Алексей Федотов - Наследники Ост-Индской компании

Газета с «кричащими» заголовками была вовремя замечена теми, кто за этим следил, и изъята из продажи. Но несколько десятков номеров все же успели дойти до читателя. В номере, наряду с обычными материалами, были три статьи, которые Елене простить никак не могли. Одна из них называлась «Полное дирмо, как человек». Директор Лузервильской школы глазами своих учеников». А этот директор школы был любовником Людмилы Владимировны и депутатом Областной думы. Другая статья называлась «И куда вам со свиным рылом в калашный ряд», и была посвящена тем, находящимся в абсолютном меньшинстве, членам городского совета, которые не были сотрудниками интерната. Но больше всего не понравилась третья статья, вроде бы никак не связанная с Лузервилем. Она содержала критику американской комедии «Очень эпическое кино», в которой сквозной нитью через всю картину идет издевательство над фильмом «Хроники Нарнии», снятом по произведениию К. С. Льюиса, в котором в форме аллегорической сказки до детей доносятся евангельские идеи. В результате многие из тех, кто посмотрел «Очень эпическое кино» и к «Хроникам Нарнии» будут относиться со смехом. Возмущение вызвал не сам текст статьи, а заголовок, напечатанный такими большими буквами, что на него невозможно было не обратить внимание: «Королева Люси тупая сука» (так по версии одного из русских переводов назвал героиню бобер, которого по ходу действия картины она пинала несколько раз). Поскольку большинство лузервильцев читали только заголовки, легко было представить, какие ассоциации вызовет у них такая фраза в официальной районной газете.

Елену уволили, Людмила выгнала ее из дома, и сказала Олегу, что если бы она не была женой ее любимого племянника, то с ней поступили бы намного жестче. Лена уехала из города, а Олег остался: место главного редактора, которого в другом месте ему не светило и удобства быта оказались для него важнее, чем к тому времени беременная жена. А вскоре они развелись.

Еще один из обитателей «замка Лузервиль» заслуживает, чтобы о нем упомянуть. Это дворецкий Сергей Никанорович – шестидесятилетний мужчина, отличающийся крайне занудным характером, большой любитель спорить, придираться и осложнять другим жизнь. Раньше он работал в управлении соцзащиты, где вволю оттягивался, проверяя различные учреждения. Но он имел неосторожность выявить массу нарушений в интернате Скотниковой, а это ему даром не прошло. Людмила Владимировна попросила своих друзей в управлении подменить все страницы его акта проверки кроме последней. Теперь получалось, что Скотникова не может быть директором интерната в силу причин морального характера, потому что у нее даже кот педофил: ему девять лет, а он забрюхатил кошку, которой нет еще и года. И приводился еще десяток подобных замечаний. А последняя страница, содержащая вывод о несоответствии директора занимаемой должности и подпись проверяющего остались неизменными. Поэтому Сергей Никанорович в итоге был отправлен на пенсию, а так как положение пенсионера не давало ему возможностей ни над кем издеваться, он страшно мучился. Людмиле Владимировне же нужен был такой человек, чтобы ее прислуге жизнь не казалась медом. И она предложила бывшему чиновнику стать у нее дворецким, а он от радости, что может отравлять жизнь поварам, горничным, уборщице, дворнику и посудомойке, стал самым преданным ей человеком.

Лорд Джон Эктон

Лорд Джон Эктон жил и не умирал. Сто лет прошло, затем двести. Чтобы не привлекать к себе внимания, он менял страны проживания, предпочитал занимать не очень заметные должности. Лишь самые ближайшие ученики знали, сколько лет ему на самом деле. Он не чувствовал боли, владел множеством магических знаний и умений, понимал любой язык и мог на нем говорить. Опять же, лишь для того, чтобы не привлекать внимания, сэр Джон, делал вид, что учит новый язык месяц или два и брал с собой переводчиков, когда ехал в новую страну. Выглядел он всегда, как будто ему сорок лет.

Он погубил множество людей, но уже в основном не своими руками. Эктон стоял у истоков основания многих зловещих тайных клубов и обществ; через своих учеников организовывал путчи и революции, поддерживал террор революционеров и террор против них. Сэр Джон был человеком без Родины и без привязанностей. Духи, которым он служил, заставляли его совершать все новые злодеяния.

Последним местом его работы стал британский благотворительный фонд, где он занял пост вице–президента. Всем сотрудникам, да и руководству фонда сэр Джон внушал суеверный ужас, который не испытывала лишь его переводчица Элизабет. Сейчас местом его интересов была Россия. Эктона интересовало, какова причина того, что вопреки всякой логике, народ в ней так до сих пор и не деморализован, и не начинает массово вымирать.

Духи сказали ему, что ответ на это вопрос он найдет, когда сумеет морально уничтожить какого‑то старого священника – игумена Аристарха. Эктон думал, что это будет легко. Но все связи, которые он подключал для того, чтобы сделать жизнь игумена нестерпимой, не помогли достичь этой цели – священник наоборот приобретал все новые духовные силы, тем большие, чем более сложные испытания ему приходилось преодолевать.

Сэр Джон решил сам с ним встретиться, думал, что, как и все, игумен Аристарх придет в ужас при виде его. Но получилось наоборот: сам Эктон впервые за сотни лет испытал дикий ужас и чуть не потерял сознание. От духов же он узнал, что есть шанс сломить дух священника при помощи одного странного профессора. Организация этого эксперимента и была настоящей причиной его нахождения в Лузервиле.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Приезд к Скотниковой

Сначала в ворота особняка Скотниковой въехал черный «Мерседес», в котором кроме водителя сидели только Людмила Владимировна и Валерий Петрович. Машины с заместителем министра и англичанами должны были приехать через час – им показывали достопримечательности города, чтобы у хозяйки было немного времени распорядиться о размещении гостей.

На территории «замка Лузервиль» полным ходом шла стройка – строился третий корпус. Деньги, правда, были выделены федеральным бюджетом на седьмой корпус интерната. Но ведь несправедливо, что в социальном центре будет строиться седьмой корпус, когда дом его хозяйки состоит лишь из двух, тем более территория позволяет? С другой стороны – не строить в интернате совсем ничего было опасно: все же контроль государственных структур усилился по сравнению с девяностыми годами двадцатого века. Поэтому стройка шла и там и там, а расходы списывались только на строительство социального объекта.

Организацией стройки занималось лузервильское СМУ. Его директор – большой хитрец, в совершенстве умел показывать всем именно то, что они хотели увидеть, поэтому его услуги стоили очень дорого. Ему удавалось превратить один фактический кирпич в три бумажных так, что найти концы было крайне сложно.