Максим Бахарев - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА V

— Так, может, Павел в их сети попал?

— Попал, видать, горемычный.

— Я молиться за него буду и днём, и ночью!

— Правильно, вместе будем, и всех в нашем приходе попросим, если отец Никанор благословит, ведь некрещёный, бедолага.

В это время Эльвира Снегуркина танцевала вальс с прекрасным принцем на паркетном льду во дворце королевы. Танцуя, она не сводила глаз со своего отражения. Эллочка была в восторге от своих веснушек и медного цвета волос. Партнер Эльвиры также любовался отражением, но только своим.

— Прекрасная пара, они достойны друг друга, — довольно улыбалась ледяная красавица.

Но вдруг лёд под ногами стал таять, многие дети упали и стали плакать, испортив красивые платья.

— Седьмое января! Все прячьтесь в холодильные апартаменты, иначе растаете!

Эльвира поднялась в воздух, и невидимая сила поместила ее в грязный, вонючий лоток из-под мороженого. В нём было холодно, темно и страшно.

— Где я? — спросила, засыпая, Эльвира.

— Это место в аду называется Тартар, — ответил чей-то незнакомый голос.

— Надолго?

— Ха-ха-ха! На вечность!

— Сегодня четырнадцатое января — Новый год по-старому! Варенька вышла из храма. На душе было спокойно и тихо. Предчувствие счастья и вера — вот теперь всё будет хорошо. И, не в силах сдерживать радость, Варенька побежала. Она бежала так, как будто хотела обогнать себя и взвиться в небо! Но взлететь она не успела. На лавочке у дома сидел Павел и был очень серьёзен.

— Пашка, как здорово, ты пришёл!

— Ну, во-первых не Пашка, а Павел! Я покрестился, Варвара. В честь апостола Павла. Он раньше не верил в Бога и сам преследовал христиан. А потом, во время погони за христианами, он вдруг ослеп и услышал голос Иисуса Христа: «Савл, Савл, зачем ты гонишь меня?» Его имя было Савл. Павел покаялся и прозрел. Я тебе про себя, ой, про своё имя книгу принёс. Ты прости меня, Варвара, за то, что, как Савл, обидел тебя, а теперь я, как Павел, каюсь и прошу у тебя прощения.

И Павел упал на колени в снег. У Варвары подкосились колени, и она упала прямо на Павла. Пашка приподнял её подбородок и чмокнул в щёку. Это был их первый поцелуй.

— У тебя опять веснушки.

— Ага, и рыжие волосы. Новогоднее чудо, — пошутила Варя. — А как же тебе удалось уговорить своих родителей?

— Очень быстро. Всё, что коротко, — гениально! Когда я объявил им, что мне надо креститься, и что без Бога — не до порога, папа сказал: «Всякий знает, что человек произошёл от обезьяны», и показал волосы на руках. А мама показала свои руки, на которых не было волос, и радостно закричала: «Ура, Пашка, я — от Боженьки!» Папа подумал и сказал: «Почему мы поверили одному учёному и не согласились с целым миром? Ведь только в России процветал атеизм, и нужно было нашим врагам уничтожить в нас веру, чтобы завладеть нашей страной. Ведь с верой в Бога нас ещё никто не смог одолеть. Всё верно, сын, идем креститься всей семьёй». Так что мы теперь всегда будем вместе, а не как раньше — ты в храм, я — на тренировку.

— Значит, в нашем полку прибыло, и сможем теперь вместе отмолить Эльвиру, ведь она в коме и ещё ни разу не приходила в себя.

Закончились зимние каникулы, и ребята перед началом уроков стояли на крыльце школы и делились последними новостями. Варвара, не веря своим глазам, бросилась навстречу девочке, за которую они всей большой церковной семьей молились.

— Эллочка, подруженька, как ты себя чувствуешь? Мы так ждали тебя!

— Откуда ты, чудо? — Кто-то пытался пошутить.

— Из ада!

Это всё, что от неё услышали в этот день её сверстники.

Что пережила во время комы Эльвира Снегуркина, так больше никто и не узнал. После школы она несла послушание при монастыре, была тихой и скромной девочкой. Там же находились и её родители. Отец Эльвиры внёс большое пожертвование в казну монастыря, что намного облегчило труд и послушание его насельниц.

Утро было тяжёлое, тучи затянули небо сплошным серым покрывалом. Казалось, дождь навсегда поселился в городе. Тася встала с кровати, потянулась: голова болела и не хотела соображать. Еле-еле, волоча ноги, она прошла в ванную комнату. Душ поможет, но лезть под воду не хотелось. О! Кофе! Конечно, горячий кофе взбодрит её лучше, чем какой-то мокрый контрастный душ. Ну и ночь, «кошмар на улице Вязов». Таисии приснилась смерть в образе женщины, обычной женщины, блондинки средних лет, без косы. Женщина держала в руках свёрток в виде рулона из газеты.

— Возьми её, это твоя смерть.

— Да не нужна она мне!

— Возьми, так надо.

— Ну, если надо… но только, чтобы от тебя отвязаться.

Тася взяла свёрток, развернула и увидела жёлтую пластиковую трубочку.

— Что это?

Женщина-Смерть быстро удалялась, перейдя дорогу по пешеходной дорожке, она исчезла в зелени посадок…

Сделав глоток кофе, Таисия задумалась. Она прожила на свете тридцать пять лет и умирать в этом цветущем возрасте не собиралась. Она хотела выйти замуж и родить детей, воспитать их, дать образование, а потом… и потом тоже. Внуки, опять маленькие детки на руках! Тася всегда думала о детях и мечтала, что когда-нибудь её любимый мужчина вернётся к ней или случится чудо, и она сможет полюбить другого. Ей уже не двадцать, и надо подумать о будущем. Она в тридцать пять лет так и не реализовала себя ни как мать, ни как жена. Он ей не дал, красивый, умный и женатый. Десять лет вместе. И все десять лет он обещал ей развестись с женой и жениться на ней. Сейчас бы она никогда не вступила в связь с женатым мужчиной. Это хуже, чем украсть. Сейчас в душе её Бог, она узнала Его и старалась жить по заповедям. Это сейчас она знает, что страсть — ненадёжное чувство. Страсть не фундамент для семейной жизни, она проходит, а вместо неё остаётся ничем незаполненная дыра в душе и тупая боль. Но тогда, в двадцать с хвостиком, он был её принцем на белом коне, ну не на коне, а на «Волге», и не на белой, а на чёрной, государственной. Очень удобная штука для свиданий. Женя, так звали принца, собираясь к любимой, говорил жене, что у него дежурство на сутки или командировка дней на пять. Да… такая была любовь. Этой любви завидовали все её подруги. Он умел любить! Страстно ревновал, закатывал скандалы, дарил недорогие подарки и цветы. Звонил несколько раз в день. И так много лет. Не жена, не вдова, не подруга. Просто все десять лет — любимая. Приличный срок. Это он назвал её Тася-Мася. А сейчас он исчез. Когда она уже совсем смирилась, он исчез. Резко, неожиданно. Она и сама хотела прервать их связь. Объяснить ему, что грех прелюбодеяния приравнивается к греху убийства, но он больше не позвонил. Это, конечно, хорошо. Раз — и всё! Но она обманывала себя. Тревога, как змея, обвила её и душила. Неизвестность мучила её. Где же ты, мой непутёвый, с кем ты? Тася пыталась искать его, но никто ничего ей нового не сказал. И вот звонок от давней подруги.