Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь

Он смотрел в глаза матери, как ее рот и жало работали невидимо внутри шлема, глотая кровь.

Она получила возможно насытиться, прежде чем он вытащил руки назад вне клетки. Гас отступил к маленькому столику пройдя через всю комнату, разорвал бумажное полотенце из толстого коричневого рулона и наложил на рану, уплотнив разрез жидким бинтом выжатым из почти пустой трубы. Он вытащил маленький кусочек салфетки из коробки и очистил кровавое пятно на руке. Все его левое предплечье было покрыто аналогичными ножевыми царапинами, добавлявшими к его и без того впечатляющей демонстрации боди-арта. Кормя ее, он продолжал отслеживать и повторять по схеме, открывая и возобновлении те же старые раны, вырезая слово “Мама” в его плоти.

“Я нашел вам музыку, мама”, сказал он, доставая несколько потрепанных записанных компакт-дисков. “Некоторые из ваших фаворитов: Los Panchos, Los Tres асы, Хавьер Солис …

Гас посмотрел на ее положение внутри камеры, пиршество крови своего сына, и попытался вспомнить женщину, которая подняла его. Мать-одиночка без мужа, со случайными приятелями. Она приложила все усилия для него, отличавшегося не праведными поступками. Но это было лучшее, что она могла сделать. Она проиграла сражение улице. .Квартал воспитал его. Его учила улица,а не Мать. О таких многих вещах он сейчас сожалел, но не мог ничего изменить. Он решил вспомнить свои молодые годы. Ее ласки при обработке его ран после уличных драк. И, даже в моменты гнева, доброта и любовь в ее глазах.

Все прошло. Все исчезло.

Гас не уважал ее в жизни. Так почему же он теперь почитает ее в нежити? Он не знал, ответа. Он не понимал, силы, которые вынудили его. Все, что он знал, что гостит у него в этом состояние вскармливания, заряжая ее заряженная, как батарею. Делает его сумасшедшим из мести.

Он положил один из компакт-дисков в роскошною стереосистему, украденную им из автомобиля полного трупов. Он перебрал несколько динамиков различных марок и сумел получить хороший звук из нее. Хавьер Солис начал петь “Но те дой ла Либерта” (я не буду давать вам свободу), сердитый и меланхоличный болеро, который оказалось устрашающе подходит для этого случая.

“Тебе нравится, Мама?”, Сказал он, зная все слишком хорошо, что это был просто еще один монолог между ними. “Вы помните это?”

Гас вернулся к клетке стены. Он потянулся внутрь, чтобы закрыть переднюю панель, укрыв ее обратно в темноту, когда он увидел что-то изменилось в ее глазах. Кто-то вошел в них.

Он и раньше видел это. Он знал, что это значит.

Голос, не его матери, прогремел глубоко внутри его головы.

Я могу вкусить тебя, мальчик, сказал Владыка. Я отведаю твою кровь и твою тоску. Я попробую твою слабость. Я знаю, кто ты. Мой незаконнорожденный сын. Глаза сосредоточились на нем, с намеком на искру за ними, как тот крошечной красный свет на камере, который говорит вам, что она записывает.

Гас пытался очистить свой ​​ум. Он пытался не думать ниочем. Кричать на существо через его мать не принесет ему ничего. Это он знал. Сопротивление. Способ, который старик Седракян бы посоветовал ему. Гас тренировал себя, чтобы противостоять темному интеллекту Владыки.

Да, старый профессор. У него были планы для вас. Если бы он мог видеть вас здесь. Кормление Матери таким же образом, как он использовал, чтобы накормить зараженное сердце его давно потерянной жены. Он не смог, Гас. Поскольку вы проиграете.

Гас сосредоточился на боли в голове, на образе его матери, какой она когда-то была. Его мысленным взором он уставился на эту фотографию в попытке блокировать все остальное.

Приведите мне других, Августина Элизалде. Ваша награда будет велика. Ваше выживание будет обеспечено. Жить как король, а не как крыса. Или же … никакой пощады. Однако, не просите второго шанса, я больше не услышу. Ваше время заканчивается …

“Это мой дом”, сказал Гас, вслух, но тихо. “Мой разум, демон. Вам здесь не рады “.

Что вы сделаете, если я дам ее обратно? Ее воля хранится во мне вместе с миллионами голосов. Но я могу найти ее для вас, вызвать ее для вас. Я могу дать вам вашу мать обратно …

А потом, глаза матери Гаса стал почти человеческими. Они размягчились и стали влажными и полными боли.

“Hijito [22] Малыш (исп.) ”, сказала она. “Мой сын. Почему я здесь? Почему я такая …? Что ты делаешь со мной? “

Это поразило его всего сразу, ее нагота, безумие, вина, ужас.

“Нет!” Закричал он, и бросившись через решетку с дрожащей рукой, задвигать лицевую панель закрыв ее сразу. Сразу же, как только он закрылась, Гас почувствовал освобождение, как будто невидимая рука отпустила. И в шлеме, взорвался смех Владыки. Гас зажал уши, но голос продолжал звучать в голове, пока, как эхо, не исчез.

Владыка пытался привлечь его достаточно долго, чтобы засечь место Гаса, чтобы отправить к нему армии вампиров, чтобы стереть его.

Это был просто трюк. Не моя мать. Просто трюк. Никогда не иметь дело с дьяволом - это он знал. Жить как король. Верно. Король в разрушенном мире. Король ничего. Но здесь, он был жив. Агент хаоса. Великий Кака . Дерьмо в супе Владыки.

Мечтательность Гаса был прервана шагами в туннелях. Он подошел к двери и увидел искусственный свет, идущий за углом.

Фет шел первым, Гудвезер позади него. Гас видел Фета месяц или два назад, но врача он не видел довольно давно. Гудвезер выглядел хуже чем когда-либо он его видел.

Они никогда не видели мать Гаса раньше, даже не знали, что она здесь. Фет увидел ее первым, двигаясь между решеток. Шлем матери Гаса разыскал его. Гас объяснил им ситуацию - что все под контролем, что она не была для них угрозой, его корешей, или миссии.

“Святый Боже”, сказал большой истребитель. “С каких пор?”

“Долгое время уже”, ответил Гас. “Я просто не люблю говорить об этом.”

Фет обходя с боков, наблюдая за ее шлемом следующим за ним. “Она не может видеть?”

“Нет”

“Шлем работает? Блокирует Владыку? “

Гас кивнул. “Я так думаю. Плюс, она даже не знает, где она находится … это триангуляция. Они должны иметь зрение и звук и что-то внутри мозга чтобы вывести на вас. Я держу один полностью заблокированным все время - уши. Лицевая панель блокирует ее зрение. Это ее мозг вампира и ее обоняние отслеживает вас сейчас “.

“Что вы кормите ее?” Спросил Фет.

Гас пожал плечами. Ответ был очевиден.

Гудвезер заговорил тогда. “Почему? Почему вы продолжаете? “

Гас посмотрел на него. “Я думаю, что это не твое собачье дело, доктор …”

“Она умерла. Эта штука там-это не ваша мать “.

“Вы действительно думаете, что я не знаю, это?”

Гудвезер сказал: “Тогда нет причин, чтобы держать ее в противном случае. Вы должны освободить ее. Сейчас “.

“Мне не нужно ничего делать. Это мое решение. Моя Мать”.