Игорь Шабельников - Стрелок

– Гурон, что за прикол? – зло спросил Матис?

– Да, ты скажи, когда можно будет начинать смеяться, – поддержал я Матиса.

– Смеяться? Можете начинать прямо сейчас, только смотрите не уписайтель от смеха! Джеймс, присоединяйся к нам, – последнюю фразу Гурон адресовал БТР.

Тихий вой сервоматора заставил меня оглянуться. Башня БТР стала поворачиваться в нашу сторону. Я инстинктивно прыгнул к БТР, перекатился, и оказался у колес. В голове я решал задачу, какова у пулемётов БТР мертвая зона. Раскатистый смех Гурона прервал мои размышления. Я оглянулся, Гурон хохотал, держась за живот. Матиса рядом с Гуроном не было, я поискал его по сторонам и обнаружил его выглядывающим из-за колонны лестничного проема. Вот же скотина, Гурон, мог же предупредить, что в БТР кто-то есть. Однако если в БТР сидит Механоид, то он достаточно маленький, если смог пролезть в люк. Я поднялся, отряхнулся и пошел к Гурону. Усилившийся звук сервомоторов заставил меня оглянуться. Я окаменел. БТР менял текстуру. Колеса убрались внутрь БТР. Казавшиеся ранее сварными швы разошлись, бронелисты изгибались и меняли форму. Не прошло и минуты, как передо мной оказался пятиметровый робот. На левом его плече располагалась башенка пушки с пулеметом. В правой руке он держал больше похожую на глушитель Камаза, чем на оружие, какую-то хреновину. Ни фига ж себе, робот-нянька! Трансформер! Я пятился назад, пока не уперся в сидящего Гурона.

– Гурон, дружище, рад тебя видеть, – громовым голосом с металлическими нотками сказал Механоид.

– Познакомься, это мои друзья. Это Стрелок, а там Матис, я о нем тебе рассказывал. Матис, иди сюда, – Гурон махнул рукой Матису. Матис вышел из-за колонны и присоединился к нам.

– Твои друзья – мои друзья, – уже тише произнес Механоид.

– Слушай, Гурон, так «Заводной медвежонок» тоже ИскИн, Механоид? – спросил я Гурона.

– Как ИскИн «медвежонок» умер, Ящеры ему вышибли «мозги». Но как солдат – годен к строевой, защищает вверенный ему сектор, как может, – за Гурона ответил 007.

– Джеймс, а что это у вас сегодня в городе так тихо? – спросил Гурон, – Ящеры совсем обленились?

– Подожди, сейчас прилетят, «Вороньё»! – ответил Механоид.

– «Вороньё»? Джеймс, это ты здорово подметил – теплокровные ящеры, прародители птиц. И ведут себя Ящеры, как стая обнаглевших ворон, – сказал Гурон.

– Гурон, мне докладывают, что Ящеры на подлёте. Спрячетесь во внутренних помещениях, сейчас здесь будет жарко.

Гурон вскочил со стула и бросился к лестнице. Мы с Матисом побежали за ним. Возле лестницы я обернулся. Механоид стоял возле входа в вестибюль. Воздух вокруг него светился как кокон. Защитное поле, догадался я.

Гурон спрятался за косяк лестничного проема. Матиса рядом не было.

– А где Матис? – спросил я.

– Пошел на второй этаж, хочет посмотреть на Ящеров.

– И я тоже хочу взглянуть.

– Стрелок не будь дураком! Что можно Матису, то нам, людям, нельзя!

– Ну, Гурон, я одним глазком, я к окнам-то подходить не буду, – стал я упрашивать Гурона, – Ну, пожалуйста!

– Твою мать, и это будущий защитник Человечества и резидент Тритонов! Как был пацаном, так пацаном и остался! Иди, но не вздумай стрелять, твоя гаусс-винтовка по сравнению с боевыми лазерами Ящеров – пукалка.

Я бросился вверх по лестнице. Вбежав на второй этаж, прокрался к окну. Выглянул в окно и увидел просто пустую площадь. Достал бинокль, начал осматривать небо над домами, Механоид ведь сказал, что Ящеры на подлёте.

Над площадью пронеслась какая-то тень. Я присел и сразу её увидел. Это была «летающая тарелка». Почти одновременно из разных домов площади по тарелке открыли лазерный огонь. По тарелки побежали радуги, похоже, тарелка тоже прикрыта силовой броней. Тарелка открыла ответный огонь, обстреливая дома на противоположной стороне площади. В сторону дома культуры тарелка не выстрелила ни разу. Джеймс, тоже не стрелял. Он что, боится навести тарелку на нас или у него что-то случилось с оружием?

Тарелка начала описывать полукруг, обстреливая площадь. Вот она близко подлетела к ДК, я стал различать отдельные детали её обшивки. Здравый смысл пересилил любопытство, я спрятался под подоконник. И тут я услышал грохот скорострельной пушки Джеймса. Я выглянул в окно. Тарелка накренилась и удалялась от ДК, теряя высоту. Вот над тарелкой показался дым. Ага, Джеймс пробил защиту тарелки и всадил ей в днище несколько «огурцов» с карбид вольфрамовыми сердечниками. Тарелка ребром чиркнула асфальт площади, казалось, она вот-вот упадет, но она выровнялась и унеслась прочь.

– Получи фашист гранату! – меня охватил щенячий восторг. Я прыгал, потрясая в воздухе своей винтовкой. Я свистел и улюлюкал.

– Стрелок, ты чего? – из дверного проема меня окликнул Матис.

– Ты видел, мы её уделали!

– Мы? Ты хоть раз выстрелил по тарелке? – ехидно спросил Матис.

– А ты? – в свою очередь спросил я.

– Я всадил в неё два заряда, – на полном серьезе сказал Матис.

– Ну и как, попал? – спросил я.

– Ну, результат ты сам видел. Но ты не переживай, Стрелок, у Ящеров ещё полно тарелок, и на твою долю выпадет удача, – Матис довольный собой, нагло разулыбался.

– Трепло собачье и враль! – я рассмеялся удачной шутке друга.

– Ладно, пошли, надо поздравить Джеймса, – сказал Матис.

Мы спустились по лестнице. Гурон копался у себя в рюкзаке. Мы двинулись к Джеймсу.

– Подожди, Стрелок, помоги, – окликнул меня Гурон. Я вернулся и присел перед рюкзаком Гурона.

– Стрелок, сейчас мы отвлечем с Джеймсом Матиса разговорами, а ты отлучись, якобы по нужде. Иди в кинозал, там, в будке киномеханика тебя ждут Тритоны. Сынок, сегодня у тебя начинается новая, иная жизнь!

Я спал, зарывшись в кучу старых замызганных армейских матрасов, в углу полуразвалившегося металлического ангара на главной базе группировки Долг. Опасаться здесь мне, в общем-то, было нечего, но – это уже дело привычки – спал я чутко, как всегда, вполуха слушая зону. Проснулся от какого-то беспокойства. Причиной беспокойства был тихий стук, правая рука автоматически нащупала рукоятку пистолета. Мгновенно осознав причину стука, улыбнулся – меня всего трясло от холода, а стучали мои зубы. Наверное, во время сна матрасы с меня съехали, и я продрог. Откинув матрасы, я сел и открыл глаза. В рассветных сумерках ангар, в котором я ночевал уже вторую ночь, было не узнать. Стены, кусты и траву покрывал толстый и пушистый слой инея. Надо же, начало ноября, и уже заморозок, градусов пять-семь, не меньше. А ещё вчера вечером было довольно тепло, и стоял плотный туман.

Попрыгав на месте и побоксировав воздух, я разогнал по телу кровь, унял дрожь. Развел в обрезке бочки костерок, стал греть пальцы рук. Нет, надо завязывать с ночёвками на открытом воздухе. Главная база Долга, как перевалочный пункт, весьма удобна летом, но негостеприимна в зимнее время года. Сами-то Долговцы зимуют в тёплых подземных бункерах, куда вольным сталкерам вход заказан. Остается Бар «Сто рентген», но новый бармен завел новые порядки – высокие барные стойки и никаких стульев. Плати, пей и выметайся, теперь в баре ни днём покемарить, ни ночью перекантоваться. Правда, есть один вариант – если побузить в баре, то охранники бара сволокут тебя прямиком в «обезьянник», так что на сутки-трое тебе будут обеспечены нары и теплое помещение, можно отоспаться. Но этот вариант мне лично не нравился – каземат Долга плохо проветривается, в нем всегда стоит едкий дух параши.