Стивен Кинг - Плохой мальчишка

— ДЖОРДЖ И МАРЛИ! ВОТ ТАК ВОТ ТРАХАЮТСЯ В ПОСТЕЛИ!

Он заревел, как осёл. Мы застыли, пораженные.

— Тебе, конечно, захочется вогнать кому-нибудь, кричит он мне с самодовольной улыбкой, которая не сходит с его красных губ. Если только ты захочешь сделать это с таким слабоумным дерьмом, как она.

— Заткнись, говорю я ему.

— А если не заткнусь, то что? — отвечает он мне.

— Тогда ты мне за это, как это говорят у вас на ферме, ответишь.

И говорю я это на полном серьезе. Мой отец был бы в ярости, если б узнал, что я собираюсь ударить кого-то меньше, чем я, но этот мальчишка не имел права говорить такие вещи. Выглядел он как маленький мальчишка, но слова, которые вылетали из его рта, были совсем не детскими.

— Отсоси мой хуй, головожопый, — кричит он мне, и затем исчезает за деревьями.

Я хотел побежать за ним, но Марли своей сильной рукой удержала меня.

— Мне не нравится этот мальчик, — сказала она.

— Мне он тоже не нравится, не слушай его, и не нужно обращать внимание на его слова. Давай вернемся домой.

Но прежде чем мы тронулись, мальчишка вновь возникает из-за деревьев, он держит в руках ланч-бокс Марли со Стивом Остином. Он размахивает им.

— Эй, придурки, вы ничего не потеряли? — кричит он. И начинает смеяться. Его смех похож на хрюканье свиньи. Он нюхает ланч-бокс, и говорит: Это должно быть воняет твоей задницей, или киской этой психически ненормальной.

— Отдай его мне, это мое! — начинает кричать Марли.

И тогда она бросает мою руку. Я пытаюсь удержать её, но она убегает от меня — наши ладони стали влажными от пота.

— Просто иди ко мне! — он продолжал дразнить её ланч-боксом.

Теперь я должен рассказать Вам о миссис Пэкхем. Она была учительницей первых классов в Мэри Дэй. Я никогда не учился у неё, так как в первый класс я пошел в Нью-Мексико, но почти все дети Тэлбота учились у неё — включая Марли — и все просто обожали ее. Даже я любил её, хотя мы сталкивались только во время перерывов, когда приходила ее очередь следить за нами. Если мы играли в выбивалки, девочки против мальчиков, она всегда кидала мяч за команду девочек. Время от времени она делала финты мячом, пряча его за спиной, и все смеялись. Она была учителем, о которых все помнят еще лет сорок после школы, она хорошо знала, как сохранить тишину и заставить заниматься даже самых невыносимых учеников, оставаясь при этом доброй и веселой.

У неё был старый синий «Бьюик Роадмастер», который все в шутку называли Бабушка Пэкхем, поскольку она никогда не ездила на нем со скоростью более 50 километров в час, не сгибающаяся, как правосудие за его рулем, и при этом — полная концентрация. Конечно же, мы не могли видеть, как она водит машину в районе, который располагался за территорией школы, но я уверен, она так же ездила и по дороге № 78. И даже по федеральному шоссе. Она была сама осторожность и бдительность. Она бы никогда не причинила вред ребенку. Тем более намеренно.

Итак, Марли бросается на дорогу, чтобы забрать свой ланч-бокс. Ужасный безумец смеется и бросает его. Ланч-бокс падает на землю и раскрывается. Термос Марли катится по проезжей части. И тут я вижу синий «Бьюик», который приближается, и я кричу, чтобы Марли была осторожной, но я не сильно переживаю, так как это же Бабушка Пэкхем, она еще в квартале от нас и как всегда тащится как улитка.

— Ты отпустил её руку, это твоя вина! — это был гадкий мальчишка.

Он посмотрел на меня с улыбкой, и я увидел все его небольшие белые зубы под ощерившимися губами. И он добавил:

— Научись хоть что-нибудь держать, мудак.

Он высовывает язык и делает большой пук. И затем снова исчезает за деревьями. Миссис Пэкхем сказала, что педаль акселератора запала. Я не знаю, что написала в отчете полиция. Все что я знаю — она никогда больше не преподавала в Мэри Дэй.

В это время Марли припадает на корточки, поднимает свой термос и трясет. Все сломано, там внутри, говорит она, и начинает плакать. Я также слышал шум разбитого стекла. Она еще раз присела на корточки, чтобы подобрать ланч-бокс, и в это время педаль акселератора миссис Пэкхем запала, потому что двигатель зарычал, и «Бьюик» прыгнул вперед. Как волк на молодого кролика. Марли подскочила, с ланч-боксом в руке, прижатой к груди и с термосом в другой; она увидела приближающейся автомобиль, но не сдвинулась с места. Может быть, я мог бы броситься к ней и спасти. Может быть, а может, и нет. Возможно, если бы я бросился на дорогу, меня бы тоже сбило. Я не знаю, потому что я был также парализован, как и она. Я оставался на месте, словно прибитый гвоздями. Даже когда автомобиль сбил её, я не шелохнулся.

Даже не повернул головы. Я только проводил взглядом ее полет, падение и то, как она ударилась своей бедной, не все понимающей головой об асфальт. Сразу после этого я услышал крики. Это кричала миссис Пэкхем. Она выходит из своего автомобиля, она падает, она поднимается, ее колени в крови, и она бежит к Марли, лежащей на дороге с пробитой головой, из которой медленно вытекает кровь. И тогда я тоже побежал. Я бежал, и когда я пробежал достаточно далеко, чтобы иметь возможность рассмотреть, что творится за деревьями в роще, я повернул голову. Не было никого.

Джордж Халлас замолчал и закрыл лицо руками. Наконец он убрал их.

— Вы в порядке, Джордж? — спросил Брэдли.

— Да, только немного мучает жажда. Я не привык столько говорить. Было не так много возможностей записать кассету с признаниями в камере смертников.

Брэдли подал знак МакГрегору. Надзиратель вынул наушники и встал.

— Закончили, Джордж?

Халлас помахал головой.

— Я только начал. Если вы, конечно, хотите услышать продолжение.

— Мой клиент желает стакан воды, мистер Мак-Грегор, сказал Брэдли. Это возможно?

МакГрегор подошел к двери диспетчерской, и что-то коротко сказал в домофон. Брэдли воспользовался возможностью, чтобы задать вопрос Халласу о величине школы Мэри Дэй. Халлас пожал плечами.

— Маленькая школа в маленьком городишке. Не более ста пятидесяти учеников, как я думаю, с первого по пятый класс.

Открылась дверь диспетчерской. Появилась рука с бумажным стаканчиком. МакГрегор взял его, и протянул Халласу, который осушил его в два глотка и затем поблагодарил охранника.

— Не стоит, сказал МакГрегор. Затем он вернулся в свое кресло, вставил наушники и углубился в свою музыку.

— И этот гадкий мальчишка… он был рыжим? Действительно рыжим?

— Больше чем рыжим. Почти огненно оранжевым.

— И если бы он учился с Вами в одной школе, Вы бы узнали его?

— Да.

— Но не ты и не Марли не узнали его?

— Нет. Я никогда не видел его ни в школе, ни за ее пределами.

— Но как тогда у него в руках оказался ланч-бокс Марли?