Иван Белогорохов - Милиционер социума. Ночная охота

Баргджи активировал древнюю магию, окутав свое тело непроницаемым голубоватым коконом. Не желая расставаться со своей новой игрушкой, Демокот вцепился острыми когтями в панцирные чешуйки дракона, но активированное древним зверем заклинание вырвало руку монстра и отбросило далеко назад, как нежеланного паразита.

Окутанное сияющей голубой дымкой, тело древнего дракона на пару секунд скрылось из виду, оставив на своем месте лишь большое облако ползающего в разные стороны жирного тумана.

До Григерса доходили звуки рвущихся металлических тросов и крошащегося камня, а также странные гортанные звуки, которые ни одно звероподобное существо создавать не может. Милиционер сейчас не знал точно, что именно происходит вокруг него, и как со всем этим он будет справляться. Но дракон пока что ушел в свой «угол», а из замеченных раньше врагов оставался только лишь вооруженный пират, чье тело теперь полностью принадлежало демокота.

— Решаем проблемы по мере их поступления, — подбодрил сам себя Григерс, хотя вместо последнего слова ему следовало бы произнести фразу типа «обнаружения», но сейчас уже поздно что-либо менять.

Альмавира молодой милиционер нигде не видел. Григерс очень надеялся, что испугавшийся большого размера и стреляющего пирата с безумным взглядом, эльф все же собрался с силами и уже искал выход из этого лабиринта ходов.

— Поиграем, Вольт?

«К кому ты обращаешься?» — Григерс слишком поздно понял, что эти слова обращены к нему.

Светящиеся красным светом пули ударили в его грудь, пробивая слои мышц и увязая глубоко в теле. Брызнула светящаяся желтоватым блеском кровь из нескольких ран на груди и руках.

Крайту слишком поздно пришла мысль о том, что для демокота не существует никаких правил и понятий о кодексе воина или чести. Разрушать — так разрушать. Что он при этом разрушит и в каком количестве — этого уже нельзя будет точно подсчитать, если создание Нижнего мира возьмет в своей игре верх. Но вот только как его победить, если на милиционере не было ни клочка одежды, не считая разной мелочевки, для вида прикрывавшей интимные места, и несколько участков кожи на икрах и локтях. Все трофейное оружие Крайт, как истинный друг, способный сам за себя постоять, оставил своему другу Альмавиру, а вот у демокота был не только великолепный арсенал, но и хороший запас патронов, а также сильное тело, способное вытворять с различным видом оружия такие штучки, что многие городские стражники только позавидовали бы.

«И зачем только Хелл вооружил эту штуку одним из лучшим изделий королевских оружейников?» — эта была последняя мысль в голове милиционера перед тем, как все его тело пронзила боль. Настоящая боль от десятка пуль, чье разрушающее действие было дополнительно усилено техномагией Нижнего мира, сотрясла все тело Крайта от кончиков ногтей ног до макушки.

«Главное, что я еще не упал! — радовался Григерс, осматривая глазами окружающее пространство. — Если я еще не мертв, то, значит, сердце и легкие не повреждены, да и органы пострадали не сильно. Осталось только дождаться помощи!» Почему-то Григерс не стремился быстро и героически принимать свою судьбу как должное и поддаваться дыханию смерти. Что-то ему подсказывало, что в его долгой жизни он еще закончил далеко не все свои дела. И отчасти это было правдой, поскольку главная мечта его жизни все же могла осуществиться всего через каких-то несколько месяцев. Получить из рук лордока свою первую униформу сотрудника королевской милиции — вот, о чем мечтал каждый из молодых учеников. И Крайт был очень близок к осуществлению своих стремлений. Но вот только печальные события слегка опережали медленно сбывающиеся сны мечтаний: не успев даже примерить униформу настоящего милиционера Социума, Григерс уже сумел получить свое первое ранение. И было оно далеко не последним: нечто очень тяжелое и плотное сильно ударило его сверху, едва не вдавив голову в тело. Все позвонки и кости едва не трещали от сверх предельной нагрузки. Мышцы рвались, раскаленными иглами пронзая те места, куда пришлась основная сила удара. Подошвы ног явно не ожидали того, что они почти что на полметра погрузятся в прочный каменный пол. Кожа, как каменная, затрещала, передавая последние капли чужого импульса от вибрирующего тела к камню, разрушая тем самым вековую кладку.

Баргджи был доволен собой. Оказывается, за свои века полусонного существования он также не потерял своих магических навыков. Поэтому дракону очень льстило то, что вторая его серьезная волшба не смогла найти никакой слабины ни в своих плоскостях, ни в своей обороне. Преобразив свое длинное звероподобное тело в совершенно новую форму, Баргджи даже мог позволить себе легкую ухмылку, потому что его новое лицо способно было теперь на такие мелкие шалости, что обычно присущи гуманоидам и, в частности людям, так обожающим юмор. Конечно, дракону попытались помешать и тут. Тройка оставленных мини-роботов быстро реорганизовала свои тела, созданные на основе динамически развивающейся фрактальной структуры. Они приобрели форму пятипалых роботов-пауков. Их цепкие лапы с пятью суставами крепко обхватили раздувавшиеся формы менявшегося тела дракона и вонзали внутрь податливых повреждениям тканей свои острые жала с очень опасным токсином. Дракону приходилось долго терпеть, поскольку яд разрушал стенки кровеносных сосудов и повреждал мышечные волокна. Но пока трансформация не была завершена, Баргджи был бессилен, а его древняя магия не могла так просто ликвидировать механизм, в чьем нутре сидело новое начало Техномагии. Получив тело циклопа в свое распоряжение, Баргджи тут же сорвал с себя опасных механических паразитов и разорвал своими пальцами довольно хрупкие тела на мелкие металлические осколки. Дракона спасло только то, что для его объемов количество яда оказалось слишком малым для того, чтобы нанести серьезный урон, хотя для кровеносной системы вреда паразиты нанесли много.

— Вот это мощно, — Давлатов с восхищением смотрел на то, как из окутанного туманом каменного свода выходит не неуклюжий ящер-переросток, а самый настоящий циклоп.

Да, такой поворот событий был для флорена едва ли не самым лучшим. Ведь из всех претендентов на победу он единственный стоял сейчас в отдалении и смотрел за происходящим, не получив при этом ни единой царапины. Кодекс горца и воина позволил Давлатов широко сверкнуть своими белоснежными клыками. Особенно наемнику было радостно видеть на пульте управления, что оставленные им в зоне битвы роботы все еще функционируют и могут в самый ненужный для бойцов момент вклиниться в их такую слаженную и красивую атаку. Собственно, молодого милиционера, уже одолевшего в поединке Карского и скелелата, Джамбула так и убрал с линии атаки, не желая, чтобы дракон или кто-то еще погиб раньше времени, то есть прежде, чем успеет оставшемуся бойцу нанести смертельный удар. Конечно, разъяренный милиционером и демокотам Баргджи разломал три оставленные Давлатова игрушки, тем не менее, шедевры флоренийских техников могли в рекордно короткие сроки восстановить свои функции и даже слегка приумножить утраченные возможности.