Евгений Кусков - Из тьмы

Это помещение, скорее всего, служило чем-то вроде поста. Исключительно спартанская обстановка — стол в центре, два стула, да небольшой шкаф. Голые стены без намёка на различные "украшения" (свастика не в счёт). Здесь тоже горело аварийное освещение, поэтому поначалу Стивенс принял два силуэта, сидящих за столом, за живых людей. Однако, присмотревшись, он понял, что это останки. Фактически, он видел скелеты, одетые в немецкую военную форму времён Второй мировой войны ("Так-так…"). Довольно странно, что они находились в столь умиротворённом положении, как будто собрались перекинуться в карты, а не умирать. Возможно, смерть была мгновенной, но почему тогда их головы не склонены вперёд или не откинуты назад, а находятся в нормальном для живого человека положении? И вообще, они выглядели скорее как искусно сделанные манекены.

Как бы то ни было, а Джона интересовало кое-что другое. Он видел стоящее на столе радио, из которого и раздавалась музыка. Оно вроде бы не повреждено, да не в этом загвоздка. Оно ВЫКЛЮЧЕНО. Хотя полминуты назад работало. Кто же им пользовался?

Стивенс ещё немного постоял, разглядывая убранство безжизненной комнаты в поисках чего-нибудь подходящего. На дальней стене он заметил висящую на гвозде связку ключей. Логично было бы захватить её с собой и проверить в деле, но он очень не хотел заходить в помещение, чувствуя себя здесь весьма неуютно. Он не знал, в трупах ли заключается проблема, либо в самой атмосфере — просто доверял своим ощущениям, которые сейчас били тревогу.

Что-то было не так. Искусственно. Не реалистично. Угрожающе.

"Западня?" — подумал Джон, смотря на ключи.

Не желая выяснять на практике правильность своих предположений, он нагнулся и подобрал с пола кусок деревянной доски, из которой торчала пара ржавых гвоздей. Не Бог весть какое средство самообороны, но лучше, чем вовсе без защиты. После этого Стивенс поспешно ретировался обратно в коридор и закрыл дверь, пожалев, что не может запереть её на замок. Тем не менее, преграда между ним и останками солдат немного успокаивала.

Чем ближе Джон подходил к выходу (как он надеялся), тем большие сомнения его одолевали. Единственное, что он знал теперь наверняка — это здание (назовём его военной базой) необитаемо. Аварийное освещение, скорее всего, автоматическое и будет гореть до тех пор, пока не исчерпает источник энергии (странно, что это не произошло до сих пор).

Текущий временной период по-прежнему оставался загадкой — выясненные факты не вступают в противоречие с гипотезой о том, что он попал в сороковые (или даже тридцатые) годы. Что же касается сомнений, то Стивенс нутром чуял — дверь окажется закрытой и придётся искать либо иной путь, либо… правильно — вернуться в комнату с двумя "окаменелостями" и добыть ключи. Вариант крайне нежелательный, потому что на осуществление потребуется вся сила воли, какая только может быть у человека.

Несмотря на то, что это входило в противоречия с логикой, Стивенс действительно боялся давно умерших людей.

Когда он добрался до цели и повернул ручку, то не удержался от гневного и одновременно забавляющего его высказывания:

— Я бы удивился, если б было не заперто!

Джон в сердцах ударил кулаком по двери и обернулся. Уходящий далеко назад коридор, заливаемый кроваво-красным освещением, навевал неприятные мысли. Почему-то сейчас он пугал много сильнее, чем в начале пути. Видимо, причина крылась в тех останках в комнате.

И ему необходимо вернуться туда за ключами, которые могут и не подойти ни к одной двери.

Проклиная всё на свете, он направился обратно, нервно сжимая покрытыми испариной руками доску. Остановившись у нужной двери (он запомнил её безошибочно), Джон шумно выдохнул и сразу пожалел об этом — звук показался непростительно громким.

"Так, спокойно, — сказал он себе. — Там ничего особенного нет. Всего-навсего остовы, как от старых машин. Бояться нечего".

Спорить с настойчивой логикой он не хотел, однако неуверенность не пропала. А потом, решив, что с него хватит нервотрёпки, Стивенс распахнул дверь настолько резко, что она с грохотом ударилась о стену.

"Подобный шум и мёртвого разбудит", — подумал он и остолбенел.

С первого взгляда стало понятно, что в комнате произошли изменения. Но не в обстановке.

Те самые два трупа изменили своё положение — один из них продолжал сидеть на стуле, только теперь он лицом вниз лежал на столе, напомнив Джону себя самого в баре, когда он "надрался"; второй же каким-то образом оказался вообще в другой части помещения, сидя на полу и облокотившись спиной о шкаф. И, словно этого недостаточно, он был испачкан кровью. Сомнений относительно ярко-красной жидкости не возникло, зато тот факт, что она была свежая, ещё даже не свернувшаяся, шокировал.

Стивенс с превеликим трудом заставил себя отвести взгляд от скелета и взглянул на злополучные ключи. От человека их отделяло пять-шесть шагов — сущий пустяк при обычных обстоятельствах. Только в этих самых "обычных обстоятельствах" он не был с тех самых пор, как заехал в Стар-Сити.

"Проклятье, — подумал он. — Как такое возможно?"

Логика предпочла молчание, не в силах противопоставить какие-либо доводы. По крайней мере, касательно трупа у шкафа.

Чувствуя нескончаемые волны мурашек по телу, Джон перехватил доску покрепче и шагнул в комнату, не спуская глаз с ключей, и в то же время боковым зрением следя за останками, которые пока вели себя так, как и подобает. Несчастные несколько шагов отняли у Стивенса больше нервных клеток, чем неделя службы в полиции. Подойдя, наконец, к стене, он схватил ключи, положил их в карман и сразу услышал за спиной шорох старой материи и стук костей.

В своём нынешнем положении он не мог видеть того, что находилось сзади, но прекрасно понимал, что это. Побелевшие от напряжения пальцы вцепились в доску, едва не раскалывая её на части.

Звук исходил из того места, где сидел окровавленный скелет. И он начал приближаться.

Джон продолжал стоять, не шевелясь, выжидая, пока противник окажется в зоне досягаемости. Время для него растянулось на долгие минуты, хотя на самом деле не прошло и десяти секунд, когда ожидание завершилось. Выкрикнув что-то непонятное (в том числе и ему), Стивенс резко развернулся, одновременно нанося удар своим оружием.

Сзади никого не было.

Доска с треском разлетелась в щепки, врезавшись в стену. Джон сильно отбил руку, однако почти не отреагировал на боль. Его больше интересовал скелет, продолжавший сидеть возле шкафа в той же позе. Присмотревшись, Стивенс увидел, что на трупе нет ни капли крови — ни свежей, ни свернувшейся.

— Мистификация, мать её, — вымолвил полицейский, потрясая повреждённой конечностью в воздухе.