Андрей Петерсон - Почему я не люблю дождь

И это все при том, что ничего она не помнила. Ни ванны с благовониями, ни сна, ни как одевалась, ни как волосы расчесывала. Вообще ничего. В общем, налицо было полное несоответствие воспоминаний и ощущений, и это здорово, надо сказать, раздражало. Так, что голова кругом шла, а с таким раздвоением впору было в приют для дураков собираться.

«Сказали же тебе, что времени тут нет, – голос Ходы оказался тем якорем, который удержал сознание, дрейфующее в сторону бесконечного самокопания ничего общего с психоанализом не имеющее. – Так, что лучше не заморачивайся. Прими, как данность, и пойдем к ужину. А там и вино, и ответы на все вопросы».

Золотые это слова были, а потому Осси сочла за благо этому мудрому совету последовать. Тем более, что других подходящих идей у нее не нашлось.

Терраса оказалась небольшой, полукруглой и почти полностью нависающей над бездной. Позолоченные засыпающим солнцем облака плыли где-то под ногами. Медленно и величаво, как огромные корабли с широкими раздутыми парусами. Их ждали далекие страны, лежащие в запредельной дали, и не было им дела ни до Осси с ее сумятицей в голове, ни до хилависты со Странником, которые раскладывали партию в серклеш на небольшом специально приспособленном для этого важного дела столике.

Сам хозяин при этом возлежал на горе белоснежных атласных подушек, а хилависта метался вокруг, что-то горестно бормоча себе под нос, но при этом, похоже, выигрывал. Во всяком случае, насколько Осси могла судить, хотя особо она в этой игре не разбиралась и за ту пару партий, что довелось ей когда-то сыграть, успехов особых не добилась.

Но, как бы то ни было, а изящных фигурок, выточенных из какого-то черного очень красивого, но непонятного камня у Ташура оставалось раза в два поболее, да и теснили они остатки золоченой армии, принадлежащей Страннику, вполне ощутимо.

– А мы, вот так, – хмыкнул Ташур, и черное его воинство тут пришло в движение, сжимая кольцо вокруг золотого ковчега, и разнося в пыль жалкие остатки его обороны. – Что скажете, минсир?

– Скажу, что в твоем лице мы потеряли великого полководца, – От таких его слов Ташур аж радужными пятнами пошел – до того ему приятно стало.

Признав, таким образом, свое поражение, Странник смахнул с доски фигурки, легко поднялся и повернулся к леди Кай.

– Я смотрю – отдых тебе на пользу пошел. Прелестно выглядишь.

– Спасибо, минсир.

Странник, как и Осси успел переодеться, и хотя изменения эти были не столь разительны, выглядел он сейчас намного импозантнее и… строже.

Темно-синюю рясу брата Эйриха он сменил на просторный черный балахон, с золотой вышивкой, и это сделало его серо-зеленые глаза чуточку темнее и намного загадочнее.

К слову, если судить по тому немногому, что леди Кай тут увидела, воплощенный бог, вообще, к черно-золотистой гамме сильно тяготел. Тут тебе, и набор для серклеша был, и мантия его к ужину приодетая, и сервиз на столе, выполненный все в тех же цветах, да и платье, что леди Кай, то ли сама – то ли нет, выбрала…

Одним словом – стиль и гармония…

Сам облик Странника тоже немного изменился, хотя и не сильно: чуть покороче и поаккуратней стала бородка, и волосы, хоть и длинные, были тщательно вымыты и расчесаны.

И надо сказать, что в этом новом своем виде, на Эйриха он походил чуть меньше. Как старший брат, или просто близкий родственник, но – не одно лицо, во всяком случае. И это леди Кай, честно говоря, больше устраивало. По крайней мере, не приходилось над собой каждый раз усилие делать, чтобы вспомнить кто перед тобой, и с кем ты разговоры разговариваешь.

– А скажите, минсир…

– Да?

– Вы говорили, что время тут в Светлом Пределе не движется. Что оно, как бы, спит…

– Так и есть.

– А как же он? – Осси кивнула на хилависту. – Вы тут, похоже, давно уже развлекаетесь.

Странник качнул головой:

– Ну, не то чтобы давно…

– Но судя по его лучезарному виду, – Осси улыбнулась Ташуру, – Он у вас уже не одну партию выиграл.

– Не одну, – согласился Странник. – И даже скажу тебе по секрету: не две.

– А как же время? Почему оно для него не остановилось?

– Увы, – вздохнул Странник. – Но на него это не действует, Он живет в своем мире и по своим законам, и наше с вами время над ним не властно. Такова уж его природа. Его сила или проклятие – это уж как вам будет угодно…

Понятней, надо сказать, не стало, но Странник, посчитав эту тему исчерпанной, проводил ее к столу.

А стол был хорош. Достаточно сказать, что только для Ташура пять или шесть разных рыбин зажарено было. Причем, одна – другой больше.

Он, бедный, аж в лице переменился, когда всю эту роскошь увидел. А потом еще долго метался между ними, обнюхивая, облизывая, и пытаясь определиться с какой же ему начать. Потом, правда, поуспокоился и начал их уничтожать по очереди, методично продвигаясь слева-направо. И настолько он этим своим любимым делом поглощен был, что даже глаз не поднимал и в разговор почти не встревал, позволив ему протекать без его – хилавистиного – участия.

А он и протекал. Под неспешную перемену блюд, под терпкое вино, и под дрожащее пламя свечей, расставленных по всей террасе.

– Я знаю, что у тебя ко мне много вопросов, – начал Странник, едва пригубив, из своего бокала. – Поэтому прежде, чем я расскажу, зачем и почему ты здесь, давай сначала проясним, все, что тебя волнует, беспокоит и тревожит.

Глаза его при этом больше не улыбались и не смеялись, да и сам он выглядел достаточно сдержано, чтобы не сказать: холодно.

Осси ковырнула вилкой какую-то диковинную птицу под приторным фруктовым соусом и задумалась: с чего начать. Вроде, действительно, и вопросы были, и много непонятного тоже, но вот выбрать, что-то самое главное, никак не получалось.

Странник молчал и терпеливо ждал, не сводя с нее зеленых своих глаз, и под взглядом этим Осси чувствовала себя вдвойне неуютно.

Наконец она решилась:

– Эйрих… Расскажите мне про Эйриха.

«Не с того ты начинаешь», – прошипела Хода.

И тут же, словно вторящее самой себе эхо прошептала:

«Не с того …»

«Почему?» – Удивилась Осси. Вся эта история с Эйрихом и без того волновала ее очень сильно, а теперь – в свете новых событий и откровений – она вообще непонятной становилась.

«Потому, – проворчала Хода. – Потому, что поважнее вопросы есть».

«Потому, что поважнее вопросы есть», – подтвердила Хода, соглашаясь сама с собой.

«Про Слезу, например, или про посох… Ты где-нибудь тут посох видишь?»

«…Слезу… посох…», – слова и фразы Ходы наползали друг на друга, смешиваясь в какую-то чушь и полную нелепицу.

«Я, вот, например, не вижу…» – продолжал звучать в голове тихий вкрадчивый голос.

«…не вижу…»