Игорь Шабельников - Тунгусский метеорит

– Тогда уж лучше в «Японский Чернобыль», в провинцию Фукусима. Представь: сталкеры-ниндзя, радиоактивные мутанты всех мастей, – с энтузиазмом ответил Гарик.

– Я извиняюсь, господа «литераторы», «братья Пилоты», я так поняла – нельзя сильно отклоняться от темы Тунгусского метеорита, – включилась в разговор девушка.

– Милочка, мы уже более ста лет в своих сюжетах «гоняем» под видом собак несчастных «нанороботов» вокруг вонючих болот Тунгуски. Развалин текущей и минувших цивилизаций нет, радиации нет, мутантов и аномалий тоже нет, самого Тунгусского метеорита – и того нет. Тайга, болота и комары – безнадёга какая-то! – горестно отозвался Макс.

– Парни, а кто вам мешает – заведите себе каких-нибудь мутантов, каких-нибудь злобных «йети» или карликов-гномиков каннибалов. А насчет аномалий – чем вам Патомский кратер не гора и не аномалия? – не унималась девушка.

– Ага, я уже и заголовок вижу: «Горбатая гора, Фандорин и семь гномиков», – с серьёзным видом сказал Макс. Гарик захрюкал, сдерживая смех. Макс зафыркал, пытаясь удержать каменное выражение лица.

– Макс, про «Горбатую гору» – это ты с прицелом на американского «Оскара»? – съязвила Людмила. После слов девушки Гарик и Макс уже не могли сдерживаться, они повалились на палас и заржали. Девушка нахмурилась. Лексу было не до смеха, он чувствовал – назревает скандал.

– Макс, а что? В словах Люсиль есть разумное зерно! – сказал Гарик, немного успокоившись, – Я не о го… я не о гномиках. Прекрати ржать, Макс! Представь себе такой сюжет: в районе Патомского нагорья двести пятьдесят лет тому назад потерпел крушение ксенозоопарк или, может быть, цирк космический лилипутов. Спустя еще сто пятьдесят лет в том же районе взорвался высланный за артистами спасательный бот (известный ныне, как Тунгусский метеорит) – протёк топливный бак с антивеществом. И вот, наконец, пришел сигнал – очередной спасательный бот на подлёте. И артисты решили выйти из кратера и дать прощальную гастроль человечеству.

– Несерьёзный ты человек, Гарик, честное слово! А ещё в братья набиваешься! – сказал Макс, набурмосив лицо, – Какие-то лилипуты, бродячие космические артисты, ты ещё «выгонтов» Станислава Лема вспомни!

– Это я-то набиваюсь? Да ты сам в братья напросился! Нафиг мне нужен такой «брат» – я лучше в «сестры» к Люсьен пойду, – озорно глянув на девушку, сказал Гарик. Лекс скрутил Гарику фигу. Девушка немного успокоилась.

– Ладно, брат, не пыли. Идея с «последней гастролью» мне понравилась, – примирительно сказал Макс, – Можно замутить что-нибудь в духе «Жука в муравейнике» Стругацких или даже что-нибудь апокалипсическое, в стиле Рэя Бредбери.

– Вот-вот, тему надо закрывать! Только всеобщий апокалипсис может нас спасти от возможного реванша прочих графоманских дуэтов, – усмехаясь, ответил Гарик, пожав Максу руку, – операция «Чёрный квадрат», братан.

– Успехов вам, внуки Малевича! – откликнулся Лекс.

Звонок сотового телефона выдернул меня из утренней дрёмы. Звонил мой друг Михаил: «Встречай, прилетаю Московским рейсом».

Через полтора часа я уже был в аэропорту. Над Хитроу стоял плотный туман. Пожалуй, можно сходить в кафе перекусить, Московский рейс задерживается.

Мой друг – это Михаил Николаевич Маклай-Задунайский. После событий, произошедших с нами в районе падения Тунгусского метеорита, мы и сами не заметили, как стали друзьями и даже перешли на ты. В отличие от Михаила, отношения с третьим участником нашей экспедиции, Иваном Павловичем Подушкиным, остались приятельскими, в дружеские они так и не переросли.

Вообще удивительно, как судьба свела всех нас в той экспедиции. Я разыскивал доказательства того, что мой предок Эраст Петрович Фандорин побывал на месте падения Тунгусского метеорита задолго до официальных экспедиций и видел там какие-то артефакты, связанные с метеоритом. Но оказалось, что я был не одинок в своих поисках, раньше меня эти артефакты стала разыскивать группа японских уфологов во главе с сэнсеем Гентзебаро Учидо. Таким образом, мой интерес к артефактам пересёкся с интересом к ним японцев.

В свою очередь, интерёс японцев в чем-то пересёкся с интересами известной бизнесвумен и меценатки Элеоноры. Подоплёка этого интереса неизвестна, но, по всей видимости, дело связано с промышленным шпионажем. Так вот, Элеонора, благодаря щедрым пожертвованиям, входит в управляющий совет одного из уфологических обществ, а её личный секретарь становится исполнительным секретарём этого общества. Так на сцене появляется Иван Павлович Подушкин. Этот интеллигентный и простоватый, на первый взгляд, человек, в то же самое время, как мы позже выяснили, был опытным оперативником, сыскарём и начальником отдела разведки Элеоноры.

Войдя в управляющий совет общества, Элеонора сразу же заявила, мол, у неё был «контакт», она доподлинно знает, что в районе Подкаменной Тунгуски упал искусственный спутник, и она может назвать точные координаты. Кроме того, Элеонора выразила готовность полностью финансировать экспедицию к месту падения спутника.

Совет общества спорить с Элеонорой не собирался, но и помочь ничем не мог – общество было любительским, и в районе Подкаменной Тунгуски никто из общества никогда не был. Тогда Подушкин отыскал ведущего специалиста по проблематике Тунгусского метеорита, авторитетного уфолога и профессора математики – Михаила Николаевича Маклай-Задунайского, но чем привлечь его в экспедицию он не знал. Тогда за дело взялась сама Элеонора. Оказалось, что уговаривать Михаила Николаевича не пришлось, достаточно было назвать имя японского уфолога и заявленный им маршрут – Тунгусский заповедник и Патомский кратер. То есть, интересы японцев пересеклись ещё раз, на этот раз – с интересами профессора.

Нити интересов стали сматываться в клубок уже в Москве. Подушкин, выслеживая японцев, обратил внимание, что японцы сами следят, причем следят они за мной. Чтобы привлечь моё внимание к японцам, сам Подушкин в аэропорту стал разыгрывать «киношного шпиона». Представление возымело действие, я обратил внимание на японцев и вспомнил, что я их уже видел в аэропорту Хитроу и в самолете, на котором прилетел в Москву.

Однако и японцы поняли, что они засветились и отказались от дальнейшей слежки за мной и не полетели в Красноярск, хотя уже прошли регистрацию на рейс. Уже в самолёте я познакомился с Подушкиным.