Олег Дыбцин - Здравствуй, Муза! Первая встреча

Жил, да был, козел Тимур,
Шерсть – покоцаный велюр,
Роги – просто заготовки,
Что он мог?
Лишь жрать морковку.
Сущность в общем-никакая,
Правда, только, что живая.
Он не знал, есть: Пуля – дура,
штык-дурак и клык Амура.
Кишкаблудом был Амур
Обожал в еде гламур,
Но природа сбой дала,
Тигр жрать не стал козла!
(как же это стать могло?
козла козлить-не западло
Полосатый не той масти?
Это с области фантастик.
Ну, да ладно…
Жизнь текла
Дружба их с ума свела
Жрали, спали за две роты,
Ни заботы, ни охоты.
Закозлел Тимур не хило
Поросячье наел рыло,
Обнаглел в конец тупица
Стал косить в вольер с тигрицей
Роги тигру в бок втыкать,
«Где – хочу» нужду справлять…
Финал сей басни стал таков-
Не приручайте вы КОЗЛОВ!

Здравствуй, Мерхаба, вам!
Турецкой земли народ,
Алания кораблям
Свой открывает порт.

Г ород античный Эфес
И Артемиды храм,
Солнце сусальный блеск
Утроило куполам.

Травертиновых террас цепь,
Бассейны с святой водой.
В море Ликийский склеп
Призрачной полосой.

В Хлопковых замках бриз
Сил дает известнякам.
Полу месяц двуликий завис
В религии мусульман.

Море дубит тела,
Зноем жжет солнца диск.
На Минарет Иивла
Взоры людей сошлись.

Тюрская сторона
С изяществом и босотой,
Интуристом привлечена
Об отдыхе сладкой мечтой.

Но не удержишь ты
Солнечной Турции рай,
К запаху бересты
Тянет в любимый край!

Дремлет немая мечеть,
Скрывшись в багровых лучах
Дай напоследок спеть
Песнь тебе о журавлях!

Вот наступила череда
На приусадебном участке,
Как в поле вечная страда
В атаку с граблями на грядки!

Борьба с злосчастным сорняком,
Как с неминуемой болезнью,
С утра весь день я к верху «дном»
А толку? Завтра вновь полезут!

Сопел – кряхтел, но счастлив был
За вновь пустившиеся клубни,
Ночами зорко сторожил-
Не дай Бог, вытопчут, погубят!

По книгам выдержан процесс
От подготовки до посева,
Завидно стойкий интерес
Соседи проявляют слева.

Я поливал и удобрял,
Отважно бился с колорадом…
Момент ответственный настал-
Достойно снять плоды в награду!

Здесь где-то лук, а здесь свекла,
Рассады тут должны быть листья…
Но на Урале не смогла
И репка нынче уродиться.

Жаркая, уродливая, Сирия
Страшною обглодана войной,
Молится в мечетях от бессилия
Потеряв свой разум и покой.

Разные эпохи возраждения
Перехлест религий и культур.
Римский театр в ужасе забвения
Вздрогнул за свой стиль архитектур.

Словно четвертован, стал Пальмира…
В порохе контуженый Алеппо…
Рухнула изящность сего мира,
Жизнь ушла, она к всему ослепла.

Черный взмах крыл дикого террора,
В душу когти вечного Джихада…
Сирии бойцы цвет триколора,
Взвили у себя на баррикадах.

Вот выходной. Центральный парк
Открыт для всех кто пожелает,
Веселье, отдых и азарт,
Людей сюда всеобще манит.

Оглохла в визге карусель,
Пошла по кругу колесница,
Дыханье сперло от веселья
И детям не остановится.

Вот пацанва «Девятый Вал»
Штурмует на показ с бравадой,
Кружится в страхе голова,
Но вида подавать не надо!

Скорей спешу на автодром,
Здесь мне приятно вспомнить детство,
Когда все счастье за рулем
Машины странной повертеться.

И в тире с легкостью зайчонка
Я отыграю у мазил.
Вновь вспомню, как сюда мальчонкой,
С Отцом я часто приходил.

Свой приз от сердца подарю,
Девчушке плачущей в коляске
И грустно очередь займу
В аллею детства «Русской сказки».

Распахнулся дембельский альбом
Служба его вновь, как на ладони,
Где-то за Союзным рубежом
Блок-посты и дальние кордоны.

С фотографий на него глядят
Лица пацанов погибшей роты,
Вот Андрюха, Вовчик, вот Марат
И поплыла память в пересчетах.

Вспомнил бой он у селенья Хост
За высотку близкую к дороге,
Где почти всей роте довелось
Гибнуть не дождавшися подмоги.

Вспомнил, как отхаркивал старлей,
Кровью алой резаных артерий,
Как шепнул он: " Пацаны, смелей,
Не должны занять высотку звери!»

Помнил, как держали пацаны
Каждый склон высотки близь «утеса».
Преданные Родиной сыны
Погибали молча без вопросов.

Заблестели острые ножи,
«Духи» в рукопашную шли стенкой
И как крикнул Вовка: «Мам, я жив!»
Подорвав себя на ОЗМке.

И вступили вновь в неравный бой,
Где уже зубами рвали глотки…
Алым стал твой тельник голубой
И кровавым солнце над высоткой.

Сколько лет прошло, а сердце ноет
Памятью живой Афганистана,
По ночам осколки беспокоят
И в душе не заживает рана!

Могут ли взрывы Шиидских мечетей,
По нашим церквам осколками метить?

Могут пожары с центра Парижа,
К площади Красной быть более ближе?

Может ли вспыхнуть против нас ГАЗАВАТ? 1 1 Газават-у мусульман «священная война» с иноверцами
Черными ордами выстроясь в ряд

Может ли плакать Беслан ежегодно,
По всему миру болью народной?

Может ли третий приход быть Христа?
Может ли судный для всех день настать?