Ирина Лобусова - Чёрная метка

– А ты… давно здесь?

– Нет. Это был мой второй бой.

– Почему – был?

– Я умираю.

Он глубоко вздохнул – от ужаса, не зная, что сказать.

– Я умираю, – повторил голос, – я был ранен. Я выиграл, но противник ранил меня смертельно. Меня бросили сюда умирать.

– Где ты находишься? Я ничего не вижу!

– Увидишь – когда побудешь некоторое время в темноте. Я лежу у стены.

– А где стена?

– Левее от тебя. От того места, где ты сидишь.

Несмотря на довольно четкое указание, он не мог заставить себя тронуться с места.

– Что тут происходит?

– Они называют это игрой. Люди, которые хотят испытать себя, платят за это огромные деньги. Они не знают, что платят за смерть. Правда, у них есть шанс выйти – если ранят победившего бойца. Я был обессилен, когда вылез из клетки. Кто-то ударил меня в бок ножом. Многие после этого спаслись.

– Подожди! Я не понимаю… Кто ты? Кем ты был?

– А ты?

– Я был боксером. Дрался много, но не был победителем. Меня в шутку дразнили Томом – говорили, что я похож на кота из мультика.

– Я о тебе слышал. Спорю, что и ты слышал обо мне.

Голос произнес очень известное имя – из спортивного клуба, который он знал. Услышав его, едва не подпрыгнул…

– Ну конечно, я слышал о тебе! Но… но говорили, что ты попал в автомобильную катастрофу. Разбился на машине…

– Нет. Мне так не повезло…. Я здесь.

– А как ты сюда попал?

– Так же, как и ты. Меня инфицировали. Мне сделали укол, а потом забрали сюда.

– Какой укол? Что ты имеешь в виду?

– Случалось тебе поранить свою руку?

– Я… Да, вроде бы..

– Препарат вводят прямо в ладонь. Если ты смотрел свою руку позже, то должен был заметить на ней черное пятно. Многие называют его черной меткой.

– Я не видел. Но я слышал о черной метке. Я думал, что это выдумка, чушь…

– Черная метка – знак смерти. Ее ставят тем, кто обречен на смерть.

– Что здесь происходит?

– Увидишь! Тебя ведь взяли сюда именно для этого…

– Бои без правил? До смерти?

Он услышал глухой, жуткий смех, который затем резко прервался.

– После того, что произойдет, ты станешь мечтать о боях без правил. Смерть в таком бое покажется тебе удовольствием. Ты станешь даже молить о ней Бога… Но Бога здесь нет, и смерть не придет.

– Я не понимаю… – он почувствовал, как от ужаса волосы дыбом становятся на его голове, – я ничего не понимаю… ты можешь объяснить подробнее? Сказать хоть что – то?

– Могу. Подползи к тому месту, где я лежу.

Он встал на четвереньки, постарался ползти. Вскоре рука его уперлась в стену – под ней запах крови был особенно тяжел. Слышалось частое, словно бы агонизирующее дыхание.

– Опусти руку, – скомандовал голос. Он так и сделал. Пальцы его попали в собачью шерсть. У стены лежало тело огромной собаки. Пса, истекающего кровью… И, не понимая, что происходит, он закричал – страшно, по-звериному, во всю глотку… Он хотел кричать… Он думал, что крик его будет громким. Но вместо крика из его глотки вырвался утробный собачий вой.

Факелы, горящие по периметру зала, бросали на кирпичные стены длинные тени, придававшие всему помещению особенно мрачный вид.

Может быть, сам подвал и не был большой – такой, как, к примеру, подходит для ночного клуба (он знал это лучше, чем кто-то еще, так как сам выбирал площадь). Но декор зала придавал ему такой вид, что ощущение безграничной объемности просто бросалось в глаза.

Потолок был сделан так, что часть его оставалась всегда в темноте. Подсветка стен словно расширяла пространство, одновременно придавая необходимый колорит мрачности. Сидения для зрителей, установленные под углом, располагались как бы в стороне друг от друга, визуально тоже расширяя пространство. Словом, все внутри было продумано для мелочей – он сам грохнул на декорации кругленькую сумму.

Кое – где под потолком свешивались ржавые цепи. А специальные динамики, замаскированные в стенах под камень, включаясь, оглушали пространство надсадным скрипом этих самых цепей и шуршанием летучих мышей, словно живущих под сводами крыши. Мало кто из зрителей оставался равнодушен к его спецэффектам – даже самых твердолобых прошибал холодный пот.

Он был удачливым бизнесменом. Он играл в готику. Рассаживая гостей, он всегда находился в зале, словно демонстрируя: никакой опасности нет, все это – просто игра. На многих это действительно действовало успокаивающе. Но позже, когда начинался бой, он незаметно исчезал сквозь дверь, тщательно спрятанную в стене. Это был потайной ход – никто даже не подозревал об его существовании. Ход вел наверх, затем, разветвляясь, вел и к клеткам. У него даже был дополнительный выход – на совершенно другую улицу, в трех кварталах от входа. В случае необходимости он мог скрыться от происходящего без всяких проблем – но еще ни разу ему не пришлось этим ходом воспользоваться. Неприятных, непредвиденных ситуаций не возникало – слишком высокие покровители «крышевали» его бизнес, слишком многие высокие чины стали заядлыми поклонниками его игры.

Поэтому, скрывшись за потайной дверью, он предпочитал приникнуть к небольшому, сделанному прямо в стене окошку с бронированным стеклом (из зала – это был просто кусок стены, из его тайника – отличное смотровое окно), и наблюдать все происходящее. Дверь запиралась изнутри так надежно, что в его логово никто не смог бы войти.

При виде зала лицо араба из оливкового стало серым. С огромным удивлением его туповатая спутница осматривала разношерстную, разнообразную публику, уже скопившуюся в зале. Зрителей всегда было определенное число – слишком многих он не набирал. Он научился отказывать.

И действительно: люди, сидящие в зале, представляли собой довольно странное зрелище. Как правило, в зале всегда сохранялось молчание: по контракту зрителям было запрещено разговаривать между собой.

Здесь были представительные бизнесмены в дорогих костюмах и их подстилки в вечерних туалетах и сверкающих даже под тусклым светом бриллиантах. Меха забавно покрывали вечерние наряды от дорогих Кутюрье, словно их обладательницы явились на премьеру в мировой опере, а не на бои без правил. Здесь же были и опытные посетители в военизированных костюмах, с лицами, покрытыми боевой маскировочной раскраской. Они сжимали всевозможное оружие – чего там только не было! Некоторые даже прихватили с собой оптические приборы для ночного видения, и они возвышались у них на голове.

Некоторые заранее замирали в боевой стойке, сжимая приготовленное оружие – как правило, так вели себя те, кто натерпелся страху в первый раз. И вся эта публика, смешавшись друг с другом, представляла собой невероятно забавное зрелище, способное сбить с толку любого, даже самого проницательного наблюдателя.