще никого, кто бы мог ее утешить.

«Какая же я идиотка!» — подумала я. Нечего теперь было удивляться тому, что Дона пыталась покончить с собой. А мне и в голову не приходило спросить, была ли она укушена. Правда, и я о том, что Лилит на нее напала, узнала поздно, но все равно — могла бы спросить.

— Черт. Даже не знаю, чем тут помочь. А что говорит ее врач?

Гвен вдохнула, медленно выдохнула и принялась постукивать по столу кончиками ногтей, обработанных французским маникюром.

— Он считает, что в данный момент Доне не стоит жить одной. Страх одолевает ее именно тогда, когда она остается одна. Но она до сих пор очень недоверчива и даже не помышляет о компаньонке. Врач считает, что Доне стоит жить рядом с тем, к кому она давно испытывает доверие, — и при этом этот человек не должен быть ее кровным родственником.

Ну да. Это я очень хорошо поняла. Дона обожает свою родню, но все они помешаны на том, чтобы руководить ею. Хотят доступа ко всем аспектам ее жизни — от одежды, которую она покупает, до еды на ее тарелке. Каждое решение должно быть семейным. Моя сверхнезависимая подружка от своих родственников попросту сбежала.

В мои мысли ворвался голос Гвен.

— Возможно, ей стоило бы пожить рядом с кем-то вроде… тебя.

Меня?

— Вы только что сказали, что это я убила ее повелительницу. Разве жизнь под одной крышей со мной для нее — разумный выбор?

Гвен мягко улыбнулась.

— Ты освободила ее от ее повелительницы. А это не одно и то же, Селия. По всей видимости, Дона сказала своему психотерапевту, что ты — единственный человек на свете, кому она действительно доверяет. Именно поэтому она вернулась на работу в ваш офис еще до того, как врач счел, что она к этому готова. Единственное, что вызывает тревогу у доктора Дьюера, — не помешает ли переезд под одну крышу с Доной твоему курсу терапии и, что хуже того, не возникнут ли между вами созависимые отношения. То есть не займешь ли ты в сознании Доны место ее утраченной повелительницы.

Как первое, так и второе было чрезвычайно важно.

— Честно говоря, я не знаю, что сказать. То есть… конечно, какое-то время пожить вместе с Доной было бы здорово. Но мы с ней хорошо ладим потому, что не находимся рядом постоянно, с утра до ночи. Не могу предвидеть, что будет, если все изменится. — Я устало улыбнулась. — У меня не очень хороший анамнез в плане строительства долгосрочных отношений, как вы, наверное, помните.

Мы с Гвен дружно рассмеялись, но у меня смех получился немного нервный. Так все и было, и Гвен это отлично знала.

— Что ж, несмотря на твои отношения с родственниками и события личной жизни, у тебя есть крепкая компания друзей. Ты — верный товарищ, готова прийти на помощь, и, судя по тому что о тебе рассказывают, с тобой весело. Почему бы тебе не попробовать провести маленький эксперимент — ничего постоянного, к чему-то обязывающего. Можно отправиться куда-то на выходные, в какое-нибудь «девичье гнездышко». Остановитесь с Доной в одном номере отеля. Тебе и самой не помешает немного отдохнуть. И не думай, что я не заметила хирургическую повязку у тебя на плече.

Ой.

— Насчет этого…

Гвен отмахнулась.

— Мне не обязательно знать об этом. Если бы то было так важно, ты бы сразу об этом упомянула, а во время стычки с Джерри у наружных ворот повязка тебе вовсе не помешала. Но будь честна, Селия, — со мной и с самой собой. Когда у тебя в последний раз был настоящий отпуск? Не по работе, не для родственников — а настоящий отпуск?

Мне многое нравится в работе телохранителя, а в частности — возможность бывать в незнакомых местах и посещать особые мероприятия. И хотя в это время я работаю, оберегая своего клиента, я могу слушать музыку и знакомиться с интересными людьми. Но, с другой стороны…

— Наверно, это было тогда, когда Бруно повез меня к себе домой, чтобы познакомить с родней. Мы остановились в гостинице на Манхеттене и целых два дня осматривали достопримечательности.

Взгляд Гвен отразил искреннее удивление.

— Но это было несколько лет назад.

Я пожала плечами.

— Я люблю работать.

Гвен вздернула брови.

— Отдых пойдет тебе на пользу, как и Доне.

И тут Гвен склонила голову к плечу, и мне в глаза попали последние лучи закатного солнца.

Я почувствовала, что тени сгущаются. Самый первый закат после укуса вампира мне довелось пережить в этой комнате, и ничего веселого в этом не было. Теперь я гораздо лучше владела собой и все же ощутила, как напрягаются мои мышцы, готовясь к охоте за жертвой. Но мое человеческое сознание отказывалось повиноваться вампирскому инстинкту. Я вдруг заметила, что губы Гвен шевелятся — однако я не слышала ни звука.

— Пожалуйста, повторите последнюю фразу, — попросила я. — Я на миг отвлеклась, глядя на закат.

Мой голос зазвучал с хрипотцой, а на концах слов даже появилось еле заметное рычание.

— Я спросила, не беспокоит ли тебя закат и не стоит ли нам перейти в другое помещение.

— Нет. Не имеет никакого значения — вижу ли я, как садится солнце. Я ощущаю это до мозга костей, в крови. Понимаете, Гвен, в этом — часть моих проблем. Как я могу уйти в отпуск, когда стоит мне ослабить контроль над собой всего на секунду — и я превращаюсь в хищника? За последние несколько недель один кризис шел за другим.

Я не стала вдаваться в подробности. Гвен не была моим лечащим психотерапевтом. Она сама дала мне это понять очень ясно. Я отнеслась к этому с уважением и твердо решила на нее не давить, чтобы не ставить ее в такое положение, когда ей придется либо начать лечить меня, либо переживать из-за того, что она меня не лечит.

Гвен кивнула. Мои слова ее явно не обрадовали. Но, похоже, она меня поняла.

— Я надеюсь, ты хотя бы подумаешь о том, что я тебе сказала — ради Доны. Даже если ты не можешь себе позволить расслабиться, ты могла бы пожалеть подругу. Дай ей маленькую передышку. Ты права: я не учла вампирского компонента твоей жизни, когда предложила идею пожить под одной крышей. Но у меня такое впечатление, что ты потрясающе хорошо владеешь собой. Вот ты сейчас сидишь передо мной, и у тебя кожа светится, и глаза горят, но при этом ты разговариваешь разумно и участливо.