Андрей Петерсон - Почему я не люблю дождь

– Одна, – Ответил Странник. – Но в двух своих временных воплощениях. Вы помните, надеюсь, что Ступени…

– …затеряны во времени, – прошептала Осси.

– В самую точку, – кивнул Странник. – Именно так. А посему: обе они есть суть – одно и то же. С той лишь разницей, что та, которую ты сюда принесла – на тысячу шестьсот шестьдесят пять лет постарше моей.

– А как… А что… Ну, ничего себе! – У хилависты аж слова закончились. Да и у Осси, честно говоря, их тоже не сильно много было, да к тому же еще и дыхание перехватило, а потому она тупо хлопая глазами смотрела, смотрела, и смотрела на двух своих Ход, и, казалось, что конца и края этому ее ступору не будет.

– А чего они… какие-то… дохлые? – Хилависта все-таки первым оклемался. – Не шевелятся даже…

– Дохлые? – Странник потянулся за бокалом. – Это, наверное, оттого, что они обе тут одновременно оказались. И, тем самым, нарушили причинно-следственную зависимость. Но это мы сейчас поправим, – с этими словами он ловко подцепил свою змейку за хвост, и раньше чем Осси успела даже осознать, что он собирается делать, швырнул ее за перила, огораживающие террасу.

Прямо вниз.

В ночное небо, распростертое у них под ногами.

– Вот и все, – он улыбнулся и чокнулся со стоящим на столе бокалом леди Кай. – За Ходу! – После чего сделал большой-пребольшой глоток. С чувством и видимым удовольствием.

Хода шевельнулась, а потом повернула голову к леди Кай:

«Все в порядке?»

– Да, – шепнула Осси. – Все хорошо. – И накрыла Стража рукой.

Хилависта хмыкнул и вернулся к прерванной своей трапезе, справедливо рассудив, что фокусы закончились, и на ближайшее время ничего лично для него интересного не предвидится.

– А теперь, давай, я тебе расскажу, что дальше будет, – Странник вновь отставил бокал и принялся нарезать бледно-розовое мясо, утопающее в ярком желтом желе. – Кстати, попробуй, – обратился он к леди Кай. – Тебе должно понравиться. Необыкновенный вкус. Потрясающее сочетание невообразимо-острого и приторно-сладкого.

– Спасибо, – кивнула Осси. – Острого мне что-то сегодня не очень…

– Ну, как знаешь, – хмыкнул Странник, с удовольствием отправляя в рот небольшой кусочек. – Но зря, – много теряешь. Уж поверь.

Осси кивнула:

– Верю.

– Так, вот… Дальше… Дальше, через три дня Ходу найдет на отмели серого моря малыш по имени Хааль. Найдет и принесет домой. Семья у них очень бедная – концы с концами еле сводит, да и то не всегда, так что золотой браслет придется очень кстати, и отец мальчугана через несколько дней соберется в ближайший городок, где и продаст находку в одной из лавок за восемь золотых. То есть, в общем-то, за бесценок, но и тому будет безумно рад, потому что по их меркам восемь золотых это – целое состояние. И, кстати, говоря, с этого момента дела их потихонечку пойдут в гору…

Осси слушала, затаив дыхание, и глаз со Странника не сводила, а тот прервался на миг, чтобы хлебнуть вина и продолжил:

– Купец, купивший Ходу, и ничего о свойствах ее необычных естественно неподозревающий, распознает в ней вещь старинную и очень ценную и позже перепродаст караванщику, отправляющемуся в Таир. И понятно, что не за восемь даиров он ее уступит, а подороже…

– А за сколько? – Перебил его хилависта. Похоже, что вопрос ценности совершенно бессмысленной, с его точки зрения, Ходы, его вдруг сильно заинтересовал.

– За сто сорок шесть, если это так важно, – усмехнулся Странник, – и за три щепотки хастана [33]. Так что, не переживай: он не прогадает.

– А я и не переживаю. Понятно, что купец своего не упустит.

– Вот именно, – кивнул Странник. – В Таире Хода сменит еще несколько хозяев, и в конце концов попадет к послу мирийского халифата, который через полгода доставит ее к себе на родину и там преподнесет халифу Беш-Дорану в качестве дара, как редкую заморскую вещицу. Халиф подарок этот благосклонно примет, но посла это, правда, все равно от гнева его в дальнейшем не убережет, и через четыре года ему отрубят голову…

– За что? – Поинтересовался Ташур.

– Воровал, – усмехнулся Странник, – а может просто сказал чего не то.

– Как всегда… – хилависта понимающе вздохнул и вернулся к рыбе.

– В сокровищнице халифа Хода пробудет без малого двести лет. Периодически она будет извлекаться на свет, украшать собой смуглых мирийских наложниц, а потом снова пылиться в забвении в темных закрытых сундуках среди золотых монет, роскошных доспехов, кривых мечей с золочеными эфесами, усеянными драгоценными камнями, и, выточенных из яшмы фигурок древних богов.

«Бедненькая», – подумала Осси.

– Вовсе нет, – возразил Странник, для которого мысли леди Кай тайной никакой, похоже, не являлись. – Не бедненькая. Все это время Хода будет всего лишь обычным браслетом, никакими магическими свойствами не обладающим, а все ее способности будут спать, до той самой поры пока она не окажется у твоих предков.

– Ну, а дальше-то чего? – вопросил хилависта. – Ну, побудет она у наложниц… Ну, поваляется в сундуке… А потом?

– А потом потомок Беш-Дорана Светоносный халиф Асар-Салим отправит Ходу в числе прочих украшений и диковин в дар королю Гесету III, в надежде заключить с Гелриядом союз против все чаще поднимающего голову и набирающего все большую силу соседа – Симурской империи. Но корабль, перевозящий посольство и ценный груз, до цели так и не доберется, потому что на четвертый день плавания будет взят на абордаж пиратской шхуной. Союз с Гелриядом так и не будет заключен, а еще через двенадцать лет мирийский халифат покорится армии Фердиха VII и станет девятой провинцией империи, солнце которой, впрочем, тоже со временем закатится. Но это произойдет не скоро – еще лет эдак через четыреста с лишним…

– А Хода?

– Хода, как доля добычи, попадет в руки одного из пиратов, который через пару месяцев, спустит ее и все свои деньги в одном из кабаков Каниффа. А еще через полгода в одной из портовых лавок она будет выкуплена капитаном Зердом Кай Шареттом, направляющимся домой в Фероллу… Вот, собственно, и все. Дальше ты уже знаешь… – Странник замолчал и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

– Ничего себе… – Осси была потрясена. Да, и вправду, – кто бы подумать мог, что Хода когда-то принадлежала Страннику и, что у нее такая богатая история? А сколько еще недосказанного осталось…

Осси задумалась.

– А почему она…

– Почему про меня не говорила? – Усмехнулся Странник. – И про наши с ней дела-подвиги не рассказывала?

– Да.

– Да потому, что она ничего этого больше не помнит. И ни ей, ни тебе про то, что раньше было, знать совсем не обязательно. Вполне достаточно того, что я тебе рассказал и, что такой подарок сделал, а остальное… – Странник развел руками, – не вашего, как говорится, ума дело.