Олег Соломатов - Духи Тургояка. Первая встреча

Пока я размышлял о горбуне и держал руку у нижней губы, чтобы остановить кровь, мимо нас проплывали огромные скалы, поросшие величественными елями. Скорее это не они мимо нас, а мы мимо них проплывали. Я вертел головой по сторонам и по отдалённым чертам общего облика окружающих хребтов узнавал местность. Сейчас мы находились в районе будущей плотины в старом городе, где река должна была сделать влево поворот на девяноста градусов. Вокруг конечно, ни города, ни тем более, плотины не было, и скалы, между которыми несло наш плот, были голыми и отвесными. Поверить не мог, что я на велосипеде в этом районе почти каждый день гонял, точнее – буду гонять, по нескольку часов. Мои страдания вдруг сменились нервными смешками. На неуправляемом плоту, на половину в воде, сидело три калеки и два здоровых человека, но и те были вымотаны приключениями, холодом, сыростью, флорой, фауной и назойливыми преследователями. Смешки были не от нашего состояния, а оттого, что река со всего разгона влеплялась в скалу, стоящую у нее на пути и уходила влево. И вот эта скала становилась ближе, с каждой секундой приближая неминуемое столкновение. Каждый из нас видел это сближение и каждый превращался в подобие пружины, готовый в любую секунду среагировать на удар. Все вцепились в бревна плота и ждали. Десять, семь, пять, три, метра… рывок плота в метре до стены застал нас врасплох. Мы ждали лобового удара, но ни как не могли предположить, что под водой плот «зацепится» за подводную каменную глыбу. Но крепкая хватка за бревна и шкуру помогла. Нас, сидевших в ожидании «финала плаванья», опрокинуло вперед, но ни один не слетел с плота. Кувыркнувшись, я оказался на спине, Тырыый успел для подстраховки ухватить меня за руку, а плот, зацепившись одним углом за камень, резко развернуло по течению и, отвернув от скалы, бросило в яму после порога. Мощный поток промыл такую глубокую яму, что плот, клюнув носом в нее, ушел под воду вместе с нами, как поплавок во время поклёвки. Я держусь руками за шкуру, брыкаю ногами, помогая всплыть плоту, воздух заканчивается, я ору во всё горло и вижу пузыри воздуха в воде перед своими глазами, которые выходят из моего рта и в каждом пузыре – «кусочек» моего крика. Ну, думаю – всё, утонул… и в последний момент плот выныривает, как пробка. Хватаю воздух ртом и молю Бога, чтобы вновь не нырнуть в яму. Но плот разворачивается боком и его выбрасывает из водоворота. Скрип бревен такой, что, кажется – еще секунда и развалится. Но толстая кожа, которой связаны между собой бревна, растягивается от воды, но не рвется.

После выхода из речного порога с разворотом наш плот представлял собой убогое состояние, скрипящая, разболтанная конструкция, накрытая мокрой, скользкой шкурой. Я вообще удивился, что все удержались на плоту. Громилы-охотники с вождём и мы с Ырыс, вытирали с лиц воду и с тревогой вглядывались вдаль, боясь повторно налететь на пороги. Но река после крутого поворота на северо-запад немного успокоилась из-за того, что её скорость «сбивалась» резким поворотом и вся муть в виде песка, глины и мелкого гравия оседала на дно. Река расширилась, вода разлилась по долине между горами, образовав обширное моховое болото. В центре за горную цепь уходила чистая полоска реки, а по сторонам – бесконечные болотистые заросли. Горы в этом районе течения реки находились дальше друг от друга, и вся долина представляла собой царство болотных мхов, комаров, птиц и рыбы, часто плескавшейся рядом с нашим плотом. По моим расчётам мы сейчас должны были проплывать в районе «старого города», по направлению к «мебельному посёлку». Это конечно, если считать относительно моего двадцатого века. Чтобы успеть добраться до озера на нормальном плоту, нужно было сейчас причалить к берегу и перетянуть повторно ремни, которыми мы стягивали бревна. От воды они размякли и растянулись, а от этого – ходившие ходуном брёвна терлись между собой и заунывно скрипели. Но мы в пылу погони не успели срезать колья и сейчас на неуправляемом плоту шли по воле волн в стремнине. Да, в общем-то, и причаливать в этом районе было некуда, по бортам одни болотные заросли.

Усевшись на передней части плота, я попробовал засунуть ноги в воду и как рулём, регулировать ими направление движения, но плот был массивным, на половину ушедшим под воду с пятью человеками «на борту» и, естественно, у меня ни чего не вышло. Тут я перед плотом заметил огромное бревно, обросшее водорослями или мхом. Его тоже несло параллельно нашему плав-средству по течению реки. Ноги мои были еще в воде и я решил отпнуть его от нас, чтобы не столкнуться где-нибудь в порожистом месте, и вот я уже в замахе коснулся края бревна, как вдруг оно ожило, изогнулось и передний его край, развернувшись в сторону плота, превратился в голову огромной рыбы, которая приоткрыв пасть – сверкнула на солнце рядом тонких, но очень острых и многочисленных зубов, наклоненных внутрь рта под небольшим углом. Я сразу признал в ней громадную старую щуку. Таких огромных экземпляров мне не приходилось еще встречать в жизни и та, которой я испугался на рыбалке с родителями, показалась мне мальком, в сравнении с этим хищником. Длина её была не меньше четырёх метров, а толщина в мой обхват. Я даже сам не успел заметить, как мои ноги вылетели из воды. Сейчас гигантская щука напомнила мне морских акул, о которых рассказывали в моей любимой передаче «В мире животных». Щука развернулась к нам мордой, и подплыла вплотную к плоту. Её зловещие золотисто-черные глазки «сверлили» нас из-под тонкого слоя воды. Неандертальцы в оцепенении смотрели на речное чудовище, их охватил какой то божественный ужас. Охотники и Ырыс легли на животы, уткнулись головой в пол плота и бубнили себе под нос какие-то заклинания. Вождь стоял рядом на коленях и тоже шевелил губами. Но мне казалось, что рыба смотрела именно на меня, и этот взгляд вгонял в мелкую дрожь. Я в нерешительности сидел, как завороженный и смотрел ей в глаза. Чем больше я вглядывался в них, тем меньше страха оставалось во мне самом. Тот затаённый страх глубины, который я испытывал до «переброски» в это ледниковое время, постепенно исчезал, как будто щука вытягивала из меня через энергию взгляда этот самый липкий страх, каплю за каплей… Рыба периодически шевелила жабрами, работала боковыми плавниками, как стабилизаторами высоты, а хвост выполнял плавные движения, сохраняющие одинаковую скорость движения с плотом. Так мы плыли несколько минут, глядя друг другу в глаза, и в какое-то мгновение щука сделала еле уловимое движение головой и плавно, быстро ушла на глубину под плот.

Долго еще после этой встречи охотники крутили головами вокруг плота, пытаясь заметить «тайные происки» щуки. Им всё время казалось, что это приходил «Дух реки», чтобы забрать всех с собой на дно, но я, как «представитель ЩИЛПов» уговорил его не делать этого. Я пытался сказать, что я ни слова не проронил с момента появления и до исчезновения речного гиганта, но они и слушать не хотели, а Тырыый сказал, что у них принято со многими «Духами» разговаривать молча, глаза в глаза. И так всё понятно. А я точно знал, что после этой встречи я больше уже не боюсь темноты глубин, и эта щука не вернется обратно.