Дарья Кротова - Виктор 1. Memory

Тут неожиданно резко заболело сердце, как бы подтверждая, что да, у тебя проблемы. Я с тихим стоном схватился за грудь. Оно же продолжало болеть, и даже сильнее прежнего. Что такое?! Через минуту я понял, что почти не могу дышать от боли. В глазах помутнело. Опершись о спинку кресла, я попытался встать. Мне, кажется, нужно в мед. часть.

Встать не получилось. Новый приступ, сильнее прежнего, заставил меня свернуться клубочком в кресле, вжавшись головой в колени. На лбу выступил холодный пот. Сердце на каждом ударе отдавалось такой сильной болью, что в глазах темнело. Я попытался наладить мысленную связь с начальником мед. части. Но не смог сосредоточиться. Новая волна боли заставила меня резко вздохнуть, отчего стало еще хуже. Последнее, что помню, это быстро приближающийся пол...

Очнулся я все там же. У себя в палатке, на полу. Стол опрокинут, стул лежит на мне. Сильно болит запястье. С трудом, но мне удалось подняться.

Сердце тихонько ныло. Левую руку я почти не чувствовал. Запястье болело правое, видимо, при падении я повредил его. Голова немного кружилась, и я просто сел обратно на пол. Сколько я провалялся в беспамятстве и почему мое сердце опять шалило, я не знал. В идеале мне сейчас надо к целителю, но почему-то не хотелось. Они обязательно положат меня на обследование, а это затянется надолго. Я же считаю, что на такие мелочи, как здоровье, не стоит тратить много времени. Нужно просто взять что-то вроде валидола с Б-16 и идти заниматься своим делом. Встав, я аккуратно вышел из палатки. Последнее время я многое делаю аккуратно.

Лагерь по-прежнему кипел жизнью. Никто и не заметил, что я валялся, не знаю, сколько времени, без сознания. Правильно... я же был в палатке.

Окружающие останавливались и отдавали мне честь, вытягиваясь по стойке смирно. Я же шел твердой походкой с гордо поднятой головой и иногда отдавал корректирующие приказы для исправления той или иной ситуации.

Дойдя до мед. части, я отогнул полог палатки и вошел внутрь. Там было тихо. Сама палатка была большой, лечебные капсулы стояли вдоль стен палатки, их было двенадцать штук, и одиннадцать из них пустовало. Одна была занята моим солдатом. Подойдя поближе, я заглянул в капсулу. Я его помню. Рядовой Франт Шниккер. В данный момент он спал. В мед. части во время лечения все в основном спали, так время летит быстрее. Бегло взглянув на его анамнез*, приклеенный на стекло, я узнал, что у него перелом голени. Курс лечения почти окончен. Хорошо, когда у целителей и медиков нет работы.

Осмотревшись, я нашел глазами нашего начальника мед. части. Он, как обычно, сидел, уставившись в монитор. Меня он еще не заметил.

Я тихо подошел к столу, за которым он сидел и поздоровался с ним:

- Добрый вечер, Игорь Александрович.

Начальник мед. части от неожиданности аж подпрыгнул на стуле. Потом, увидев меня, вскочил, вытянулся по стойке 'смирно' и отдал честь.

- Вольно, - произнес я. Наверное, мой голос прозвучал устало, потому что Игорь, внимательно посмотрев на меня, спросил:

- Виктор Александрович, с вами что-то не в порядке? - обеспокоенно спросил Игорь. Из всего лагеря только он называл меня по имени-отчеству. Я чувствовал, что Игорь очень привязан ко мне. К счастью, у него есть жена и замечательная дочь, а ко мне он привязан просто по-дружески.

- У вас есть обезболивающее? - спросил я.

Нач. мед части удивленно вгляделся в меня.

- Да, сэр.

- Дай мне пару пачек.

- Куда вам столько?

- Надо, - я хмыкнул. - Буду себя резать по кусочкам и кормить домашнюю пиранью. И, дабы мне не было больно, буду горстями глотать твои волшебные таблеточки.

- Что?! - начальник мед. части аж голос повысил, видимо, на миг забыв о субординации. Но потом тут же осекся и проговорил: - Прошу простить меня! Я забылся!

Я улыбнулся. Он и вправду за меня беспокоится, а я его напугал.

- Отставить оправдания. Я пошутил, Игорь, - успокоил его я. - Просто в последнее время что-то сердце расшалилось. А мне работать надо. Вот и прошу...

Игорь тут же принял профессиональный вид и быстро заговорил, даже перейдя на 'ты':

- Тебе срочно надо пройти обследование и начать лечение... Я сейчас же соберу остальных...

Я поднял руки, чтобы остановить этот поток речи.

- Стоп, стоп, стоп, Игорь. Я не буду проходить никаких обследований, у меня нет на это времени. Выдай мне таблетки, и я пойду.

- Как это? - от моего ответа Игорь аж впал в легкий ступор. - Вы, видимо, не понимаете...

Началось...

- ...сердце - это не шутки! А если вас во время ваших дел инфаркт настигнет?! Тогда все! - от избытка эмоций он начал жестикулировать. Да, он давно не общался с нормальными имперцами. За такие бурные проявления эмоций Игоря давно бы отправили в лечебницу.

- Игорь, успокойся, - попросил я.

- Успокойся?! Виктор Александрович, не просите меня успокоиться! Вы всегда, сколько я вас знаю, занимаетесь чистой воды самоубийством! И даже не позволяете себе помочь! - от такой речи Игорь слегка запыхался. Глаза возбужденно блестели, голова гордо приподнята. Такое ощущение, что своим мнением он бросает мне вызов.

Я улыбнулся. Хороший парень. Ему, помнится, лет тридцать пять, не больше. Немного импульсивный, но хороший. Я чувствовал, что недовольство давно зрело в его душе. Игорь молчал, но, судя по блеску его глаз, он еще не закончил. А мне даже стало интересно, что он еще может сказать. И поэтому я поддел его:

- Ну? И это все? - в моем голосе звучали нотки провокации. Я хотел, чтобы он выговорился.

И он продолжил, с новой силой.

- Нет, это не все. Я давно хотел это вам сказать. Пусть меня потом публично убьют. Пусть! Я не могу смотреть на то, как вы себя уничтожаете! Это невыносимо... Вас любит весь ваш лагерь. Весь! Иначе бы нас здесь бы не было... А вы!.. - он на мгновение замолчал.

Я молча слушал и думал, что и этим людям я делаю больно.

- ...Вы не позволяете вам помочь. Такое ощущение, что вы просто неспособны любить!!! - последнее он почти выкрикнул и тут же, сообразив, что сказал лишнее, резко замолчал.

Я в удивлении приподнял одну бровь. Вот тебе на! Никогда бы не подумал, что почти посторонние люди будут инкриминировать мне это. Но я по-прежнему молчал, смотря на Игоря. В принципе, я почти не видел его. Я думал. Что ему сказать?.. Я не знаю. Никогда не знал, что говорить в таких ситуациях.

Внезапно Игорь молча вышел из-за стола и так же молча прошел к одному из шкафов. Потом достал из него что-то и пошел обратно к столу. Положил передо мной три коробки и сказал, сухо и официально:

- Вот, возьмите. Две коробки с обезболивающим и одна с адреналином. На случай остановки сердца. Надеюсь, в этот момент рядом с вами будет кто-нибудь, кто сможет сделать вам инъекцию, - с этими словами он отвернулся от меня и зашагал к лечебной капсуле Шниккера.