Ольга Манскова - Русь эзотерическая

— Я, дать, сегодня тебя здесь видел, — сменил тему дядя Юра, — В смысле, твоё эфирное, дать, тело. Ты был там — а оно здесь. Только вёл ты себя здесь как пьяный. В смысле — твой двойник. Без ориентации в пространстве был, что ли…

Виктор нахмурился.

— Значит, это был мой дубль. Я один раз уже попадал в ситуацию, когда меня мои знакомые видели невесть где… Весьма неприятная была история, — сказал он мрачно.

— Ну, давайте определимся в терминах, — предложил Василь, — Я, например, считаю, что дубль — это просто измененное состояние сознания. О котором в своем обычном состоянии человек мало что знает и помнит.

— Смотри-ка, как интересно выходит! — воскликнул дядя Юра, — получается полная аналогия с юнговским понятием бессознательной части человеческой души. Что-то человек берет для себя в осознание и использует, дать, в этом мире, а что-то… Вытесняет. В область бессознательного. Наше бессознательное — это наш двойник, и наша противоположность. Оно вбирает в себя то, что не проявилось в реальности.

Виктор мрачно выслушал всё это и спросил:

— Так ты находишь, что мой энергетический дубль, он же — моё бессознательное, — шляется по лесу самостоятельно, в отрыве от меня? Значит, в тени у меня остаётся вытесненной половина моей души, с которой я почти потерял связь?

— Виктор, тебе часто снятся сны? — спросил дядя Юра.

— Нет. Почти никогда.

— А в Магнитах, к примеру, ты что-нибудь иногда видишь?

— Нет. Это всё — ерунда. Это всё — лишь воображение тех, кто там стоит, не имеющее связи с реально происходящим. Я, слава богу, не потерял ещё головы на плечах и мыслю трезво, — зло ответил Виктор.

— Ты мыслишь СЛИШКОМ трезво, — дядя Юра выделил интонацией слово «слишком», — Кроме того, связь с реальностью имеет ВСЁ. Только мы не всегда понимаем, какую. Слишком многое надо отринуть в область бессознательного. И слишком легко зацепиться за псевдоразумные выкладки. За логичный бред: бывает и такое явление.

— На что ты намекаешь? — спросил Виктор тихо.

— Я думаю, что твоя душа ищет свою вытесненную половину. И, так как, согласно Юнгу, ты себя классифицируешь как интровертированного интеллектуала, то твоя душа ищет свою бессознательную часть: чувственную и экстравертированную. Ради этого поиска ты и сбегаешь отсюда на большую Поляну: там большинство — именно твоя противоположность. Что ж! Иди и наблюдай. Делай выводы. Для тебя это, возможно, будет поучительно. Но ты слишком уж волевой и интеллектуальный. И если тебя самого вдруг по жизни бросит в другую крайность — тяжело тебе будет выкарабкиваться, не погрязни, — закончил дядя Юра, — Вот поэтому тебе и будет полезен магнитный иммунитет.

— Значит, ты считаешь, что я неосознанно хочу, чтобы меня кто-нибудь ввел в состояние бессознательного чувственного восприятия — и это для того, чтобы я постиг состояние, мне обычно не свойственное?

— Что-то вроде того. Чтобы ты его испытал в состоянии общего ментала — в Магните. Тебя же прикалывают Магниты, хотя ты в них ничего не видишь? — спросил дядя Юра.

— Они его просто торкают! — подтвердил Василь.

Вернувшись на большую Поляну, Андрей решил не идти сразу к костру и палаткам, а сходить к ручью и напиться воды, а потом сел в тени деревьев на небольшом бревнышке, с которого хорошо обозревалась вся поляна. Вскоре, по-видимому, ожидался очередной Магнит: большой «вечевой» колокол уже прозвонил.

Вскоре показался Гера, ходивший в поселок за хлебом. Он молча присел на бревно рядом с Андреем, затем достал буханку хлеба, угостил им, отломив от него здоровущий кусок, Андрея и стал потихоньку отщипывать от буханки кусочки и жевать.

— Что? Представление начинается? Расположимся на галёрке? — спросил он.

— Да, что-то на этот раз хочу глянуть на Магнит со стороны, — ответил Андрей. Он достал из своей холщовой сумки два яблока и протянул одно из них Гере.

— А правда, что с Р-россии начнется новый, особый путь духовного возрождения? — с места в карьер спросил у Андрея Гера, — Как утверждают тут все эзотерики?

— Ох! — вздохнул тот, — неужели, мы похожи на ту страну, в которой благоденствие пора на экспорт предлагать? Я что-то не заметил. А когда сюда как-то приезжали летающие йоги, то они с трудом могли подняться лишь на несколько сантиметров. И тут же падали, больно ударяясь… Очень больная, загрязнённая и страшная страна. Все духовно развитые люди с Востока об этом говорят, если они сюда попадают.

— Подумаешь, йоги! А у нас здесь зато, только что, недавно, и все хором, очень даже далеко улетали… Крышей, — выдержав небольшую паузу, информировал Гера, — В поисках ключей знаний.

— По-моему, единственный ценный духовный опыт, который можно в наше время в нашей стране приобрести, несмотря ни на что — это чувство юмора. Только оно иногда и спасает, — заметил Андрей.

— Только что-то наш юмор — я имею в виду юмор в нашей стране — по б-большей части, чем дальше, тем становится чернее. Ну, а если г-говорить не о вечном, а о делах кухонных, то у костра здесь мой юмор только что совсем не оценили. Спел я там одну из м-моих невинных песенок — а м-меня обозвали праздношатающимся недоумком. И даже чуть не п-побили. Я решил за хлебом сходить в итоге, — признался Гера.

— А меня вчера вечером упрекнули в том, что я ем здесь даровую кашу, — ответно поделился Андрей.

— По-моему, это называется «наезд», — подытожил Гера.

— И он только начинается, — «обнадежил» Андрей.

— А что в-вообще, всё-таки, происходит здесь в М-магнитах, хотел бы я знать? — спросил Гера после некоторого молчания.

— Вообще-то, я не отношу себя к существам, всё постигшим в этом бесконечном мире. Тем более что постижение — это штука совершенно бесконечная и совершенно личностная. Вряд ли я могу выдать по этому поводу конкретную справку.

— Но есть же в этом мире вещи простые, материальные и вполне объективные? — спросил Гера.

— Быть может. Но о том, каковы они, мы можем только гадать. Потому что наше восприятие этих объективных вещей — всегда субъективно. И трудность состоит именно в том, что мы делимся друг с другом субъективными представлениями объективных вещей. И смысл наших слов другой может понять только в силу своих собственных субъективных представлений, которые неравнозначны нашим.

— И всё-таки, можно попытаться изложить разнообразные представления о сути Магнитов. Я, поскольку попал на Поляну, коллекционирую эти разнообразные п-представления разных людей.

— Неплохо для начала. А каково твоё собственное мнение о Магнитах?

— Назовём п-просто: гипотеза номер один. Мнение — это слишком громко сказано. А г-гипотеза заключается в том, что Магнит — это большая тусовка, придуманная кем-то и когда-то, причем сами эти люди, в большинстве своем, уже сюда не ездят, и нужна эта т-тусовка большинству для знакомств, встреч и обмена информацией.