Игорь Колосов - Богомол

Сурта добавил:

— Может, мы вообще не видим соседний дом «сегодня». Выстрелы и бегство — это заняло меньше минуты, все остальное время было тихо и никто во дворе не показывался.

Анжела Маверик прошептала:

— Как же так получается, что мы видим сегодня то, что происходила вчера?

Сурта пожал плечами:

— Неизвестно, но мы это видим.

Донской шагнул к их комнате. Сурта поспешно добавил, глядя на него:

— Это не опасно. Просто видим. Не зря же они исчезают, как только переваливаются через забор.

Донской смотрел на него почти минуту. Почти минуту никто не произносил ни слова. Сурта надеялся, Донской в конце концов возьмет себя в руки, но какая-то муть в глазах того, словно ил, поднятый со дна, убеждала его в обратном.

— Мне нужна пушка, — сказал Донской. — Дайте мне пушку.

Голос тихий и требовательный. Однако в нарочитом спокойствии проглядывало безумие.

— Вы слышите? — он приблизился еще на шаг.

Анин отступил, встал на пороге кухни. Сурта, сам того не ожидая, приподнял ружье и направил его в Донского.

Тот несколько секунд созерцал дуло ружья и заявил:

— Тогда я выпью всю воду.

— Что? — Ольга Сурта растерялась, испытывая одновременно недоумение.

Дрогнувшим голосом Сурта произнес:

— На каждого из нас осталось по чашке. Не ты один хочешь пить, — он шагнул к чайнику и подхватил его левой рукой, не упуская Донского из виду.

Тот не пошевелился. То ли не ожидал этого от Сурты, то ли не желал делать резкие движения под дулом ружья. Сурта протянул чайник жене. Несмотря на оружие, он испытывал перед Донским страх. Ситуация накалялась.

— Вы меня достали, — сказал Донской и внезапно крикнул. — Сборище кретинов! Меня тошнит от вас! Дайте мне пушку!

И снова почти спокойным, усталым голосом:

— Я хочу уйти отсюда.

Сурта вжался в стену, чувствуя, как Ольгу колотит. Анин зашел на кухню, лишь увеличить расстояние между собой и Донским. Анжела Маверик, как можно было догадаться, уже находилась в передней комнате.

Донской с самого начала относился к ним с неприязнью, это чувствовалось. До поры, до времени он сдерживался: он шел с ними в одном направлении, злился, но шел.

Теперь его терпение лопнуло. В какой-то момент все накопившееся вытекло, подобно гною. Для этого потребовалась очередная стрессовая ситуация. Возможно, Донской признался самому себе, что у них нет шансов. Они смогут оттянуть конец, но участь их предрешена.

Подобные мысли могли толкнуть на что угодно. Намерение выйти из дома уже читалось. Естественно, он не хотел выходить с пустыми руками.

Сурта вдруг спросил себя, что если сейчас Донской бросится на него? Нажмет ли он на курок?

Сурта не мог допустить подобного.

— Оля, дай ему воды, — он сказал первое, что пришло в голову, только бы увести ситуацию в другое русло. — Он имеет право на свою долю.

Ольга, не задумываясь, исполнила просьбу мужа. Налила в чашку, заколебалась, не зная, протянуть ее или поставить на пол. Пока она медлила, они в очередной раз услышали два выстрела в соседнем доме.

В очередной раз из дома выбежали два человека и бросились к забору.

Анжела Маверик вскрикнула. Сергей Анин, находившийся в кухне, выскочил оттуда.

Они знали суть происходящего в соседнем дворе, ожидали возможного повторения, но суматоха все равно возникла.

Олег Сурта на какие-то секунды забыл про Донского, повернувшись к кухне: подсознательно он не до конца был уверен в собственных объяснениях. Как подействует на него картина Анина и Грожина, пытающихся залезть в окно?

Анин также забыл про Донского. Ольга Сурта замерла, держа чашку с водой.

Донской не замедлил воспользоваться неразберихой. Он шагнул к Анину и выхватил револьвер. Анин с опозданием пытался исправить положение, но Донской отпрянул от него.

Чашка, которую держала Сурта, выплеснулась полностью: Донской столкнулся с девушкой.

— Что ты делаешь!? — вскричала Ольга.

Донской оттолкнул Анина, отступив в переднюю комнату. Ольга выронила уже пустую чашку.

Сурта растерялся. Воображение нарисовало ему, как Донской, не колеблясь, спускает курок, если он попытается остановить его. Возможно, по этой причине он остался неподвижен.

Донской повернулся, убедившись, что Анин не преследует его.

Маверик, отступившая к заднему окну, завизжала. Девушке казалось, что Донской, державший револьвер, идет прямо на нее.

Донской шагнул к выходной двери. Безо всякой паузы он распахнул ее и выскочил из дома.

Анжела продолжала визжать, не в силах побороть шок.

Остальные, на какое-то время оцепеневшие, стояли и смотрели в окно.

Донской в несколько широких шагов пересек двор. Распахнул калитку.

И остановился.

Было ли это внезапным протрезвлением, никто из оставшихся в доме не знал. Они гурьбой бросились в соседнюю комнату к окну, выходившему во двор.

Донской дергался из стороны в сторону, топчась в проеме калитки. То ли он с опозданием осознал, что не заведет «фольксваген», а джип стоит в другой стороне, за огородом, то ли решил, что совершил глупость, покинув дом.

Богомол не атаковал его. Насекомого вообще как будто не было.

Прошла почти минута. Они ждали, вот-вот Донской рванет вперед и выпадет из их поля зрения, но он медлил. Такое впечатление, он топтался на огромной сковороде. Стопы ног изрыли землю.

Неожиданно Донской захлопнул калитку и прижался к ней спиной.

Ничего не происходило.

Каждый из них подумал, что Донской заметил богомола, невидимого из дома. Они ждали, что Донской бросится назад к веранде.

Он этого не сделал. Он слегка присел, вжимаясь в калитку, и держал револьвер обеими руками.

Богомол по-прежнему не подавал никаких признаков своего присутствия.

Прошла еще одна минута.

— Ну что же он? — прошептала Ольга Сурта.

Все четверо тесной группкой стояли у окна. Не считая стекла, от Донского их отделяло максимум пять метров.

Донской не двигался. Лицо его исказилось, придав чертам какую-то свирепость. Тем не менее парень испытывал нечеловеческий ужас — они видели это по его глазам. Они вращались так, словно он пытался определить, с какой стороны к нему подкрадывается нечто невидимое. Казалось, на них давит что-то изнутри, настолько они выпучились.

Еще две минуты.

— Почему он стоит на одном месте? — спросила Ольга.

Ей никто не ответил. Каждую следующую секунду они ждали развязки. В конце концов, богомол атакует человека, рискнувшего выйти из убежища, иначе и быть не могло.

Очередные пять минут.

Пытка временем затягивалась. Они видели, как дрожат руки у Донского, как все тяжелее ему стоять на одном месте. Тем не менее он каким-то невероятным образом сохранял статус-кво: не пытался рвануть в ту или иную сторону.