Дмитрий Кравцов - Третий источник

— Где это ты так измазался, а, Сварщик? — Тяжесть в голове медленно нарастала. Гад опять воспользовался своим знаменитым взглядом.

Сварщик провел по подбородку тыльной стороной ладони, внимательно ее рассмотрел и облизал.

— А, это… Так я тут кровушки попил, знаешь ли… Я ведь теперь кровушку пью. Для здоровья полезно, и вообще… Самая сила в ней. Вот и приложился — не пропадать же добру… А уж твоя-то небось самый смак, да? Эх, отопью скоро силушки…

«Ах Пастор! Не зря он мне этот агат подсунул, ох не зря. Может, проверял свои теории, бляха-муха? Знал, ведь наверняка знал, что этот маньяк тоже здесь замешан. И не предупредил, некромант хренов…»

Левой рукой Фантик нащупал бирюзу и сжал в ладони. Камни перстней черный и белый — соприкоснулись с голубым, и вдруг показалось, что он держит в руке что-то живое, пульсирующее. А может быть, это было просто биение крови? Может и так, но на виски-то уже почти не давит, и то вперед.

— Чем ты там меня щекочешь, Сварщик? — Передразнил он оппонента.

В глазах убийцы что-то неуловимо изменилось, и тут Фантик вдруг рассмотрел то, на что раньше не обратил внимания: на уровне глаз Сварщика дрожит и переливается почти неуловимая серая мгла, прям как перед ним самим, только очень слабая! Вот где Утрэ-то порылись. Ах ты ж гад!!!

— Да, все-таки действительно жаль, Фант, что придется тебя отправить. — Произнес Сварщик, не прекращая своих гипнотических упражнений, которые однако заметно ослабли.

«На тот свет что ли?» — Толяныч сжал зубы, не позволяя себе вступать в полемику и отвлекаться.

— Я смотрю, мы похожи, можно сказать, как братья…

«На фиг, на фиг таких братьев!»

— Но, я так понимаю, ты здесь за Пастора выступаешь… За то, что я его…

«Так. Вот картинка и сложилась полностью, вот откуда такая потеря крови и рваные раны. Ну, гнида, зря ты это сказал!!!»

А Сварщик монотонно продолжал спич, словно бы пребывая в трансе:

— … Да мы бы с тобой таких дел наворочали, да еще с этой твоей игрушкой…

— Что-то в последнее время меня все в компаньоны зовут. — Не удержался Толяныч. Напряжение было слишком трудно выносимо. — Вот и Бербер недавно тоже, да вот не повезло ему. — «Эй, чего расхвастался? Он тебе зубы заговаривает, а ты и рад. Вон уже в кустах трещит — продирается медведь сквозь густой валежник.»

В кустах действительно трещало и трещало крепко. Эге! А медведь-то не один! При этом Толяныч явственно ощущал связь между теми, кто шли сюда и Сварщиком. Другие Кукловоды? Надо посмотреть, и он потянулся щупальцем, но кроме клочьев серого тумана он ничего не нащупал. «Овощи» что ли?

На дорожку с двух сторон вылезали два здоровых бугая из овощной тусовки. Фантик проверил их своими отростками — точно овощи. Движения их были еще более неестественны, чем прежде, видимо Сварщик каким-то образом управлял обоими. Они довольно-таки целеустремленно направились к Толянычу, заходя с боков и растопырив окорокастые ухватистые ручищи. Сварщик с интересом наблюдал. Толяныч не двигался — вот он, Кукловод в действии. Ну что ж, кое-что начинает проясняться, кстати, и насчет Лизы тоже.

Быки остановились в паре шагов от него. Горло и грудь у обоих были залиты чем-то темным. Кровь? Похоже. Вот на ком, оказывается, поправлял свое здоровье этот маньяк. Что-то сродни отсроченной смерти? Вот ведь, бляха-муха, как все повторяется!

И Толяныч ясно понял, что очень ему хочется здоровье Сварщика подпортить. Совсем.

— Да… Я ж говорю, что ты интересный человек, Фант. Другой бы полные штаны наложил, а ты вот стоишь, и все… — Маньяк явно развлекался.

«Товарищ не понимает, придется объяснить…»

Толяныч выжидал, чтобы объяснение выглядело как-нибудь поэффектнее. Быки опять тронулись, разводя мощные руки, словно намеревались обняться со старым другом; двигались они очень медленно и неуклюже. Толяныч не сводил глаз со Сварщика. И тут змей, о существовании которого он уже успел подзабыть, наконец развернул свою пружину, заставив Фантика, как голодного хамелеона, хватающего добычу, захватить могучие шеи быков своими призрачными отростками, накопившими копоть и смрад свечи и заметно поздоровевшими. И тут же сдавил их. Быки синхронно ухватились за горло обоими руками, и со стороны это выглядело, как будто они пытаются задушить сами себя. Короткая агония. Хруст… И вот уже два трупа с вывернутыми головами валятся на асфальт. Очень впечатляюще должно быть.

Фантик остался полностью неподвижен, безучастно наблюдая весь процесс. Сварщик тоже не пошевелился, но на него представление произвело некоторое впечатление — он заметно вспотел.

— Какая классная игрушка… — Медленно проговорил он спустя несколько секунд, и его низкий голос отдался вибрацией Толянычу вдоль позвоночника басист опять взялся за свое. — Теперь я хочу ее еще больше. Наверное, это моя мечта, и ты принес ее мне на блюдечке, да с золотой каемочкой, Фантик… спасибо. Тебя я убью быстро, а твою руку забальзамирую на память…

Сварщик сглотнул слюну — уульк — видимо, до сих пор был уверен, что одолеет. Толяныч демонстративно сплюнул ему под ноги, невзирая на все предупреждения Пастора насчет техники безопасности:

— А почему ты думаешь, что я отдам ее тебе, а не придушу тебя таким же вот образом? — «Да и помогла ли техника безопасности самому Пастору? Вот то-то…»

— Мне нравится твоя наглость. — Проводив взглядом фантиков плевок, проговорил Сварщик. — И почему-то мне кажется, что меня тебе так не угрохать… Иначе, я уже был бы как они все. — Он мотнул головой в сторону дома. — Как ты думаешь, а?

Такое суждение приходится признать логичным, хотя Толяныч был уверен, что при определенном усилии он мог бы уделать Сварщика с помощью Руки. Может, не так легко, как остальных, может, пришлось бы повозиться, но это было реально. Вот только делать этого ох как не хотелось, даже ради Пастора, а уж ради себя — и подавно… Нет, он конечно хотел, и знал, что должен победить Сварщика. Но не так.

Они помолчали.

Потом Толяныч медленно разжал кулак, выпуская бирюзу, и ощутил последний толчок в ладонь. Осторожно, двумя пальцами, он снял пламя со свечи — кончики пальцев артефакта тут же угасли сами собой, лишь чуть потрескивали — и сделал движение, как бы отбрасывая щелчком в кусты воображаемый окурок. Мгла рассеивалась буквально по крупице, и не до конца. Не до конца… Взамен пришла брезгливость, и он отбросил артефакт, как отбрасывают грязную вонючую тряпку — одним движением. Она с деревянным стуком упала на асфальт между ними. А Толяныч так и остался стоять, держа руки слегка на отлете, словно они были испачканы.

Артефакт упал с глухим стуком, свечка выскочила из пальцев и прокатилась по асфальту, оставляя за собой отчетливо видный маслянистый след, словно большой слизняк прополз.