Виталий Вавикин - Суккубус

– Не говори так.

– Ничего личного, просто все эти советы хороши до тех пор, пока это дерьмо не случится с тобой.

– Тебя никто не держит здесь.

– Да? И куда мне ехать? Кто меня возьмет? Ты?

– Может быть, позже.

– Всегда так!

Джин поднялась и пошла к конторке, за окном которой появился отец.

Рем говорил:

– Счастье – это не более чем абстракция, условность. Сладкий нектар, собранный нами из цветов жизни. Любовь? Любовь – это набор переменных, вечно меняющих свое значение. Коллекция чувств и эмоций, где никогда не будет определенного порядка. Слишком сложное уравнение, результат которого – хаос. Лишь страсть неизменна в этом мире. Ее невозможно подделать и придумать. Она в глазах. В сердце. В душе. Художники, архитекторы, политики, музыканты, писатели, физики, математики и просто влюбленные: все их шедевры и поступки – это их страсть. Их одержимость. Она – альфа и омега этого мира. Наши творения. Наша жизнь…

Добрая четверть часа потребовалась Левию, чтобы вскрыть замок в квартиру Рема. Шлюха, бесшумно выскользнув из соседней двери, застала взломщиков врасплох и потребовала двадцатку за молчание. Откуда-то сверху доносились утробные звуки блюющего человека. Чья-то семейная ссора разбудила младенца, и тот надрывался, пытаясь перекричать своих родителей.

– Почему дядя Рем жил здесь? – шепотом спросил Джордан.

– Не знаю, – Левий повернул ручку. Стальная цепочка с другой стороны не позволила ему широко открыть дверь. – Это что еще за черт?

– Кто там? – послышался женский голос. У нее была тяжелая усталая поступь. – Что вы себе позволяете?! – вспылила она, увидев открытую дверь.

Левий представился. Показал удостоверение священнослужителя.

– Простите, – сказал он. – Нам, должно быть, назвали неверный адрес.

Женщина сняла цепочку.

– Вы друзья Рема? – спросила она.

– А вы его знали?

– Это его квартира, – женщина жестом пригласила их войти. В распахнувшемся подоле халата мелькнуло обнаженное тело.

– Даже после смерти дядя Рем не перестает меня удивлять, – шепнул Джордан отцу. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на столе, где на пустую банку из-под консервированных помидор был надет рыжий парик. – Надеюсь, это ваше? – спросил он девушку.

– Это? – она провела рукой по своим черным волосам, постриженным так коротко, что они кололи ей пальцы. – Это мое, – она вздохнула. На вид ей было не больше двадцати пяти. – В больницах никогда толком не умели лечить.

Джордан кивнул. Его взгляд невольно опускался к вырезу халата девушки, откуда того и гляди готовы были вывалиться пышные груди. «Такие худые ноги и такой бюст!» – подумал он. Левий кашлянул.

– Давно вы живете здесь? – спросил он девушку. Она повернулась к нему. Короткий подол халата снова на мгновение распахнулся. Джордан улыбнулся. Бедра у нее тоже были что надо. Шумевшая вода полилась через край ванной.

– Черт! – босые ноги девушки прошлепали по деревянному полу. – Черт! – Она нагнулась и начала спешно вытирать пролившуюся воду. – Соседи меня убьют! – ее голый зад сверкал белой кожей. – Черт! – она отжала тряпку над унитазом и снова нагнулась. Подол халата снова задрался вверх.

– Давайте, помогу, – предложил Джордан. Девушка посмотрела на него, пожала плечами и отдала тряпку. Красный лак на ее ногтях уже начинал облезать. Джордан не знал почему, но это смутило его больше, чем мелькавшее под халатом голое тело. Собирая с пола воду, он думал о шлюхе из соседней квартиры.

– Я – Кэнди, если кому интересно, – сказала девушка. Джордан обернулся. Он представил ее в рыжем парике, черных чулках и мини-юбке.

– Я – Левий, а это Джордан, – сказал отец. Джордан выжал тряпку над унитазом и вымыл руки. Когда он вышел из ванной, Кэнди рассказывала о том, как пришла к Рему.

– Почему вы остались? – спросил Левий.

– Вы представляете, что это за дом? – она опустила глаза. Поднялась на ноги и принесла конверт. – Вот. Рем оставил мне это.

– Господь прощает тебя? – прочитал Левий.

– Угу. И еще денег, – Кэнди покраснела. – Не подумайте ничего плохого о своем друге. Ну, в смысле меня… Я ведь… В общем… Врачи дали мне пару месяцев, поэтому… Раз уж…

– Все нормально, – успокоил ее Левий.

– Нет, – она покачала головой и посмотрела на Левия. – Вы не против, если я закурю?

– Курите.

Ее пальцы с ярко-красными ногтями дрожали. Она чиркнула зажигалкой раз пять, прежде чем смогла раскурить дешевую сигарету.

– То, что не убивает, делает нас сильнее, – грустно улыбнулась она, выдохнула синий дым и зашлась кашлем. Кровь наполнила рот. Она закрыла глаза, заставляя себя проглотить ее. – Удивительно, как быстро мы ко всему привыкаем. За последний год я напилась столько крови и спермы, что если бы не рак, то, наверное, поправилась бы на треть, – она снова затянулась. Джордан ждал, что ее скрутит новый приступ кашля, но его не последовало.

– У каждого человека своя история, – сказал ей Левий.

– Это уж точно!

Еще одна затяжка.

– Рем не говорил, чем занимался в последнее время?

– Нет, но могу вас заверить, пил он по-черному.

– Пил?

Кэнди махнула рукой в сторону составленных под столом пустых бутылок. В вырезе халата мелькнула грудь, и Джордан успел разглядеть большой темно-коричневый сосок. Но это умирающее тело уже не волновало его. Ему почему-то представлялись маленькие черви, поселившиеся в груди этой девушки и пожиравшие ее заживо. Пустые бутылки под столом волновали сильнее, чем грудь Кэнди.

– Ну, дядя Рем! – прошептал Джордан. Левий бросил на него строгий взгляд.

– Мне кажется, – сказала Кэнди, – ваш друг был очень усталым. Не физически, как это бывает от работы, а морально. Когда зудит что-то в груди и не дает заснуть, – она помолчала и добавила, словно боясь, что ей не поверят. – Уж я-то знаю, как это бывает.

– Правда? – Левий мерил ее своим тяжелым взглядом.

– Когда я пришла к нему, – сказала Кэнди, глядя в пустоту перед собой. – Я… В общем… Рем сжег себе руку. Раскалил докрасна чайник на плите и прикоснулся к железу ладонью. Не знаю, зачем, но мне кажется, он хотел причинить себе боль.

– Боль?

– Ну, да. Когда понимаешь, что не можешь ничего изменить, то начинаешь ненавидеть себя так сильно, что боль – это единственное, что может вернуть тебя в чувство, – Кэнди затушила сигарету и закурила еще одну. – Иногда, если падаешь, хочется, чтобы земля приближалась быстрее. Понимаете?

– Рем не был болен.

– А вы думаете, больным может быть только тело?

Левий помрачнел.

– Не стой как истукан, – сказал он Джордану. – Сходи, расспроси соседей. Может, они что-нибудь знают.

Кэнди улыбнулась, и Джордан заставил себя улыбнуться в ответ.