Игорь Шабельников - Стрелок

– Ведьмак, насчет снега – на улице как раз выпал снег, – сказал Штык.

– Вот и отлично, у оружейника в бендешке я видел лыжи. Я думаю, он не откажет, даст на разок, тогда на лыжах я обернусь гораздо раньше, – сказал я.

Рассовав сухари по карманам, я навалился на кашу. Доев и запив кашу чаем, я обратился к Доку:

– Док, пока я сгоняю за клеткой, присмотри за Карлушкой, если он спустится, покорми его, – попросил я.

– Да он же с утра натрескался каши до одышки, я думал, и взлететь не сможет. Но я за ним, конечно, присмотрю. Ты сам там, на заводе, постарайся быть поосторожней, – ответил Док.

Я согласно кивнул. Ясный перец, сегодня я буду особенно осторожен. Я пропустил уже два основных сеанса связи, сегодня был резервный. Даже если я не найду клетку для Карлушки – неважно. Важно, что я окажусь один и далеко от станции Янов.

Уже через полчаса я встал на лыжи и двинулся в сторону завода Юпитер. Карлушка на станции не остался, следил, должно быть, за мной, стервец. Стоило только мне выйти из станции, как он вылетел за мной через выбитые кое-где окна станции. Ладно, чёрт с ним, пусть летит, пусть поработает «беспилотником» – с высоты птичьего полёта ни собаки, ни люди не останутся им не замеченными, а уж предупредить у Карлушки ума хватит, проверено.

Двигаясь на лыжах, я добрался до завода за час до полудня. Время до сеанса связи ещё оставалось. Войдя в административное здание и припрятав лыжи, я методично обследовал все помещения здания. Клетку я нашел, но не её я искал, хотя, как алиби – она весьма кстати. Я искал присутствие людей, вернее, их отсутствие. Конечно, я был уверен, что моё внедрение в зону прошло успешно, меня никто не подозревает и не разыскивает. Тем более мне не хотелось случайно засыпаться во время передачи.

Убедившись, что в самом здании никого нет, и по нетронутой целине снега – вокруг тоже, я вылез на крышу. На крыше я вынул из разгрузки и присоединил с помощью хитрого скрытого разъема электрошокер к своему ПДА. Конечно, мой шокер, с виду, ничем не отличался от обычного фабричного, и даже мог использоваться, как обычный шокер. Но в связке с ПДА он превращался в искровой передатчик Попова. ПДА сжимает подготовленное донесение и с помощью разрядника электрошокера быстро выбрасывает его в эфир. Приёмники в радиусе тридцати-сорока километров уловят сигнал в виде помех, щелчков и треска, похожие на те, которые возникают, например, при приближении грозового фронта или если кто-то потревожит мощную аномалию Электра. Способ передачи до примитивности прост и давно забыт, но на этом и строился весь расчет. Ни один «слухач» при таком темпе передачи не уловит в шумах морзянку. А если, предположить, что весь спектр частот и шумов зоны кем-то из «врагов» непрерывно пишется, то отделить полезный сигнал от обычных шумов сложно – надо знать день и время. Но если предположить, что кто-то всё же выделит полезный сигнал, его ещё надо будет суметь дешифровать.

Пеленга из-за краткости сеанса связи я не боялся. Мне следовало опасаться только случайных свидетелей. Карлушка, скакавший вслед за мной по крыше, не в счёт. Ещё раз осмотрев территорию завода с крыши и не увидев ничего подозрительного, я ровно в двенадцать часов осуществил сброс донесения. Двумя минутами позже я уже разобрал свой передатчик и рассовал его по карманам разгрузки. Всё, дело сделано, можно возвращаться на станцию.

Только теперь я обратил внимание на снег. С утра всё небо было затянуто облаками, но снег, выпав в ночь, срывался с неба одинокими редкими снежинками. Сейчас же он усилился и повалил хлопьями. Вот и хорошо, если снег будет сыпать так и дальше, то к следующему утру он скроет и мою лыжню и следы моего пребывания на крыше.

– Что, Карлуша, нелётная погода? Ну, давай, забирайся, – я вытянул вперёд левую руку. Карлушка вспорхнул с крыши мне на руку и, перебирая лапами, передвинулся на плечо.

– Ладно, Карлуша, пойдем, займёмся житейскими вопросами, – я двинулся к лестнице крыши.

Спустится с крыши по металлической лестнице на пятый этаж с Карлушкой на плече, было трудно, но я справился. Спустился по лестнице на третий этаж, пошел в «красный уголок». Клетка была на месте. Поднял её – тяжелая, однако. Поставил клетку на стол, осмотрел. Клетка была цела. Оставалась надежда, что Карлушке клетка не понравится – тогда не придется тащить такую тяжесть.

– Карл, зацени, как тебе персональное недвижимое имущество? – спросил я, скосив глаза на Карлушку.

– Блеск, – сказал Карлушка, перелетел на клетку и стал пытаться через прутья клювом выдрать из клетки зеркальце, висящее на цепочке.

Я открыл дверцу клетки. Карлушка спрыгнул на стол и забрался в клетку. Запрыгнув на Т-образную подставку, Карлушка снова попытался оторвать зеркальце.

– Карл, ты просто фетишист какой-то, далось тебе это зеркальце? Слушай, а может ты не Карл, а Клара, поэтому так и любишь всякие блестящие цацки? – спросил я.

– Вар-р-нак, – каркнул ворон, распушив перья.

– Ну, вот, можешь ведь разговаривать нормально, а то: «Пошел на… иди в жо…». Ладно, вылазь, – сказал я.

Карлушка меня игнорировал, сидел, нахохлившись, вцепившись в подставку внутри клетки.

– Обиделся? Зря, брат! Вылезай, давай мириться.

Карлушка молчал, демонстративно отвернув голову почти на сто восемьдесят градусов.

– Ну и фиг с тобой! Сиди, а мне некогда тут с тобой рассюсюкивать – к ночи мы должны вернуться на станцию, – я закрыл дверцу клетки, подхватил клетку за ручку и понес её вниз к выходу из административного здания.

Перед выходом из здания поставил на пол клетку и откинул фанерный лист. Лыжи были на месте. Впрочем, если бы их не оказалось, я бы не сильно удивился. Тут, живя среди сталкеров, к такому привыкаешь быстро – ничего нельзя надёжно припрятать на сколь-нибудь длительное время. Но сегодня мне повезло – я был на заводе один.

Глянул на Карлушку в клетке, он всё ещё дулся. Нет, в руках мне клетку с Карлушкой далеко не унести, да и без Карлушки – тоже. Поставить клетку на лыжи, а самому идти по снегу пёхом? Тоже не выход.

Придумал. Скинул рюкзак, достал из рюкзака капроновый шнур. Отрезал ножом два куска. Привязал к клетке верёвочные петли. Прицепил лыжи к ботинкам, надел рюкзак на грудь, а клетку с Карлушкой в качестве рюкзака – на спину. Взял лыжные палки. Порядок, можно идти.

Не успел я пройти и пятидесяти метров, как краем глаза заметил на снегу что-то желтое. Защемило сердце от нехорошего предчувствия. Подъехал ближе. Так и есть, свежие следы. Только что здесь прошли двое, а один из них тут отлил.

Черт – это засада, никто не попрётся на завод просто так. Не понимаю, на чём я прокололся, неужели долговцы меня запеленговали?

Это, разумеется, долговцы. Ходят они обычно квадами, по четверо. Значит, эти двое уже перекрыли мне северный выход с завода, а ещё двое – западный, или следят сейчас за мной.