Виталий Вавикин - Суккубус

– Где тебя черти носят?

– Уже еду.

– Шевелись!

Он вышел на улицу, закурил.

– Снова душитель? – спросил его патрульный.

– Пока не знаю. Кто нашел тело?

Патрульный рукой указал на толстую мексиканку.

– Не очень-то похожа на убийцу. Не так ли, детектив?

– Чтобы убить, большого ума не надо.

– Заключим пари?

– Нет.

– Боитесь проиграть?

Вест не ответил. Завывая сиреной, подъехала машина коронеров.

– Зачем им сирены? – улыбнулся патрульный.

– Боятся опоздать, – Вест сплюнул себе под ноги.

– Гм! Такими темпами скоро и похоронному бюро выдадут мигалки.

Надрываясь клаксоном, в толпу зевак вклинилась машина Кинга.

– Жаркое утро? – спросил он Веста, прикуривая на ходу.

– Ты опоздал, Клайд.

– Тело видел?

– Да.

– Что скажешь?

– Скажу, что если еще раз опоздаешь без веской причины, составлю на тебя рапорт.

Бургхайм. Рой шел в его кабинет, готовясь к худшему.

– Выпьешь? – спросил редактор.

Рой посмотрел на початую бутылку скотча. А что ему терять?

– Пожалуй, да.

Два стакана. Молчание. Треск клавиатуры под пальцами секретарши.

– Закрой дверь, Рой.

Тишина. Скотч обжег губы, расползаясь теплотой в желудке. Колючий взгляд Бургхайма, не отрываясь, следил за Роем.

– Ты мне нравишься, парень. В тебе есть хватка. Да, – Бургхайм закурил и жестом показал Рою, что он может последовать его примеру. Синий дым устремился к потолку. Рой посмотрел на бутылку. К чему разговоры? Может лучше напиться – и дело с концом? Кому нужны эти долгие прелюдии?

– Я все понимаю, мистер Бургхайм…

– Правда?

– Правда, – Рой затянулся сигаретой. Быть водителем не так уж и плохо. Платили хорошо, да и работа не пыльная. Он встретился с Бург-хаймом взглядом – маленькие темные глазки. Может быть, ему удастся уговорить редактора оставить его на прежней работе? Пусть журналистом ему не быть, но, может, он сможет стать водителем? Они ведь неплохо ладили с редактором, когда все было именно так.

– Знаешь, Рой. У меня есть принцип. Что бы ни происходило, никогда не возвращайся назад.

Черт! Рой закрыл глаза. Нет, жизнь определенно смеялась над ним. Раз за разом. Снова и снова.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Да о чем тут думать?!

– О многом. Жизнь такая странная штука, что в ней всегда есть, о чем подумать. Она как женщина, понимаешь? То любит тебя, то ненавидит. То предает, то сводит с ума. И чем больше в ней красоты, тем меньше ты можешь доверять ей. Она будет рядом до тех пор, пока ты нужен. Понимаешь, о чем я, Рой?

– Я не отказался бы еще выпить, мистер Бургхайм.

– Выпей, если хочешь, только учти, тебе еще работать сегодня.

– Что это значит?

– Это значит, что я повышаю тебя. Хватит перекладывать бумаги. Займись делом. Может, и накопаешь чего-нибудь интересного.

– Но вы говорили, что из-за моей сестры…

– Именно из-за нее я тебя и повышаю. Не удивляйся, сынок. Жизнь – странная штука.

– Я не понимаю.

– Помнишь Сюзанну Моро?

– Честно говоря, не очень.

– Не страшно. Отправляйся в архив и подними дело старика Олдмайера.

– Что за дело?

– Убийство.

– Вы издеваетесь?

– Думаешь, не потянешь?

– Не понимаю, почему сейчас нужно заниматься этим.

– Потому что сегодня утром убили девушку. Шлюху. Задушили, если быть точным. И это уже второй случай за неделю. И знаешь, что я сказал, взглянув на фотографии убитых? Это точно дело старика Олдмайера! У душителя тот же почерк. Может, не так изящно, но это он. А потом я навел справки, и оказалось, что убитая сегодня ночью шлюха работала на Грегори Боа. И я вспомнил о тебе, Рой, вернее о твоей сестре, и сказал: почему бы не дать парню шанс?! И вот теперь ты здесь.

– Это подло.

– Нет, Рой. Это жизнь, и совесть – это последнее, что должно волновать тебя. Материал – вот твоя главная цель.

– Будь вы на моем месте…

– Будь я на твоем месте, ты бы был на моем, а отсюда, уж поверь мне, все выглядит совсем иначе.

Тощая крыса, осторожно перебирая короткими лапами, бежала по водопроводной трубе. Шумела канализация. Толстые кабели старой проводки опутывали стены, подобно бесконечно длинным рептилиям, хвосты и головы которых уходили в растрескавшийся бетон и предохранительные щиты. Время разрушало это место. Вода точила камни. От влажности окислялись контакты. Тощая крыса остановилась, принюхалась и прыгнула с трубы на толстый черный кабель. Здесь было суше, теплее. Короткие лапы снова засеменили по резиновой поверхности. Длинный хвост волочился вдоль стены. Крыса забралась на ржавый распределительный щит. Крышка на нем отсутствовала, обнажая окислившиеся соединения медной проводки. Крыса принюхалась, поджала короткие лапы и прыгнула на канализационную трубу. Длинный хвост задел пару болтов, соединявших проводку в щитке, и выбил сноп искр. Лампочка под потолком мигнула. Мертвая крыса упала на бетонный пол, оставив в память о себе запах паленой шерсти. Кевин Смит поморщился и плотнее закутался в старое ватное одеяло.

– Замерз? – спросил суккуб. Кевин кивнул.

– Кажется, у меня жар.

– Ты не должен болеть.

– А тебя вообще не должно быть!

Суккуб рассмеялся. Кевин знал этот смех. Джесс. И это тело… Но Джесс была мертва.

– Черт! Ты можешь стать кем-то другим?

– Мне казалось, тебе нравится Джесс.

– Джесс умерла. Забыл?

Снова смех, но на этот раз из темноты. Не было даже тени. Мрак во мраке. Армия мурашек пробежала по телу Кевина.

– Куда ты делся?

– Я здесь, – сказала тьма.

– Черт! – Кевин закрыл глаза. Зубы стучали. – Я, наверное, спятил!

– А ты бы хотел? – теперь тьма говорила с ним из-под одеяла, в которое он был закутан.

– Мать твою! – Кевин вскочил на ноги. – Ну, нафиг! Верни все, как было!

– Не нравится разговаривать со стенами?

– Я сказал, верни… – он замолчал. Рука Джесс легла на его плечо: такая материальная, такая теплая.

– Так лучше?

– Сколько ты еще намерен мучить меня?

– Не долго, Кевин, – суккуб усадил его на разложенное на полу тряпье, укрыл одеялом. – Тебе нужно согреться.

Женское тело было горячим. Оно прижалось к Кевину. Заботливо. Нежно.

– Не трогай меня.

– Разве тебе не нравится?

– Я не знаю. Я уже ничего не знаю.

– Тогда не сопротивляйся своим желаниям. Я просто хочу согреть тебя. Закрой глаза.

– Не могу.

– Закрывай. – Тонкие пальцы коснулись его лица. – Тебе нужно поспать, Кевин.

– Нет.

– Не бойся. Я позабочусь о тебе, пока ты спишь.

Кевин подчинился. Может быть, когда он проснется, это безумие закончится? Не будет суккуба и подвала. Не будет холода и смерти. Может быть, он откроет глаза и увидит рядом с собой Джесс? Настоящую Джесс. Живую. И все то, что есть сейчас, окажется сном…