Артем Чуприн - Кривые зеркала (сборник)

Лес, на опушке которого располагался наш бравый отряд, был густой, практически непроходимый. Ух, сколько же сил ушло на то, чтобы пересечь его, даже вспоминать страшно, но, слава Богу, это уже в прошлом, сейчас главное отдохнуть и набраться сил для следующего броска.

Юго-западный ветер изредка дул, шевеля кроны старых деревьев. Они скрипели, но поддаваться давлению движущегося свирепого воздуха категорически отказывались.

Бойцы расположились кто где в радиусе десяти метров. Некоторые сбились в небольшие группы и что-то в полголоса обсуждали, кто-то лежал один, прикрыв глаза рукой или кепкой, были и те, кто даже во время отдыха находились на стреме и глядели куда-то вдаль, думали о чем-то своем. Возможно, о победе?

Официально война гимбридов и дармесовцев давно окончилась, но в лесах все еще скрываются небольшие отряды мятежников, такие как наш. Мы живем надеждой, мы верим в то, что сможем одолеть власть, которая дурачит народ и плюет на него. Настанет тот день, когда нами будет уничтожен последний крысеныш верхушки. Настанет, обязательно настанет. Я верю…

Задачей моего отряда было уничтожение небольшой группы военных, которая прочесывала «зеленку» в поисках повстанцев. По докладу было ясно, что они находятся близ Поляны Возрождения – от нашей стоянки это примерно километр. Тяжелый сегодня будет день.

Окинув взглядом бодрые, несмотря на то, что мы шли несколько часов по лесу, лица, я скомандовал:

– Проверить оружие, приготовиться, выступаем через пять минут!

Лес, из которого мы недавно вышли, плавно перерастал в небольшую степь, которая в свою очередь превращалась в ровную и почти бескрайнюю поляну – Поляну Возрождения. Дальше, после нее, находился Лузервиль – ныне мирный городок.

Растительность в этой степи, по коей сейчас шел мой отряд из пятнадцати человек, была довольно скудна: мелкие кусты, короткие деревца, невысокая трава – вот, пожалуй, и все. Только вдали на границе с поляной имелась небольшая лесополоса – именно за ней и располагается отряд военных, которых необходимо уничтожить.

Когда стали подступать к полосе, я жестом приказал рассредоточиться. Через несколько минут мои бойцы заняли огневые позиции и ждали приказа, то есть моего первого выстрела.

Отряд неприятеля был как на ладони и я видел каждого бойца – их оказалось всего тринадцать, причем, судя по всему, с боевыми действиями они сталкиваются впервые: сидели вместе, не удосужились выставить часового, даже оружие вместе с вещами лежало в сторонке от кучки смертников. Добровольцы? Призывники? Думают, что пришли на пикник? Неважно, моя цель – убить их всех.

Я уже хотел было нажать на спусковой крючок своего автомата, как вдруг в поле моего зрения попало одно весьма знакомое лицо. Ирон собственной персоной шутил и улыбался перед серой массой. Хоть мы и не виделись уже два года, но узнал я его сразу. В голову тут же полезли воспоминания, я отчетливо видел кафе и в нем его с моей любовью. Словно подначивая меня, память подбрасывала картинки из прошлого. Скорчив яростную гримасу, я открыл огонь.

Бой выдался скоротечным. В тот момент, когда моя группа ударила по военным из автоматов, разом полегло три врага. Охваченные паникой, неприятели с криками вскакивали с земли, хватались за оружие и тут же падали навзничь. Кровавый и методичный расстрел продолжался не более трех минут. За этот короткий промежуток времени у нас забрали на тот свет одного бойца, а у них целых семь. Остальные пятеро побросали оружие и решили сдаться нам на милость. Идиоты…

Трое вооруженных повстанцев подошли к военным. Те подняли руки и приготовились сдаться. Один бородатый гимбрид, не помню, как его зовут, с автоматом в руках начал что-то яростно кричать и пинать бедных дармесовцев. Вояки пытались кое-как отбиваться, но уяснив, на чьей стороне тут сила, решили не рыпаться.

В этот момент среди пятерых «кусков мяса» я увидал и своего дружка. На его роже не было теперь довольной улыбочки, мои бородатые и серьезные парни засунули ее ему куда подальше. Военные стояли смирно, повстанец больше не пинал их, а вопросительно смотрел на меня.

Я кивнул, и гимбрид приказал им вставать на колени, те повиновались. Передав свой автомат рядом стоящему мятежнику, я достал из набедренной кобуры пистолет и, проверив обойму, двинулся к пленным.

Я решил повоспитывать волчат. До этого момента мой отряд не принимал активного участия в акциях гимбридов, поэтому многие члены этого небольшого отряда никогда даже не видели смерти человека, а если нам предстоит и дальше воевать, прибегая к методам террора, смотреть в глаза смерти, и своей и чужой, должен каждый.

Пленные стояли на коленях небольшой шеренгой, смотрели вниз, руки подняли вверх над уровнем головы. Я подошел к ним и подозвал к себе четверых мятежников. Все четко понимали, что сейчас будет. Никто не возражал.

Пять палачей встали позади своих жертв. Я – против Ирона. Он уже узнал меня. Иногда косился назад, бегло ловля мой взгляд.

Нескоро прочитав приговор о том, что все военные являются лишь позорными шавками власти, кивнул первому палачу.

Раздался выстрел.

Тело убитого солдата криво свалилось на землю. Палач преступил через него, как ни в чем не бывало, и пошел дальше к собратьям.

И снова выстрел.

Второй солдат, совсем еще пацан, с огромной дырой в башке упал навзничь. Кровь лилась из простреленного затылка ручьем, а податливая земля жадно глотала ее, не оставляя ни следа.

Третий выстрел.

Та же картина: смерть, смерть и еще раз смерть…

Четвертый выстрел.

Дальше идет моя очередь.

Передо мной, склонив голову, сидел мой товарищ. Я наставил на него пистолет, его затылок находился буквально в десяти сантиметрах от дула. Палец дрожал на спусковом крючке – я был в нерешительности.

В голову лезли воспоминания. Приятные воспоминания.… Наша встреча, первый прогул в школе, первая драка, где мы стояли плечом к плечу…

Я не могу…

Черт возьми, не могу!

И тут я почувствовал.…

Сзади меня что-то появилось, нечто невидимое, но несколько материальное. Некий дух. Он подначивал меня, схватил за ладонь и пытался моей рукой спустить скобу, чтобы убить моего… друга?!

Повстанцы смотрели на меня. Я был единственным, кто не мог быстро прикончить военного, того, против кого мы воюем уже второй год. Правильно, он мой враг и я должен его убить. Я же на протяжении всего этого времени и мечтал об этом!

Из толпы уже начали лететь вопросительные фразы типа: «Капитан?»

Вдруг Ирон повернулся ко мне и, ехидно улыбаясь, сказал шепотом:

– Она же все равно не любила тебя.

И тут я взорвался. Невидимая сила явственно сжала мою ладонь, и я выстрелил.