Сергей Дегтярев - Зло (сборник)

— Ушёл! — яростно бросил в темноту выбежавший в переулок высокий мужчина. В руках он держал небольшой самострел со взведённой тетивой. Сплюнув от досады, мужчина махнул в ночь рукой, и, развернувшись, пошёл в обратную сторону.

— Почему мы не побежали следом, Учитель?! — из-за рекламного щита с противоположной стороны улицы вынырнул молодой парень, спешно убирая в кобуру пистолет. — Мы могли догнать его! К тому же вы его ранили, Учитель.

Мужчина с некоторой досадой посмотрел на юношу, удивительно похожего на него самого. Взял его за руку, и порыв того угас, растворившись под строгим взглядом старшего. Поморщившись, он ещё раз сплюнул, и с ненавистью посмотрел на небо.

— Первое правило: не преследовать перевёртышей поодиночке. Как бы ты одолел стену? А оставлять тебя одного я не собираюсь, — спокойствие на лице Учителя было невозмутимо, но глаза, полные тревоги, выдавали его. — Твари могут охотиться и притворяться жертвами. Твоих сил ещё недостаточно, чтобы противостоять перевёртышу, — мужчина говорил жёстко и совсем не обращал внимания на скривившегося юношу. — Иероним был прав, в этом городе целый рассадник оборотней.

Некоторое время мужчина и парнишка шли молча. Каждый из них думал о своём. На щеках подростка то разгорался, то угасал лёгкий румянец. Это была первая в его жизни погоня, поэтому она вызвала целую бурю эмоций в его душе. Восторг от бега по тёмным и мрачным улицам сменяла досада: «Учитель не доверяет мне. Но почему?» — юноша украдкой поглядывал на непроницаемое лицо мужчины и пытался предположить, о чём тот думает.

— Севастьян, с завтрашнего дня ты учишься в местном институте, — строгий голос вырвал парня из мыслей. — Поступление мы с Алексеем тебе оформим. Ты должен будешь отыскать источник главного ликантропа. Этим гнездом должен кто-то управлять.

— Учитель, — сердце Севастьяна забилось в ускоренном ритме, грозя вот-вот вырваться наружу, — благодарю вас за доверие… Клянусь, что не подведу!

Парень с трудом поборол в себе желание упасть на одно колено и прикоснуться губами к полам чёрного плаща, в который был одет мужчина. Но он знал, насколько сильно тот не любил подобные проявления этикета. Находясь в их обители, в Европе, подобное уважение приходилось терпеть согласно кодексу. Но здесь, в России, вдалеке от стен монастыря, Учитель мог и отругать за такое выражение чувств.

— Сегодня спать, а завтра ты начнёшь своё первое задание, Севастьян, — парень и не заметил, как они подошли к небольшому двухэтажному дому, их временному жилищу.

Юноша отступил правой ногой чуть назад и поклонился, отдавай дань словам Учителя.

«Я не подведу», — прошептал Севастьян.

Учитель обеспокоенно посмотрел на парня, пытаясь скрыть это от него. Взгляд потеплел, и мужчина улыбнулся. Если бы Севастьян увидел это, то был бы крайне удивлён. Никогда ещё на лице Учителя он не видел улыбку или вообще какое-то проявление эмоций, кроме строгости и осуждения.

Яркое солнечное утро играло бликами на отполированных металлических поручнях новенького здания института археологии. На крыльце расположилась и провожала взглядами идущих учеников небольшая группа ребят, одетых как готы. Мрачная одежда, иссиня-чёрные волосы и подведённые чёрным глаза. Они снисходительно смотрели на других молодых людей, поднимавшихся по ступеням и заходивших в институт. Провожая их презрительными улыбками, готы не спеша разговаривали между собой.

— Андрей, что с тобой?! — одна из девушек вскочила с поручня, на котором сидела всё это время. Её восклицание было обращено к медленно подходящему парню с перевязанной правой рукой. Девушка бросилась вниз, обняла его, прижалась всем телом и поцеловала в губы, нисколько не стесняясь посторонних взглядов. — Что случилось?

Вскочили и остальные готы. Кто-то столкнулся плечом с одним из спешащих студентов, уронив того на лестницу. Но пострадавший не сказал ни слова — репутация у компании была нехорошей: их боялись и не смели противоречить.

Тем временем готы окружили Андрея и стали наперебой спрашивать «Что же произошло?»

Парень взглянул пронзительными чёрными глазами, а его тонкие губы исказила кривая усмешка:

— Проклятые охотники здесь…

Тишина окутала компанию молчанием. В глазах некоторых отчётливо читалась тревога и страх — это сильно отличалось от того презрительного взгляда, которым они смотрели на окружающих.

— Нужно сообщить наставнику, — Андрей обвёл готов взглядом. — С этой ночи включаем осторожность! Это всех касается.

— Анжела… — начал парень, обращаясь к девушке, но его взгляд зацепился за подходившего к институту юношу. Светлые волосы и голубые глаза, а также свободная одежда, резко отличали его от стоявших подростков. На одно неуловимо короткое мгновение юноши встретились взглядами. Светловолосый парень ощутил пламенный жар глаз гота и улыбнулся в ответ. Андрей сплюнул с отвращением и повернулся к друзьям.

— Кто это? — вопрос задал один из подростков, тоже рассматривая голубоглазого. — Новенький, что ли?

— Я думаю, хуже, — Андрей отстранил от себя Анжелу, и, взяв её за руку, двинулся в институт. — Нужно поговорить с наставником! — повторил он, уже уверенно направляясь ко входу в здание.

Запах разгорячённого тела щекотал ноздри. Тёплая ночь окутала покрывалом город, скрывая под налётом мрака и хищника, и жертву. Повелительнице мистерий было всё равно. Её помыслы оставались недоступными не только для смертных, но и для тех, кто считал людей добычей.

По освещённой парой фонарей улице уверенно шагала девушка. Каблуки мерно выстукивали по нагретому за день асфальту. Она то и дело потирала руки — вечерний холодок пробирался под тонкую блузку с глубоким декольте, и порой заскакивал под чёрную, обтягивающую бёдра, мини-юбку. Видно было, что от высоких каблуков она устала, так как иногда приостанавливалась и давала себе передышку. потом снова гордо вскидывала подбородок и шла дальше. Русые волосы при этом волновались, как волнуется море при небольшом шторме. Шорох заставил девушку обернуться и пристально вглядеться во тьму. Робкий свет фонарей почти не разгонял завесу сумрака. Где-то залаяла собака, тоскливо и неуверенно. Девушка вздрогнула. Русые волосы, волнуясь, заколыхались на плечах — порыв налетевшего ветра раздул их, как шёлк. Стук собственных каблуков казался ужасным и нарочито-громким. Девушка задрожала от непонятного ощущения ужаса и тревоги. В голове пролетело предложение Саши отвезти её домой и последовавший небрежный отказ. Теперь Мария уже сожалела об этом. Алкоголь начал выветриваться, и дорога из клуба до дома стала казаться бесконечной, хотя расстояние было равно всего лишь двум кварталам и двадцати минутам хода. Девушка мотнула головой, отгоняя нехорошие мысли. Внезапно шорох повторился, но теперь прозвучал отчётливее и громче. В густой чернильной темноте переулка родилось движение.