Антон Зырянов - Я живой!

Сам Шнырь довольно быстро подавил в себе безмозглого зверя, научился думать почти так же, как раньше. Видимо потому, что был старше. Пасынкам же было не больше двадцати лет.

«Ну ничего, — подумал Шнырь, наблюдая за тем, как братья загоняют перепуганную псину в тупик и медленно обступают жертву с флангов. — Я заставлю вас думать. Мне не нужны тупые животные…»

Собака попыталась прорваться — рванула между братьями, но Дима ухватил несчастное животное за заднюю лапу и дернул вверх. Собака затрепетала, забилась, выгибая худую, с торчащими под кожей позвонками, спину, пытаясь цапнуть обидчика. Дима перехватил животное за шею и с силой сдавил. Арсен поддержал брата одобряющим смехом, в котором было больше утробного рычания, нежели самого смеха.

— Ты уверен, Игнат? — Бер сидел напротив Игната. Массивный стол, за которым (точнее у которого — ноги гиганта под столешницу не влезали) сидел помощник Дока казался игрушечным.

Грубо сколоченный, но крепкий табурет, на котором сидел самый опытный воин базы время от времени поскрипывал. Этот скрип был тем единственным звуком, что тревожило повисшую в кабинете напряженную тишину.

— Бер, ты ведь знаешь, я думаю не о себе, — наконец ответил Игнат. — На базе, кроме уберов, есть еще и обычные люди. Пилоты, фермеры… Наши женщины, наконец. Представляешь, что будет, если то отребье, что сейчас срется лишний раз вылезти со своих баз в Некрополь, получит такую силу. Если они без страха быть съеденными или зараженными начнут свободно перемещаться? Док говорит, что жить инстинктами носители мутировавшего штамма будут лишь первое время, совсем недолго. Помнишь мутанта, с которым вам пришлось драться? Помнишь, как он был силен, быстр, опасен.

— Как зверь, — убер кивнул.

— Хуже, как убер, только дикий. А теперь представь, на что способны десять, пятнадцать таких выродков. А если они еще и думать умеют?…

Бер молчал. Он, конечно, знал, что власть в «Лабе» не может вечно оставаться в руках Дока. Он так же считал, что место старика должен занять Игнат: во первых, он был убером, во вторых, он был правой рукой старика, а не простым воякой. Он мог не только заменить Дока, как руководителя, но и как ученого — база не должна была терять своих позиций на рынке лекарств. Да Лаба — это и есть этот самый рынок… И все же, Бер надеялся, что закончится миром. Ему было жаль старика.

— Подумай, кому будут нужны наши препараты, когда болеть станет некому. Док грезит созданием новой расы, нового общества, — продолжал взывать к разуму товарища Игнат. — Но забывает о нас. Старик выжил из ума…

— А нам не пригодятся его исследования? — перебил разошедшегося ученого Бер. — Может быть, нам стоит самим подумать над созданием нового поколения уберов? В будущем…

— У нас есть девка, — ухмыльнулся Игнат. — Она носитель штамма. Не волнуйся, брат, я все учел. Я всегда обдумываю свои решения.

— Из тебя выйдет хороший лидер, — сказал Бер, вставая. — Я согласен.

Когда в лабораторию пришел радист (обычный человек, не убер), Док наблюдал за девушкой сквозь стекло камеры. Результаты наблюдений были потрясающими, он был так увлечен работой, что не сразу заметил вошедшего мужчину.

Девушка постепенно приходила в себя. Моторика восстановилась полностью, взгляд стал осмысленным. Потом восстановилась функция речи. Девушка стала стучать в дверь, требовала отпустить ее.

Валентин Петрович был доволен результатом. Мутировавший вирус не просто не убивал носителя, он наделял человека качествами убера, изменял его тело. Штамм был панацеей, способной излечить весь мир, способный исправить его, Дока, ошибку…

— Валентин Петрович, с нами на связь оплотовцы на связь вышли…

— Вова, я же говорил, чтобы по пустякам меня не тревожили, — Док оторвался от монитора, на котором пестрел ядовитыми тонами какой-то замысловатый график.

— По пустякам бы я отвлекать не стал, — Вова был взят под крыло ученого несколько лет назад, когда прежний радист умер от сердечного приступа, и тот был очень благодарен Валентину Петровичу за то, что тот приютил его с семьей. — На связь вышел сам Дед. Сказал, что во время грозы была повреждена антенна — долго налаживали…

— Действительно ценная информация, — саркастически заметил Док и снова отвернулся к своему графику.

— Дед сказал, что мутант вернулся на базу…

— Что? — Док повернулся к радисту и, опустив очки на кончик носа, пристально посмотрел на него. — Так… а вот это уже интересно.

— Привет, Док.

— Здраствуй, Дед.

— Я думал, твои ребята справятся с тварью…

— А они и справились, Дед. Тело мутанта было доставлено на базу больше недели назад.

— А ты проверь, Док… В прошлый раз, когда он лежал в мертвецкой, мало кто думал, что он сможет подняться…

— Я лично разрезал его на куски. И лежат они в разных отделах здоровенной холодильной камеры…

— Тогда у нас порезвился другой мутант… Нам нужна помощь, Док.

— Попробую что-нибудь придумать… Свяжусь сам… Отбой.

Валентин Петрович отключился и тут же полез во внутренний карман халата, чтобы достать помятую пачку сигарет. Володя тут же заботливо поднес горящую зажигалку.

Док уже собрался выходить, но дверь в кабинет открылась.

— Док, я пытался их остановить, — начал что-то говорить дежурный но тут же умолк, так и не показавшись в проеме.

В кабинет, пригибая голову, чтобы не врезаться в косяк, вошел Игнат, следом за ним — Бер, который и закрыл за собой дверь.

Не зря Валентин Петрович столько лет стоял на посту руководителя базы. Не зря пользовался почетом и уважением среди подчинены, ведь был не только гениальным ученым, но и отличным психологом. Док умел читать лица…

— Не думал, что ты на это пойдешь, — сказал Валентин Петрович. В его голосе удивительным образом переплелись интонации сожаления и презрения.

Учитель и ученик некоторое время смотрели друг другу в глаза. И сухонький, пожилой Док сломил огромного убера взглядом.

— Может не будем устраивать сцен? — Игнат вновь посмотрел на ученого, но теперь уже со злостью, даже с ненавистью. Бер замер за спиной нового лидера — ему не хотелось вмешиваться. Радист застыл у стены, не смея пошевелиться — он понял, что попал в серьезную передрягу и едва надеялся выбраться из неё живым.

— Неужели все из-за того, что ты так боишься потерять свою силу?

— Если бы дело было только во мне! — недобро усмехнулся убер, после чего жестко продолжил:

— Ты бы поставил всех нас под удар! Мы бы уступали мутантам во всем — в силе, ловкости, в числе! Неизвестно, как бы повел себя мутировавший вирус в организме обычного убера — мы уже слишком сильно отличаемся от людей, чтобы примерять последствия заряжения на себя…