Сергей Шведов - Инкуб

Через полчаса все местные каналы загомонили о происшествии. Еще через десять минут о взрыве на автозаправке в областном центре сообщили столичные информационные программы. До Верещагина не сразу дошло, что это несчастье имеет к нему самое непосредственное отношение. Он вдруг вспомнил, что в баке БМВ было слишком мало горючего. Видимо, Зоя это заметила и поспешила исправить оплошность мужа. А дальше сдетонировали запасы бензина, хранившиеся в резервуарах, что и привело к печальным последствиям. Жертвы были, но количество погибших людей еще предстояло определить. Верещагин тупо смотрел на экран телевизора, где бушевало море огня, и мучительно соображал, кто и каким образом сможет вычленить в этом рукотворном аду останки его жены. Аутодафе для ведьмы оказалось даже более грандиозным, чем Верещагин предполагал. Анатолий схватился за телефон, но вовремя опомнился. Погибшие при взрыве бензоколонки люди его не слишком волновали, а о Зое спрашивать было слишком рано. Он должен выждать хотя бы до вечера, а уж потом проявлять активность. Первым Верещагину позвонил Завадский. Аркадий был сильно взволнован, из чего Анатолий заключил, что у детектива Смагина язык куда длиннее, чем ему казалось поначалу.

– Если нужно, то приезжай, – буркнул Верещагин в трубку. – Водки только прихвати.

Безучастность вице-мэра к происшествию, потрясшему город, могла бы кому-то показаться подозрительной. Поэтому Анатолий Викторович позвонил в соответствующие службы и отдал несколько никому не нужных распоряжений. Люди и без его понуканий знали, что надо делать. Пожар был потушен раньше, чем у ворот верещагинского особняка возопил нетерпеливый «Бентли».

– Ты с ума сошел, Анатолий! – прохрипел Завадский, падая в кресло. – Ты что, задумал весь город взорвать?

– Водки привез? – спросил Верещагин почти спокойно.

Аркадий Савельевич молча поставил литровую бутылку на стол и вытер вспотевший лоб белоснежным платочком.

– Эта стерва не оставила мне выбора – либо шабаш, либо нищета и забвение. Все мое имущество записано на нее, ты это знаешь, Аркадий.

– Но АЗС тут причем?!

– Случайность, – буркнул Верещагин, разливая водку по фужерам. – Взорваться должен был только мой бумер.

– Какой кошмар! – всплеснул руками Завадский. – Ведь люди погибли!

– А Брагинский! А Попеляев! Они что, не люди, – взорвался Анатолий. – А этот Козинцев!

Мы ведем войну, Аркадий, можешь ты это понять. И не с сектантами, а с нечистой силой.

Ты хотел знать, кто стоит у инкуба за спиной, я тебе могу назвать его имя – Люцифер! Иди и заяви на него в милицию. Подключи прокуратуру и ее Следственный отдел. Смелее, Завадский. Тебя там примут с распростертыми объятиями и с почетом проводят в психиатрическую лечебницу.

– Но ведь это не метод!

– Почему? – удивился Верещагин. – Теперь мы знаем, что инквизиторы были правы – ведьмы горят в огне. Я ведь не садист, Аркадий, и не профессиональный убийца. Она перестала быть женщиной, она перестала быть человеком. Зоя стала ведьмой и отнюдь не в переносном смысле. Если ты в этом сомневаешься, то переспи со своей женой или хотя бы поговори с ней откровенно.

– Я боюсь, – честно признался Завадский.

– Вот я и говорю, Аркаша, – либо так, либо никак.

– И что ты теперь собираешься делать, Анатолий?

– Завтра пойду в милицию и заявлю о пропаже жены. По времени она вполне могла быть на той автозаправке. Скажу ментам, что обеспокоен. Пусть роют.

– Не боишься, что заподозрят в первую очередь тебя?

– У нее машина сломалась. Она уехала на моем бумере, а у меня, как ты знаешь, врагов в избытке. И речь уже пойдет не о несчастном случае на АЗС, а о возможном теракте. Следовательно, подключится ФСБ. Вот этим ребятам можно подбросить имя убийцы Попеляева.

– Ты что, Кобякова собираешься подставить?

– Можем и подставить, Аркадий, но можем и помочь. Зоя назвала мне имя убийцы Попеляева. Это некая Екатерина Сабурова. Тоже ведьма. Вдова того самого тракториста, который был убит на могиле Мартыновой. Что там у нас с инквизиторшой? Нашел ее охранник или нет?

– Ищет, – вздохнул Завадский. – Но в любом случае я желаю тебе удачи, Анатолий. Не исключаю, что это действительно путь.

В кабинете Страхова Верещагина поджидало разочарование. Валерий Игоревич не вел расследование по делу о взрыве на АЗС, но, разумеется, готов был помочь старому знакомому и даже выяснил кое-какие подробности.

– Мне очень жаль, Анатолий Викторович, но свидетели утверждают, что в момент взрыва заправка была пуста. Никто не видел ни БМВ, ни вашей жены поблизости от места взрыва.

– Но этого не может быть!

– К сожалению, эти показания уже зафиксированы в протоколе, и свидетели вряд ли согласятся их изменять.

– А что говорят эксперты?

– Ничего, – пожал плечами Страхов. – Взрыв был такой силы, что ни одного приличного фрагмента даже отдаленно напоминающего деталь автомобиля обнаружить не удалось. Если ваша жена действительно была там, то она просто испарилась в море огня вместе с автомобилем.

– И что же теперь? – растерянно спросил Верещагин.

– Вашу жену будут искать. Возможно, она вас просто покинула. В семейной жизни все бывает. Не исключено так же, что ее убили, закопали в лесу, а машину угнали. Подозрение могло бы пасть и на вас, но, к счастью, охранники на выезде из поселка видели и БМВ и вашу жену. Их показания полностью совпали с вашими. Если мы найдем ее тело или фрагменты, то обязательно вам сообщим, Анатолий Викторович. А пока она будет числиться пропавшей без вести. Кстати, у вас есть доверенности на управление счетами и имуществом?

– Разумеется, есть.

– Так управляйте, Анатолий Викторович. Если в течение трех лет ваша жена не даст о себе знать, то вы можете ставить вопрос о признании ее погибшей. А следовательно, и о наследстве. На вашем месте я бы проверил, не составила ли ваша супруга другого завещания и не завела ли другого доверителя, помимо вас.

– То есть как это? – не понял Верещагин.

– Владелица вправе распорядиться своим имуществом, Анатолий Викторович. Она вправе его продать, подарить, завещать кому угодно. А уж тем более передать акции в управление любой организации или даже частному лицу.

Страхов оказался прав. Доверенность, выданная Зоей Васильевной Верещагиной своему мужу на управление движимым и недвижимым имуществом, была аннулирована три дня назад. Анатолий Викторович почувствовал себя полным идиотом, о чем и сообщил Завадскому, пришедшему выразить оплошавшему человеку свое сочувствие.

– Это не мой дом, Аркадий, – нервно хихикнул Верещагин. – Даже кресло, в котором ты сидишь не мое.

– Не надо только дергаться, Анатолий, – предостерег компаньона Завадский. – Инкуб несовершеннолетний, а потому оформить документы на него Зоя не могла.