Алексей Большаков - Страшное Проклятие

— Надо же, как бывает! — улыбнулся Эдик. — А правила приличия наркоманы хоть соблюдают?

— В наркоманских семейках существуют свои правила поведения и приличия, своеобразный негласный кодекс наркомана. Причём, этот кодекс весьма строг с точки зрения обычного человека, — продолжил профессор. — За проступки, несовместимые с этим негласным кодексом, провинившихся могут беспощадно изгнать из семейки. С длинноволосым, с виду вполне доброжелательным молодым человеком по кличке Домовой приключилась весьма неприятная история. Его, едва не избив, публично изгнали из семейки за то, что он решил съесть ёжика.

— А здесь и ежей едят? — удивился Эдик.

— Ежей, черепах и других животных на Утрише все очень любят, не обижают, наоборот, по возможности покормят. Поэтому животные здесь совсем не пугливые, почти ручные. Обидеть, грубо прогнать забавное четвероногое создание, которое забрело к вам на стоянку, даже у наркоманов считается дурным тоном. Но получилось так, что как-то вечером у наркоманов на стоянке остался один голодный Домовой. И пока друзья Домового занимались поисками пищи и другими важными делами к нему в гости, в надежде неплохо покушать, зашёл маленький ёжик. Но Домовой и сам был очень голоден. Он где-то слышал, что у ежей вкусное, нежное мясо, схватил попавшуюся под руку трехлитровую банку и запихал в неё озадаченного, почти не сопротивлявшегося пока ежика. Поймав ежа, Домовой стал думать, как его лучше приготовить. Достал острый нож, кастрюлю. Но вытащить назад ежа из банки не смог. Еж вдруг стал шипеть, растопырил свои колючки. Он понял наконец, что его кормить не собираются, а, наоборот, хотят съесть самого, и решил отчаянно бороться за свою жизнь. Не зная, как извлечь шипящего ежа не повредив ценную банку, Домовой дождался своих приятелей. Ой, какой тут был скандал! Животных на Утрише обижать нельзя! Пришедшие наркоманы всей толпой набросились на негодяя, словно он занимался каннибализмом, выкинули вещи голодного Домового и чуть ли не пинками выдворили его со стоянки. Но бедный ежик, не ожидавший от длинноволосого дядьки такого приёма, теперь не верил и своим спасителям и, несмотря на все уговоры, грозно шипел, из банки вылизать ну никак не хотел. Чтобы освободить испуганного зверька, пришлось банку разбить. Ежик убежал в лес, а вот Домового больше я на Утрише не видел.

— А лично вы гоняли наркоманов? — спросил Эдик.

— Вообще-то они нам сильно не мешали, в отличие от орущих алкашей. Было как-то раз, толи день рождения справляли, толи праздник решили себе устроить. Всю ночь не спали, сначала веселились, потом громко ругались, спать нам мешали. Днём смотрю я: Нацик, который считался основателем семейки и одним из самых авторитетных её членов, со своей подружкой вышли мыть посуду. Решил я подойти, узнать, почему ребята шумели ночью. Поговорили мы, попугал я их немножко, сказал, что Татьяна — женщина известная, хорошо знакома с начальником анапской милиции и может попросить его вмешаться, навести здесь порядок. Ребята извинились. Подружка Нацика, имевшая очень странную кличку — Вешалка, заверила меня, что они постараются больше не шуметь, они, мол, ребята тихие, только вот Гела любит иногда поругаться. Это она вчера устроила на стоянке скандал и громко материлась. "Ну я ей покажу!" — заверила меня Вешалка. Гелу я немножко знал. Она действительно была шумной девушкой, но сумела внедриться к моим соседям, отдыхающим из Москвы, и пару раз обедала с ними. Днём сидим мы на пляже с соседом, видим: идёт Гела. Поздоровалась с нами и направилась к себе на наркоманскую стоянку. Но через несколько минут девушка появилась с вещами совершенно недоумённая, взъерошенная и в сильном расстройстве приземлилась около соседа. "Ну ни фига себе! — говорит. — Зашла я на стоянку, а там ко мне Вешалка как подпрыгнет, и, ни слова не говоря, как даст мне в грудь, вещи все мои собрала и выкинула". Жалко мне стало Гелу. Отчасти по моей вине её изгнали из семейки. Ну что ж, негласный кодекс наркомана весьма строг. Не я его изобретал.

— Вы хорошо изучили жизнь наркоманов, — утвердительно сказал Эдик.

— Некоторые подробности жизни в наркоманских семейках мне рассказала в этом году девушка Даша, которая приехала из Краснодара с четырёхлетним сынишкой, чтобы побыть на Утрише несколько дней. Пять лет назад Даша жила в наркоманской семейке весь сезон, почти полгода. В её семейке в среднем было около пятнадцати человек: одни приезжали, другие уезжали. Всё у них было общее, жили веселой семейной жизнью, в двух палатках. Палатками пользовались по очереди. Добрые девушки не отказывали парням: занимались с ними любовью по ночам. Иногда от такого время провождения получаются дети. Вот и Даша забеременела здесь, но точно даже не знала от кого. Претендентов могло быть с полдюжины. Но, приехав домой, девушка решила рожать. Ей повезло. Она была из благополучной семьи и родители помогли ей: оказали моральную и материальную поддержку. Родители, конечно, молодцы. Не отторгли, не бросили свою непутёвую дочь, как это часто бывает в подобных случаях, а помогли ей встать на ноги.

Заквашенный на Утрише ребёнок родился здоровым, вполне нормальным. Рождение сына благоприятно повлияло и на саму девушку. Она постаралась завязать с наркотиками. Пусть и не в полной мере: Даша призналась, что покуривает иногда травку тайком от родителей, но все же разгульный образ жизни закончился, девушка остепенилась, перестала посещать тусовки, посвятила себя воспитанию сына, а когда сынишка немножко подрос, отдала его в садик и устроилась на неплохую работу в городе. Но на Утриш её всё же тянет. Сейчас вот образовался небольшой отпуск, она взяла сынишку и приехала сюда, чтобы вспомнить прежнюю свободную беззаботную жизнь, покупаться и позагорать нагишом.

— История с удачным концом, — сказал Эдик и добавил:

— А к нам на стоянку сегодня ежик приходил.

— Ну! — оживился профессор. — Животные здесь есть замечательные, почти ручные. Жаль, что с каждым годом непуганых животных становится всё меньше. А я застал ещё времена, когда сюда заползали дикие черепахи. Их можно было покормить прямо из рук. Им накладывали кашу в мисочки и они с удовольствием её ели. Здесь обитает занесённая в Красную книгу средиземноморская черепаха, панцирь которой может достигать полуметра в диаметре. Дикие черепахи вольготно чувствовали себя в лесных массивах Утриша. У них почти не было врагов, только в последнее время отдельные отдыхающие вылавливают и увозят с собой понравившиеся им экземпляры.

Ёжиков тоже можно было покормить из рук. Они предпочитают приходить в потёмках, вечером или ночью. Одного ежа я лично кормил халвой. Пришёл он вечером, расположился у палатки и не уходит. Может, ждал по привычке, чтобы каши дали. Каши у меня не было. Зато нашлась халва. Отломил я кусочек и поднёс к носику ежика. Он высунул острую мордочку и давай потешно орудовать своими зубками: кусать и, аппетитно чавкая, жевать халву. Но потом пришлось всё-таки ежей погонять. Слишком много их стало: пригласили, видимо, смелые ежи своих родственников. Стали приходить целыми семьями. Топают всю ночь, шуршат, спать мешают. Надоели.