Тимур Джуманиязов - Дарл

Это случилось жарким летом 2000 года в горах Чечни. Завершилась вторая военная кампания, и в республику постепенно возвращался мир. Разрозненные бандформирования, укрылись в горах и иногда совершали набеги на мирные населения. В затерянном ауле, давно покинутом жителями, укрывался отряд Магомеда по прозвищу Чёрный Волк. Вернувшийся после неудавшейся стычки с силовиками отряд, потерявший пятерых бойцов, жаждал выместить свою злость на единственном оставшемся в живых пленнике. Чёрный Волк, потерявший в минувшей стычке племянника, прорвался сквозь толпу, избивавшую с остервенением несчастного. Истязатели на миг остановились. Чёрный Волк, схватив за волосы согнувшегося пополам несчастного, рывком поднял его на ноги.

— Вставай собака! — прошипел Магомед, приставив нож к горлу несчастного.

Пленник, пытался разлепить затёкшие от многочисленных побоев веки. Кровоточащие губы, как показалось Чёрному Волку, тронула улыбка. Он понял, почему улыбается пленник.

— Ты не умрёшь быстрой смертью, как ты того хочешь. Ты думаешь, смерть — избавление от твоих страданий? Сейчас ты испытаешь муки, и то, что ты перенёс ранее, покажется тебе просто щекоткой. Держите собаку, — приказал он.

Два боевика, крепко схватили пленника за руки. Чёрный Волк разорвал лохмотья, покрывающие тело несчастного, и, вонзив свой нож в его живот, медленно стал резать, ведя нож снизу вверх. Лицо пленника исказила гримаса жуткой боли. Кровь густой струёй потекла изо рта, заливая грудь. Тело содрогалось от агонии. Когда Магомед вынул нож, внутренности вывалились наружу. Державшие пленника боевики с отвращением выпустили свою жертву. Обмякшее тело, хрипя, упало на то, что вывалилось из него. Багровая лужа медленно расширялась на пыльном камне.

Чёрный Волк ногой перевернул тело и присел на корточки, склонившись над ним. Глаза несчастного начали стекленеть; захлебываясь кровью, он продолжал хрипеть.

— Больно? — спросил Магомед. — Вижу, что больно. Там, — он указал пальцем вперёд, — пропасть. Если доползёшь, то избавишь себя от страданий. Не доползёшь, будешь долго умирать в страшных муках и в конце концов сдохнешь как собака.

Резко поднявшись, он зашагал к своему дому. За ним последовали остальные, казалось, забыв о несчастном. Лишь немногие видели, как умирающий, собрав последние силы, медленно перевернулся на бок и пополз, волоча за собой свои внутренности, которые, оставляя кровавый шлейф, собирали всю грязь и пучки соломы на каменистой земле. Тело его содрогалось от боли, рот изрыгал всё новые порции тёмной крови. До обрыва было около ста метров. Он полз и полз, волоча свой страшный груз. Ему казалось, что он ползёт уже целую вечность. Разум его затмила боль, каждый вдох давался с огромным трудом. Он боялся потерять сознание. Он знал, что случись это, и он не доползёт. И тогда — страшная, полная боли, долгая смерть. А он так устал от боли. Он уже не помнил дня, когда он не испытывал боли. Сколько времени он в плену? Год? Может, больше? И всё это время — только боль и унижение. Их было пятеро. Этим четверым повезло больше, чем ему. Они не выдержали и уже давно умерли. А он оказался крепче. Ежедневная мольба о смерти не доходила до Господа. Конечно же, он боялся смерти, иначе бы он давно наложил руки на себя. Но сегодня, встав перед выбором между быстрой смертью и мучительной, он пополз к спасительному краю. Силы покидали его, глаза начал застилать туман. При каждом движении игла боли вонзалась в мозг. Но вот уже край пропасти. Черта, которую он так долго не решался пересечь. Последним рывком он бросил своё тело в спасительную пустоту.

Падение было недолгим. Удар об камень взорвал мир вокруг тысячами искр, после которых его сознание погрузилось во тьму.

Потом вернулась боль, и протяжный крик разнёсся по ущелью. Он лежал на спине. Голова его свесилась в пустоту. Сквозь багровую пелену он увидел, что он ещё не достиг дна пропасти. Судьба напоследок вновь сыграла над ним злую шутку. Он упал на выступ, пролетев лишь четверть пути. Он заплакал от обиды и, превозмогая боль, попытался проползти эти спасительные сантиметры. Но теперь его не слушались руки и ноги. Он их просто не чувствовал. В отчаянии он завопил, насколько хватило сил. Его крик, многочисленно отразившись от скал, утонул в глубине ущелья.

Потом он просто лежал с открытыми глазами, сходя с ума от боли.

Вдруг он почувствовал движение. Приподняв голову, он увидел, как к нему подлетает белесая дымка. Приблизившись, дымка нависла над ним, словно разглядывая его. Затем, медленно опустившись, окутало всё его истерзанное тело. Впервые за последний год он ощутил блаженство. Боль исчезла, словно впиталась в это облако. «И если это смерть, то это самое лучшее, что я испытал в своей жизни!» – подумал он улыбаясь. Счастье, охватившее его, закружило в искрящемся водовороте и растворило его тело в этой дымке.

Дарл не мог покинуть свои останки. Это было опасно. Не имея нового тела для вселения, он обречённо витал внутри расщелины, ставшей его каменной темницей. Он не знал, как долго он здесь находился. Казалось — несколько тысяч лет. В расщелине было темно и холодно, благодаря чему его останки разлагались не так быстро. Наступали дни, когда разложение и вовсе останавливалось. Стены его небольшой тюрьмы покрывались блестящей из-за проникающего снаружи скудного света странной коркой. Всё это было необычным для него. Он не знал, на какой планете он оказался.

Всё началось с войны против расы кситов. Война шла бесконечно долго. Кситы, развязавшие её, одерживали победу за победой и грозили захватить всю планету. Раса кумитов, к которой относился Дарл, отчаянно сопротивлялась агрессору. В тот день Дарл в последний раз переродился. Враг был уже на подступах, и кумиты готовились к последнему броску. Командир приказал уничтожить инкубатор, чтобы тела не достались врагу. Дарл с сожалением сделал это. Без инкубатора пропадала надежда на то, что, возможно, кто-то выживет и продолжит линию жизни расы кумитов. В отличие от них, кситы в процессе своего развития научились воспроизводить потомство, из-за чего их количество разрослось до гигантских размеров. Им перестало хватать ресурсов для выживания. Территория их обитания уже не вмещала такого количества жителей. Именно это и спровоцировало многолетнюю войну.

Кумиты учились воевать «на ходу». Обладая высочайшим интеллектом, они быстро втянулись в войну. Но их было мало. Всё дело в том, что численность кумитов во все времена никогда не менялось. Они не воспроизводили потомство. Когда существование кумитов подходило к концу, когда умирало тело, разум покидал его и переселялся в другое, в молодое и сильное. Для этого существовал инкубатор, где выращивались тела. Освободившийся разум не отлетал от тела, пока к нему не подносили новое, ибо, отделившись от останков, он рисковал раствориться в пространстве. В первые годы войны это случалось массово. Кумиты погибали, а их освободившийся разум, не дождавшись новых тел, уносился в пространство и растворялся в нём. С каждым годом кситы теснили кумитов, заставляя отступать. И вот их осталась горстка отчаявшихся защитников. Последних свидетелей гибели собственной расы.